Консультативный документ к пакету законодательных поправок по вопросам конкуренции предполагает пересмотр концептуальных принципов рыночной экономики по неприкосновенности коммерческих тайн, поведенческих условий антимонопольного регулятора, который после принятия поправок сможет вводить госрегулирование на любых конкурентных рынках, в том числе через дополнительные условия о принудительном разделении субъектов предпринимательства, которых регулятор считает монополистами.
По сути, агентство по защите и развитию конкуренции пытается стать мегарегулятором рынков. Что из этого получится и как столь смелые предложения повлияют на экономику Казахстана, мы обсудили с Айдарханом Кусаиновым – экономистом, в прошлом советником председателя Национального банка Казахстана, автором книг об экономике Казахстана.
– Айдархан Маратович, давайте определимся с терминами, является ли экономика Казахстана рыночной?
– На самом деле Казахстан в официальных заявлениях апологет рыночной экономики. Правительство декларирует правильные вещи – хотят снизить участие государства в экономике, хотят конкуренции и развития, чтобы роль правительства состояла в создании и регулировании условий, а бизнес и граждане взаимодействовали бы с минимальным вмешательством государства, чтобы все были самостоятельными.
На деле участие государства в экономике на всех уровнях (как бизнеса, так и граждан) нарастает. И причина тут, как видится, очень простая. Это сознательное или несознательное непонимание того, как работать в условиях рыночной экономики. Когда одновременно с долгосрочными стратегиями развития и их правильными целями ставятся задачи ускоренного, то есть завтра, достижения результатов. Мы одновременно строим рыночную экономику, но и оставляем за собой право диктовать рынку, где и как сделать лучше, потому что нужны результаты здесь и сейчас. Отсюда бесконечные программы развития, поддержка отдельных отраслей в ущерб другим. Именно эти "ножницы" ведут к негативным эффектам, которые мы наблюдаем и будем продолжать наблюдать.
– Можете привести примеры этих "ножниц"?
– Например, недавняя инициатива АЗРК (агентство Республики Казахстан по защите и развитию конкуренции. – Прим. редакции) по введению госрегулирования на различных рынках (имеется в виду консультативный документ к пакету законодательных поправок по вопросам конкуренции. – Прим. редакции).
В частности, предлагается установить госрегулирование на рынке сотовой связи, аргументируя это тем, что на рынке всего два игрока – "Казахтелеком" и "Билайн". Нужно вводить не госрегулирование, а заставить "Казахтелеком", который является национальной компанией, продать свои "дочки". То есть агентство само дало разрешение нацкомпании стать монополистом, а теперь предлагает ввести госрегулирование тарифов, пока рынок не будет демонополизирован. Как это понимать? Вместо того чтобы принять решение демонополизировать рынок, регулятор принимает решение регулировать тарифы.
Аналогичная ситуация с предложениями "урегулировать по справедливости" рынок угля, в сфере защиты прав потребителей, дополнительные полномочия агентства по доступу к банковской и налоговой тайнам, по принудительному разделению субъектов рынка, которые считаются регулятором монопольными. Из более ранних инициатив других регуляторов – госрегулирование цен на товары в ущерб другим отраслям.
– Государство можно, наверное, понять. Эти меры предлагаются в заботе о гражданах, перед которыми у правительства имеется социальная ответственность. Граждане постоянно жалуются на различные компании, это вызывает недовольство правительства, которое хочет побыстрее урегулировать назревающий, по их мнению, социальный конфликт.
– Скажу, наверное, очень непопулярную вещь, но это важно: у государства нет ответственности перед населением. Вся ответственность государства перед своими гражданами заключается в обеспечении безопасности, мира, развитии равных экономических условий. Отдельно можно отметить гарантии для так называемых социально незащищенных слоев общества – пенсионеров, детей, людей с ограниченными возможностями. Перед нормотипичным населением ответственности государства нет. В этом и есть смысл рыночной экономики. В этом и есть смысл развитого гражданского общества, которое должно защищать права потребителей, через профсоюзы решать вопросы недовольства работников своими работодателями, прочее. Таким образом, должно строиться взаимодействие между государством, бизнесом и обществом. Если здоровый сильный мужчина сорока лет жалуется на высокие тарифы, цены или своего работодателя, требуя от государства повлиять на ситуацию, а государство всем своим административным аппаратом бежит исполнять желание этого здорового мужчины через оказание регуляторного давления на бизнес, это глупость и подмена понятий.
Такое вот стремление к прямым действиям воспитало целую когорту чиновников, у которых из решений только "мы должны всем помогать" и "мы дадим денег", "мы умнее, мы знаем, как должна работать та или иная отрасль". Теперь это выливается в желание установить "справедливые цены" в ущерб реальной экономической ситуации, законодательном установлении правил ведения бизнеса в различных отраслях в ущерб интересам бизнеса.
Нужно понимать, что бизнес и граждане – это одни и те же люди. Владелец магазина, бригадир строительной бригады, глава крупной компании по оказанию услуг, полтора миллиона предпринимателей – это тоже граждане. У них такие же проблемы с их подчиненными, которые жалуются на высокие цены, низкие зарплаты, нехватку условий для жизни. Бизнес и граждане не разные планеты, которые противостоят друг другу. И это принципиальная подмена, которая активно продвигается сегодня и мешает развитию. Когда государство пытается защитить население от бизнеса, оно тем самым убивает свою же экономику.
А если государство провозглашает необходимость защищать население от бизнеса, высоких цен и тарифов, тогда нужно возвращаться в Советский Союз – гарантировать всем занятость, создавать государственные предприятия. Важно понимать, что в любая цена – это баланс между производителем и потребителем. Когда вы говорите "мы будем развить молочную промышленность, а для этого понизим цены на корма", тогда вы отбираете прибыль у производителей кормов. Снижая одни цены, вы отбираете прибыль у другой части своих же граждан, но из другого сегмента.
Здесь важно понимать, что я не выступаю за повышение цен. При правильной настройке рынка, без административного "я знаю как лучше" цены стабилизируются, а где-то и снизятся. Но этому надо дать случиться.
– Напрашивается логичный вопрос, как выглядит эта правильная настройка, при которой и граждане перестанут жаловаться, а бизнес получит условия для развития? Текущие тенденции говорят об обратном. Давление на бизнес в угоду дешевизны товаров и услуг будут усиливаться. В своем же консультативном документе АЗРК сетует, что предприниматели не дают защищать права потребителей и конкурентный рынок, оспаривают их решения в судах, затягивают расследования и не дают им работать, регуляторы добиваются права госрегулирования цен на конкурентных рынках.
– Первое, пересматривать меры взаимодействия с рынком. Потому что, если вы "тонете" в судах, значит, у вас мало оснований для претензий. То есть надо улучшать качество своей работы, а не инициировать изменения в законы, которые бы отбирали возможность у предпринимателей оспаривать в суде действия регуляторов.
Второе, и я писал об этом в своей книге ("Экономика Казахстана: Мифы и реальность. Новая экономическая политика". – Прим. редакции), надо менять систему управления экономикой. Экономика Казахстана по своей природе олигопольная. Это ни плохо, ни хорошо – это надо принять. У нас мало населения, которое сосредоточено неравномерно на огромной территории. Рынок Алматы и рынок Уральска – это два разных рынка. Иллюзия считать наш двадцатимиллионный рынок единым. Это много разных маленьких рынков. На этих маленьких рынках всегда будет олигополия. У вас всегда будет два-три торговых центра, всегда два-три базара и так далее. Такая же модель экономики в Швеции, Финляндии, в других развитых государствах.
Олигопольная не значит не рыночная, просто надо изучить международный опыт, где научились вырабатывать баланс. Уже есть множество научных исследований, описаний опыта, практик, как в таких системах работать. Не нужно придумывать свой путь, который разрушает экономику, все уже давно придумано до нас.
– Регуляторы тоже ссылаются на международный опыт различных международных институтов развития…
– Поймите, что рекомендации всех крупных международных институтов – это стандартный пакет, который предлагается всем. Но из этого пакета необходимо с учетом специфики брать работающие инструменты. Повторюсь, регулирование олигопольных рынков – это большой пласт регулирования в разных странах, оно уже применяется, уже адаптировано, оно остается рыночным, но учитывает специфику рынка. Проблема Казахстана в том, что не хватает смелости не брать то, что лежит на поверхности, а углубиться в имеющийся опыт, практические исследования, выбрать то, что может подходить нам, чтобы улучшить состояние экономики.
– Углубляться – это долго, результаты нужны вчера...
– Что может быть быстрее, чем просто переговоры с рынком, вместо того, чтобы ссылаться на страновую специфику и действовать административными мерами. Есть и целая теория переговоров, теория игр, за которую выдана Нобелевская премия и которая лежит в основе регулирования олигопольных рынков. Но здесь важно, чтобы государство понимало, чего оно хочет, какая конечная цель, которую хочется достичь.
– Хорошо, давайте вернемся к опубликованным инициативам антимонопольного органа. Какие последствия для экономики могут иметь планы по доступу к банковской, налоговой, статистической тайнам, упрощение условий для принудительного разделения субъектов рынка, введение госрегулирования цен и тарифов в ожидании улучшения ситуации с конкуренцией?
– Такими инициативами государство заявляет, что давление на бизнес будет усиливаться руками антимонопольного агентства через установление госрегулирования на рынках под эгидой демонополизации. Государство в лице АЗРК прямо говорит нам: нам не нужны старые бизнесмены, будем искать новых. Не очень представляю, как и откуда появятся новые бизнесмены, если уйдут старые.
Такие инициативы негативно скажутся на инвестиционной привлекательности страны. Потому что приходить в страну, где регуляторы думают, что лучше бизнесменов разбираются, как управлять предприятиями, какие цены и тарифы лучше – опасно и невыгодно. И результаты такого поведения регуляторов мы уже наблюдаем в отчетах Нацбанка, который показывает снижение доли прямых инвестиций. Иностранцы уходят из страны (из капитала казахстанских предприятий), причем в 2022 году уходили почти рекордно. Уход был сильным трендом в 2018-2019 годах, затем сократился и даже был небольшой приток, но в 2022 году снова резкий отток. Справедливости ради замечу, что отток инвесторов и активный вывод денег через долги может быть связан с политическими изменениями, а в 2022-м и с демонополизацией и деолигархизацией. Понятно, что часть "иностранцев" у нас казахстанцы – те самые старые бизнесмены, с которыми усиленно планируют бороться.
Коммерческие тайны – это незыблемые столпы рыночной экономики, разрушение которых ведет к тотальному подрыву доверия к стране, ее экономике. Манипулирование нормами законодательства, когда регулятор фактически заявляет, что ему не хватает времени доказать правонарушение, поэтому надо увеличить сроки и тогда предприниматели, которые допускают злоупотребления на рынке, могут быть "принудительно разделены". Введение госрегулирования тарифов на отдельных рынках, пока регулятор ждет, когда появится конкуренция или состоится договоренность между действующими игроками об их разделении, – это новое прочтение экономической науки.
Все вместе делает Казахстан крайне непривлекательным рынком не только для иностранных инвесторов, но и для локальных. В целом предложения не очень умные.
Мне просто интересно, когда страна посмотрит правде в глаза и начнет менять свои подходы и в экономической политике, и в регулировании рынков. То, что происходит сейчас с регулированием, уничтожает экономику. Когда поймут, что бизнес не заинтересован, как они думают, в выкачивании денег от потребителя и мгновенном уходе с рынка. Все хотят работать, развиваться, строить долгосрочные программы. Но для этого необходимы диалог, долгосрочные и понятные договоренности.
– То есть, по сути, представленные предложения – это выдавливание игроков, в частности крупных, с рынка? И что теперь делать? Ведь от такого поведения прежде всего пострадают потребители, на жалобы которых ссылается регулятор.
– Да, выдавливание. Здесь либо государство пересмотрит свои подходы к регулированию рынков. Либо это будет очень больно для всех. Сделать ничего нельзя, если человек бьется головой о стенку, можно только подождать, когда успокоится и можно будет говорить спокойно.
Даже то, что я вижу в экспертном сообществе, причем в разных его слоях, от очень либеральных до экстремально проправительственных, я вижу, что они в растерянности. Потому что то, что делается в сфере экономики и регуляции, оно шокирует всех. Правительство умудряется проводить настолько хитрую политику, что ее не понимает никто. Ее уже даже не критикуют, просто тихо не понимают. С одной стороны, привлекать крупных олигопольных инвесторов, передавая им целые отрасли в управление, с другой стороны, говорить о конкуренции. Такое невозможно объяснить и комментировать. Правительство декларирует снижение участия государства в экономике и закачивает еще больше государственных денег в нее. Хочет демонополизации и деолигархизации и одновременно через регулирование наращивает государственное присутствие на рынках. Больше рынка, меньше государства, при этом рынок будет через государственные деньги. Либерализуем законодательство, чтобы бизнес развивался, при этом ужесточим административные нормы. Зачем нормальному бизнесмену здесь что-то развивать в таких условиях?
И все-таки у меня все еще есть надежда, что пересмотр политики так или иначе будет. Бизнесу надо перетерпеть этот ситуативный хайп по переделке законов, Налогового кодекса и антимонопольных инициатив. Потому что экономическая ситуация в стране требует садиться и переосмысливать все, что сделано и что делать дальше. К осени наступит отрезвление. Может, оттолкнемся ото дна и начнем думать, как делать лучше.
