В ходе поездок я встречался с предпринимателями, эта проблема поднимается везде.
Как правило, всё начинается с камерального контроля, направления уведомлений, принуждения к выполнению требований, в том числе через блокировку банковских счетов и так далее. Многие предприниматели вынуждены соглашаться, иначе бизнес просто встанет.
Если учесть, что в Казахстане имеется порядка 1,5 млн налогоплательщиков – субъектов предпринимательства, то можно представить себе масштабы проблемы.
С введением АППК в 2021 году часть дел по оспариванию действий госорганов перешла в сферу административной юстиции. Она, в отличие от гражданского судопроизводства, работает по другим правилам, в большинстве случаев иски граждан против госорганов удовлетворяются.
К примеру, за год внедрения административной юстиции по оспариванию результатов камерального контроля поступило 920 исков, с вынесением решения рассмотрено 57%, удовлетворено 49%. Из них обжаловано по инициативе госорганов 92%, в апелляции оставлены без изменения 86%. В кассации пересмотрено 10 дел, без изменения – 8, отменено – 2.
Вследствие этого акценты стали смещаться в сторону гражданского судопроизводства. Пользуясь правом на подачу исков о признании сделки недействительной, налоговые органы пытаются идти по наиболее легкому пути доначисления налогов.
Ежегодно в суды поступают порядка 3 тыс. исков о признании сделок недействительными.
В 2021 году поступило 2 764 таких иска, из них 13% (360) были инициированы органами госдоходов. Рассмотрены с вынесением решения 75% (270), из них удовлетворено 91,5% (247), отказано 8,5% (23).
За 9 месяцев 2022 года из 2 898 исков 34% (992) – по инициативе органов госдоходов. Рассмотрены с вынесением решения 78% (778), из них удовлетворено 95,2% (741), отказано 4,8% (37).
Все чаще применяются косвенные доказательства на базе сведений из своих информационных систем. То есть можно, не выходя из кабинета, по итогам камерального контроля выставить нарушение и подать иск о недействительности сделок.
Зачастую сотрудники КГД не опрашивают контрагентов, не выходят на объекты для выяснения реальной хозяйственной деятельности компаний. Без проведения проверок делаются выводы о том, что отсутствуют активы, работники, техника, производственные помещения и поэтому сделки невозможны.
Здесь надо четко понимать, что специфика того или иного бизнеса может кардинально отличаться и применяться его оптимизация. Предприниматель может отдать часть работы в аутсорсинг или нанять субподрядчиков. Тогда ему незачем содержать лишний штат работников или технику.
Поэтому мы предлагаем пересмотреть порядок рассмотрения дел по такой категории.
Ключевая проблема – это фактическое совершение сделки. Важно акцентировать внимание налоговых органов именно на том, был ли в действительности поставлен товар, выполнены работы, услуги.
Большую роль играют результаты встречных налоговых проверок контрагентов. В актах проверок обязательно должны отражаться сведения третьих лиц о выполнении работ, услуг (субподряд). Факты должны подтверждаться документами или пояснениями работников и других лиц.
Вся проблема в том, что для получения полных и объективных доказательств совершения сделок не используется весь инструментарий налоговых органов – встречные, тематические налоговые проверки.
Помимо этого, на практике мало внимания принципу добросовестности. То есть априори предполагается добросовестность исполнения налогового обязательства.
Нарушения налогового законодательства должны быть указаны в ходе проверок. Доказывание нарушений возлагается на налоговые органы. Все неопределенности толкуются в пользу налогоплательщика.
От участников делового оборота, как правило, ожидается осмотрительное поведение, принятие мер по предотвращению возможных убытков вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств, в том числе проверка деловой репутации контрагента, его платежеспособности, наличие у него необходимых ресурсов и соответствующего опыта и другое.
Покупатель (налогоплательщик) вправе воспользоваться предусмотренным Налоговым кодексом правом получения информации о благонадежности и добросовестности контрагента (поставщика товаров, работ, услуг). Если он сделал это и у него не возникли сомнения в поставщике, то он априори должен считаться добросовестным.
Следовательно, если у налоговых органов возникают вопросы о недобросовестности, то эти вопросы должны быть обращены к поставщику, как получателю дохода от совершенной сделки.
Чтобы исключить практику предъявления формальных претензий к налогоплательщику, налоговый орган должен оценить действия самого налогоплательщика по целому ряду признаков.
Помимо установления факта неисполнения обязательства, необходимо доказать, что преследовалась цель неправомерного уменьшения налоговой обязанности. А также то, что налогоплательщик знал или должен был знать о факторах, характеризующих поставщика как неблагонадежного.
Действия налогоплательщика по уменьшению налогового обязательства должны считаться правомерными, если соблюдаются два условия: основной целью совершения сделки не является неуплата или неполная уплата налогов; обязательство по сделке исполнено самим контрагентом или субподрядчиком.
Поэтому нами предлагается 2 пути решения проблемы:
- либо исключить в Налоговом кодексе право налоговых органов на подачу исков о признании сделки недействительной;
- либо поставить "фильтры", исключающие подачу таких исков, если налоговые органы не приняли во внимание предпринятые налогоплательщиком меры по проверке благонадежности и добросовестности контрагента, а также не использовали все имеющие механизмы контроля – встречные, тематические налоговые проверки, результаты которых объективно доказывают недействительность сделки.
Обращение в суд должно быть крайней мерой, когда исчерпаны все другие меры воздействия со стороны налоговых органов.
Эти подходы мы направили в Верховный Суд РК, которым в настоящее время проводится работа по подготовке проекта нормативного постановления "О некоторых вопросах применения судами налогового законодательства".
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
