Известный с момента появления Дональда Трампа на мировом политическом небосклоне лозунг "Make America great again", похоже, снова обретает контуры real politik и сулит странам Центральной Азии как новые возможности, так достаточно серьезные риски, ставя перед ними задачу принципиального выбора той или иной геополитической стратегической перспективы.
Визит госсекретаря США Майка Помпео в две крупнейшие страны Центральной Азии – Казахстан и Узбекистан и встреча руководителя US Foreign Office с министрами иностранных дел государств региона в формате "C5+1" являются, без сомнения, знаковыми. И это обусловлено не столько тем, что приезд заокеанского гостя к нам является в общем-то редкостью в условиях привычной "геостратегической провинциальности и континентальной запертости" land lock area Центральной Азии на карте мировой политики, которая еще со времен Великих географических открытий осуществлялась в основном на просторах Мирового океана. Осуществляемые раз в пятилетку визиты госсекретаря лидера современного мира в Центральную Азию способствуют перезагрузке региональной политики, по крайней мере, внося определенный импульс и посылая новый месседж всем вовлеченным в нее "игрокам". Так было в 2010 году, когда в казахстанской столице проходил Саммит ОБСЕ с участием Хиллари Клинтон, или в 2015, когда Джон Керри специально для Центральной Азии озвучил формат "С5+1". Теперь республиканская администрация Трампа устами своего госсекретаря Майка Помпео озвучивает актуальные "темы для лучших сделок" согласно новой центрально-азиатской стратегии США в регионе.
Итак, что в актуале американской стратегии сегодня?
Во-первых, Доктрина национальной безопасности США определяет Россию и Китай "странами-ревизионерами мирового порядка", а поскольку Центральная Азия находится в фокусе внимания этих двух крупнейших держав евразийского континента, то роль новых независимых государств региона не столь уж и пассивна, как об этом некоторые эксперты любят порассуждать, конституируя периферийный статус Центральной Азии для переформатирующегося мирового порядка. Очевидно, что в конкурентной борьбе за мировое лидерство наш регион уже находится на передовой "глобальной схватки".
Во-вторых, минувшее десятилетие в региональной политике прошло под знаком сначала евразийской доктрины "вставания России с колен", а затем глобальной инициативы Китая "Пояс и путь", которые предусматривали активное участие в данных проектах стран Центральной Азии. В итоге две страны региона из пяти – Казахстан и Кыргызстан – являются участниками институционально оформленного Евразийского экономического союза. Во втором случае все государства Центральной Азии в той или иной степени вовлечены в китайскую неинституциональную стратегию построения экономического коридора на Запад согласно инициативе "Пояс и путь". Примечательно, что США рассматривают ЕАЭС как попытку Путинской администрации по "реинкарнации СССР", а "Пояс и путь" – как вызов глобальному лидерству Америки. Таким образом, участие государств Центральной Азии в этих незападных конструкциях региональной и мировой политики означает прямой вызов США.
В-третьих, я полагаю, что страны Центральной Азии сегодня должны ясно осознавать, что ресурс внешнеполитического маневра между крупными мировыми державами согласно доктрине многовекторности все больше снижается, а поле для безопасного и динамичного позиционирования от одного полюса к другому существенно сужается. Данная ситуация представляет для стран региона определенный challenge, требующий уже не декларативной многовекторности и констатации "дружбы со всеми", а большей ясности в самоидентификации и определенности во внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетах.
Полагаю, что именно этот вопрос в-первую очередь интересовал американского политика в странах, которые обладают большей субъектностью и авторитетом в регионе, – Казахстане и Узбекистане. Важной причиной выбора именно этих государств является не только ресурсный потенциал этих стран, но и осуществляемый в них процесс постсоветского политического транзита уже в режиме реального рыночного и конкурентного места и времени сотворения современной истории региона. Аргументы общей исторической "имперской советской судьбы" с немерящей себя "общим аршином Россией" или даже экономической привязки к гигантскому растущему "коммунистическому рынку" соседнего Китая, простершего свои "транспортно-логистические и инвестиционные объятия" во многие регионы мира, сегодня вряд ли способны дезавуировать принципиальный гамлетовский вопрос: to be or not to be, для стран Центральной Азии, уже завершающих свой тридцатилетний цикл "взросления" в качестве состоявшихся членов мирового сообщества. Отговорки, когда-то вполне оправданные о том-де, что мы только стали независимыми и мир только узнает нас, сегодня никого не удовлетворяют, да и нас вряд ли это может успокоить.
В-четвертых, прошедший опыт "взрослого", независимого существования наших стран очень остро ставит вопрос состоятельности нашей государственности, устойчивости политических режимов и эффективности экономических систем, которые были построены за почти тридцать лет независимости. К сожалению, имеющаяся в ряде стран региона неясность контуров модели идентичности и собственных проектов будущего в связи с этим и невнятная многовекторность внешних приоритетов и размытых национальных интересов совсем не гарантирует кому бы то ни было стабильность и безопасность "в этом качающемся мире"!
Показателями этого являются ряд "вызовов", с которыми страны Центральной Азии столкнулись уже будучи суверенными членами международного сообщества:
- Во время прорыва талибов в Ферганскую долину в начале 2000-х годов;
- Необходимость высказать свое отношение к грузино-российской войне 2008 года и "украинскому кризису" 2014 года, связанными с планами Кремля по восстановлению своего протектората на постсоветском пространстве;
- Отношение стран Центральной Азии к политике китаизации тюрко-мусульманского населения Синьцзян-Уйгурского Автономного района КНР и критическое восприятие этой политики с точки зрения прав человека со стороны западных держав.
В-пятых, возможность региональной консолидации региона перед лицом явных и неявных угроз Центральной Азии как единого социально-экономического и культурного пространства, обладающего разнообразным политическим опытом регулирования национальных и региональных проблем.
Каково видение США своих стратегических приоритетов в ЦА?
В условиях, когда, фактически соперники США выложили свои "козыри" на стол в центрально-азиатской "партии", американцы только раскладывают свой пасьянс. И ситуация к этому располагает как нельзя лучше.
Россия находится на изломе своей державности, перед лицом выбора модели транзита в постпутинскую эпоху, находясь к тому же в условиях непрекращающихся санкционных войн с Западом. Китай внезапно оказался изолирован и обездвижен не столько пресловутым коронавирусом, сколько вынужденным торможением внешнеэкономической, экспансионистской инициативы "Пояса и пути", благодаря которой были осуществлены важные проекты по модернизации транспортной инфраструктуры Центральной Азии и вовлечены страны региона в непомерные долговые обязательства. Усугубляет ситуацию для Поднебесной "торговая война" и технологическое соперничество с США, а также наличие многочисленных внутренних диспропорций и несбалансированного развития "окраинных территорий" от Гонконга до Тибета и Синьцзяна.
В этой ситуации очевидно, что Америка хотела бы видеть Центральную Азию в качестве своего актива или хотя бы единого анклава, способного стать при поддержке США весовым региональным спарринг партнером России и Китая.
Хотя многие почему-то иррационально полагают, что задачей внешней политики США здесь является привязка региона к Афганистану. Думаю, вряд ли значительные американские инвестиции в Казахстане, например, могут быть надежно сохранены в условиях "цветных революций" или афганизации Центральной Азии, чем пугают центральноазиатов их "друзья" с севера. Напротив, США заинтересованы в транспарентном, правовом, предсказуемом пространстве и емком с точки зрения потребления общем рынке Центральной Азии, тем более с уже активно модернизируемой китайцами транспортно-логистической инфраструктурой.
Защита собственных инвестиций от волюнтаризма местных политических элит, действенное правообеспечение и нейтральное позиционирование в сфере безопасности, опирающееся на "игру с нулевым результатом", вполне отвечает рациональному выбору американских стратегов. Другим важным фактором заинтересованности является сохранение лайт-версии ислама в регионе Большой Центральной Азии посредством усилий самих аборигенов, что в интересах американского истэблишмента, осознающего опасность экспериментов с религиозным фундаментализмом и экстремизмом на примере других регионов мира. При этом конечно, основным мотивом современного внимания США к региону является соблюдение неформального баланса глобальных амбиций и национальных интересов Великих держав, столкнувшихся в Центре Азии.
Ибо деньги делаются в тишине…
Американские образы Казахстана: иллюзии или реальные перспективы?
А теперь, как в известных западных антиутопиях, представим, каким видится неискушенному американскому глазу образ страны Великой степи, лишенной суффикса "стан", легко ассоциирующийся с диким опасным пространством борющихся между собой кланов, давно забытых и загнанных в резервации сиу и апачи…
Однако богатая земля, расположенная между двумя Империями зла, вдруг увидится им высокотехнологичным Аватаром со своей Силиконовой долиной и манящей территорией Свободных людей, не обремененных архаической историей, но находящейся на передовой инноваций, человеческого эгоизма и постоянно алчущего, амбициозного Общества потребления…
Она может предстать страной, которая, как Америка когда-то, сделала себя сама! На основе прагматичного и простого общественного договора Веры в свободного Человека, не полагающегося ни на кого, презирающего патернализм и иждивенчество в любой форме… Страна, в которой государство служит интересам этого свободного индивида и легко сменяется, находясь под неусыпным контролем "псов демократии"… Конкурентность во всем и непреклонный закон являются принципами реализации Свободы воли любой ценой… Кажущееся голливудское шоу не подменяет собой серьезную и вдумчивую работу над собой, над новым качеством жизни… Это страна, где Идеи и Деньги преобразуют мир здесь и сейчас, без всяких условностей и клептократии, свободы сопряженной с ответственностью каждого за всех и всех за каждого… Люди здесь с фанатичной одержимостью организуют пространство своей личной Свободы, контролируя и ограничивая Гоббсовский Левиафан в лице старого, но еще "слышащего государства"… Это место, куда люди стремятся попасть за реализацией своей Мечты, – вновь обрести свою естественную Свободу…
Манит ли тебя туда, Казахстан?..
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
