В преддверии консультативной встречи главы государств Центральной Азии в Астане президент Касым-Жомарт Токаев выступил с большой программной статьей об исторических судьбах, нынешнем состоянии и перспективах развития региона. Даже вкратце пересказ истории Центральной Азии займет несколько томов, однако Токаев смело расставляет акценты и характеризует текущий (и накопленный) уровень развития в достаточно позитивных тонах.
Нужно напомнить, что само понятие "Центральная Азия" было присвоено относительно недавно и присвоено политически. Долгое время пользовались термином "Туркестан" (без учета степной зоны Казахстана), потом в ходу было устойчивое сочетание "Казахстан и Средняя Азия", а вот "Центральной Азией" в науке именовался регион, расположенный восточнее, включая СУАР, Тибет и Монголию. С 1992 года возникло новое значение Центральной Азии - Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан, иногда с добавлением Афганистана.
Нужно отметить, что вопрос о его целостности относительно условный.
С точки зрения лингвистики четыре страны говорят на тюркских языках (хотя и разных диалектах), одна (Таджикистан) - на иранском (точнее - на иранских). Антропологически казахи и кыргызы составляют одну расовую группу, узбеки, таджики и уйгуры - другую, а туркмены (с азербайджанцами) - третью.
Исторически 4 страны и южный Казахстан входили в один макрорегион (аграрно-урбанистический), остальной Казахстан - в другой (степной). Интегрироваться между собой после распада Союза особенно не рвались. То есть, консультации между 5 главами шли регулярно, но вот первый интеграционный проект возник только в 1994 г. (Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и с 1998 г. -Таджикистан), в 2002 г. была создана организация "Центрально-Азиатское сотрудничество", которая в 2005 г. присоединилась к ЕврАзЭС, а ту, в свою очередь, в 2008 г. покинул Узбекистан. При преобразовании ЕврАзЭС в ЕАЭС (2015 г.) в его состав не вошел Таджикистан.
В подписании договора о коллективной безопасности в 1992 г. приняли участие 4 республики (кроме Туркменистана, объявившего в своем нейтралитете), но в 1999 г. Узбекистан ушел из ОДКБ в ГУАМ, который покинул в 2005 г.
В созданный под эгидой Турции Тюркский совет (с 2021 г. - ОТГ) не вошли Узбекистан и Туркменистан (Таджикистан, понятно, и не рассматривался). В 2019 г. Ташкент все-таки подал заявку, а в 2021 г. Ашхабад решил стать наблюдателем. В ШОС изначально входили 4 республики кроме Туркмении.
Даже этот краткий обзор показывает сложные отношения между странами региона.
Однако, процесс на месте не стоял, и в 2018 г. начались консультативные встречи главы государств Центральной Азии и возник формат C5+ - совместные саммиты пяти президентов с главами других государств и международных организаций (РФ, КНР, США, ФРГ, ЕС, ССАГЗ).
Одновременно, Астана выдвинула проект "Туркестан как духовная столица тюркского мира", который сбалансировал экспансионизм Анкары.
В регионе есть свои интересы у России, США, Китая, исламского мира и Турции, поэтому возникновение нового формата и наращивание активного диалога и сотрудничества между странами региона стало инструментом, позволяющим выработать единую позицию и согласовывать повестку дня, исключая сепаратные сговоры за спиной друг друга. Геополитическое противостояние в мире лишний раз актуализировало этот вопрос, направив совокупную энергию на развитие логистики, общего рынка и инвестиционных проектов. Одновременно в повестку встал вопрос защиты внутриполитической безопасности стран ЦАР от угроз радикального исламизма и прозападного либерализма, направленного по сути на дестабилизацию региона с целью создания проблем "в тылу" у России и Китая.
Понятно, что вопрос более глубокой консолидации является поэтапным. Так, в 2022 г. Туркменистан и Таджикистан уклонились от подписания инициированного Казахстаном Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке.
Нужно понимать, что процесс консолидации стран Центральной Азии основан не только на постоянном согласовании проблемных вопросов (вода, экология, энергетика, логистика, торговля), но и должен иметь своего рода идеологию совместного развития.
И свое видение представил глава Казахстана, чей международный и политический опыт, подкрепленный экономическим развитием страны, огромными интеграционными наработками и, скажем откровенно, интеллектуальным развитием и наднациональным кругозором, объективно дают возможности для выработки стратегии и идеологии.
Квинтэссенцией статьи Касым-Жомарта Токаева являются следующие слова:
"Вектор развития Центральной Азии - приверженность традиционным ценностям вкупе со стремлением к модернизации и передовым знаниям. Это делает наш регион самодостаточным и влиятельным участником обновляющейся международной системы... Растущий экономический вес, открытость к инновациям и интеллектуальный потенциал создают предпосылки для трансформации региона в один из драйверов современного мироустройства. Тем более, что для этого у наших государств есть все ресурсы и возможности... Убежден, настало время для позиционирования Центральной Азии не только в качестве связующего звена между Азией и Европой, но и как отдельного регионального актора международных отношений, способного стать новым центром глобального притяжения".
Астана не собирается ущемлять суверенитет партнеров по региону или развивать соперничество в регионе, для которого есть немало исторических предпосылок. Напротив, Токаев выступает в роли модератора, стратега и идеолога новой консолидации Центральной Азии, выгодной как всем конструктивным силам региона, так и большинству его стратегических партнеров.
Данияр Ашимбаев, историк, политолог
