По крайней мере, с 2000-го по 2020 год показатель стабилен. Официальных данных за последние два года нет, передает inbusiness.kz со ссылкой на energyprom.kz.
Согласно данным профильного Министерства экологии, геологии и природных ресурсов (МЭГПР РК), с 2000-го по 2020 год Казахстан регулярно терял при транспортировке в среднем около 13% воды. Ирригационная система в стране унаследована от советской эпохи и остро нуждается в ремонте. Из-за её плохого состояния вода, текущая по каналам, испаряется или уходит, не достигая полей и огородов.
С наступлением посевного сезона проблема оросительной воды становится особенно острой в южных засушливых регионах Казахстана, где значительная часть населения проживает в сельской местности и занята в АПК.
В последние два десятилетия потери воды при транспортировке в Казахстане держались в пределах 11%–16%. Единственным исключением, когда показатели вышли за этот предел, стал 2015 год: тогда — по крайней мере, по официальной статистике — потери резко уменьшились до 7%, но в следующем году снова вернулись к прежнему пессимистичному уровню.
В то же время данные о потерях воды, представленные в отчёте Европейской экономической комиссии ООН, отличаются от тех, что предоставляет Минэкологии. Например, комиссия указала потери воды при транспортировке в РК за 2014 год в размере 2,86 млрд куб. м, а комитет по водным ресурсам МЭГПР РК — 3,06 млрд куб. м.
Кроме того, оценка потерь со стороны ЕЭК ООН выглядит пессимистичнее, чем по данным Минэкологии. Так, в отчёте говорится, что потери воды при транспортировке составляют в среднем около 60% от объёмов водопотребления для сельскохозяйственных потребителей, около 40% — для промышленных потребителей и 50% — для коммунальных хозяйств.
Данные о регионах можно получить только из отчёта ЕЭК ООН, и самые свежие — за 2014 год. Несмотря на острую актуальность проблемы, более свежие данные МЭГПР РК не предоставляет.
Согласно документу ООН, сомнительное "лидерство" по потерям воды удерживает Кызылординская область, характеризующаяся как очень сухая и жаркая зона. С 2011-го по 2014 год из-за ухудшения состояния ирригационной системы на эту область приходилось в среднем 40% потерь воды по всей стране (непосредственно в 2014-м — 36,4%).
Несмотря на то, что данные за последние годы не обновлялись, есть основания полагать, что регион по-прежнему страдает от нехватки оросительной воды. Мы недавно писали, что в Кызылординской области, где сконцентрировано практически всё рисоводство страны, дефицит воды привёл к сокращению объёма посевов риса на 11 тыс. га. Из-за низкого уровня воды в Сырдарье обеспечивать регион водой с каждым годом становится всё труднее.
В тройке антилидеров оказались и ещё два южных региона — Алматинская и Жамбылская области (26,5% и 17,7% от потерь воды по Казахстану в 2014 году). Три проблемных региона были "ответственны" за более чем 80% всех потерь по стране. Если прибавить к ним Южно-Казахстанскую область (сегодня — Туркестанская область и город Шымкент), то на эти четыре региона приходилось порядка 90% всех потерь воды при транспортировке.
Казахстан до сих пор не сумел реабилитировать поливную систему, даже несмотря на то, что страна получила как минимум два крупных кредита от Азиатского банка развития (АБР) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР). Оба кредита были направлены на модернизацию ирригационной системы и поддержку эффективного использования воды.
• В 2014 году МБРР подписал с Казахстаном соглашение о займе в размере 102,9 млн долл. США на поддержку эффективного использования водных ресурсов и модернизации ирригационной инфраструктуры.
• В 2019 году АБР одобрил РГП "Казводхоз" заём в размере 249,8 млн долл. США для оказания помощи в восстановлении и улучшении ирригационных сетей, обслуживающих 171 тыс. га земли в четырёх областях Казахстана.
В то же время стоит отметить, что уровень потерь воды в Казахстане не самый критический в регионе. Потери в соседнем Кыргызстане, который часто называют водонапорной башней Центральной Азии, превышают показатели РК сразу вдвое: страна ежегодно теряет в среднем около четверти всей забираемой воды. В России, в свою очередь, с 2010-го по 2020 год, по официальным данным, негативный показатель держался на уровне порядка 11%.
