- Даурен Аскербекович, Вы один из тех министров, кто наиболее открыт в общении с журналистами, тот человек, который не понаслышке знает, как работают журналисты. Наверное, пришло время поговорить о законопроекте, который активно обсуждается в обществе – Закон "О СМИ". Он о регулировании в интернете. Если у нас раньше в принципе не было интернет – телевидения, блогосферы, то сейчас это все активно развивается. Я знаю, что 25 ноября прошло уже второе заседание рабочей группы по данному законопроекту. В этой связи хотелось бы узнать, какие новые предложения были высказаны членами рабочей группы?
- Действительно, мы продвигаем сейчас наш законопроект "О СМИ". Он касается почти четырех кодексов и 12 законов. Мы вносим порядка 200 поправок. Нами была проделана очень большая работа. Мы проанализировали все необходимые вещи, которые нужно внести касательно министерства информации и коммуникаций – их набралось порядка 200. С первых дней мы взяли позицию максимальной открытости. Закон "О СМИ" датируется 1999 годом, и нам надо признать, что он устарел. Мы понимаем, что его максимально нужно подвести к реалиям сегодняшнего дня. Это касается не только закона "О СМИ", но и закона "О телерадиовещании", закона "О связи". Есть еще несколько сопутствующих законов. Поэтому эту большую работу мы проделываем максимально открыто и прозрачно. В этой связи я очень благодарен всему сообществу, которое в том числе высказывает и озабоченность по отдельным поправкам. В целом надо признать, что законопроект поддерживается. Безусловно, есть отдельные вопросы и нюансы. Члены рабочей группы, куда входит порядка 60 человек, высказали порядка 200 замечаний. Мы сейчас подробно работаем по ним.
- О каких изменениях идет речь?
- Например, по персональным данным. Мы скорректировали юридическую технику, внесли массу уточнений в официальные сообщения, в деятельность пресс-служб. Их масса. Можно долго перечислять. Мы готовы опубликовать полную сравнительную таблицу в ближайшее время. Я еще раз призываю всех заинтересованных экспертов, чтобы они еще раз внимательно ознакомились с документом. Сейчас мы отправляем его на согласование в госорганы, которые, я думаю, также внесут какие-то изменения. Мы все время будем придерживаться транспарентности и прозрачности.
- Насколько я знаю, концепция законопроекта была доступна для обсуждения в онлайн-режиме. Насколько активно казахстанцы присоединялись к процессу обсуждения? Был ли негатив в соцсетях?
- В соответствии с законом "О доступе к информации" требуется, чтобы мы публиковали концепцию законопроекта заранее. Мы опубликовали её на сайте электронного правительства. Народ у нас, я все же думаю, пока не готов открыто комментировать, дискутировать и обсуждать документы. Поэтому многое мы почерпнули из социальных сетей, там народ больше комментировал. Потому что когда комментирование идет на портале электронного правительства, где была размещена концепция, считается, что мы обязаны принять комментарии к сведению. Получается, по большой части мы смотрели, как идет комментирование концепции в тени (в соцсетях) и многое почерпнули оттуда. Уже на стадии обсуждения концепции мы внесли кое-какие изменения.
- Как раз касательно соцсетей…Как Вы считаете на чем можно концентрироваться в данном законопроекте касательно развития работы в интернете?
- Касательно блогеров…Для того, чтобы что-то работало в Казахстане, да это и мировая практика, должен быть понятийный аппарат. К сожалению, многих вещей в закон "О СМИ" 1999 года нет.
- То есть вы имеете в виду дефиниции?
- Абсолютно правильно. Я уже говорил, что многих вещей в законе "О СМИ" 1999 года нет. Чтобы мы могли иметь обратную связь, чтобы мы могли предложить им, мы должны прописать все дефиниции. Это все будет на добровольной основе, никто никого не принуждает, никто не говорит, что ты обязан. У нас нет такой нормы, как в некоторых странах, где блогер, имеющий определенное количество подписчиков, зовется блогером. У нас такого нет.
-То есть это как по аналогии деятельности Комитета госдоходов, когда звезды шоу-бизнеса в Instagram публикуют свои доходы и Forbes публикует это у себя, то вы не придете к ним за налогами?
-Абсолютно. Наоборот это позволит нам иметь правовые отношения с этими людьми, то есть мы можем им, грубо говоря, что-то заказывать, и иметь полное основание оплачивать их труд.
- То есть часть госзаказа может уйти в интернет?
- Возможно. Этим вопросом мы занимаемся. Возможно, но для этого необходимо иметь такое понятие в законе.
- Мы как раз подошли с Вами к теме госзаказа и о развитии государственных СМИ. По этому поводу высказываются разные мнения. На Ваш взгляд тот объем госзаказа, который получают государственные каналы, будет ли он сокращаться? И как в принципе будет развиваться эта сфера?
- Я уже комментировал этот вопрос. Я хочу сказать одно – мы будем делать всё, чтобы госзаказ был в первую очередь прозрачным и эффективным. Для этого мы будем менять методологию госинформзаказа. Я уже приводил пример и это не секрет, телеканал "Казахстан" получил в этом году около 15-16 млрд тенге, даже больше. Вроде кажется, что это огромная сумма, но надо учитывать, что внутри нашей корпорации "Казахстан" 23 СМИ. Это 4 радио, региональная сеть, сеть распространения, чтобы "Казахстан" был в каждом селе – за это надо платить, еще штат работников. Госинформзаказ на сегодняшний день есть и будет. Но я открою небольшой секрет. Необходимо принимать не только точечные поправки, а вообще с 2018 года надо приступить к разработке нового законопроекта, который отвечает всем требованиям, в котором будет прописано все от А до Я, и, наверное, там будет меняться госинформзаказ более существенно. Прежде чем начать реформу госинформзаказа, надо проделать большую сопутствующую работу - менять тарифы, менять подходы, выстраивать систему. Всю эту работу мы видим. Наше министерство образовалось только в мае и требовать от нас, чтобы мы сразу взяли и что-то поменяли, наверное, очень сложно. Там ведь есть целые бюджетные программы. Эта работа должна идти, учитывая все аспекты, которые есть.
- Я знаю, что у вас очень много инициатив. В интервью Вы говорили, что вы разрабатываете некие нормы и правила как взаимодействовать местным и центральным госорганам со СМИ? Что будет в этих правилах? Как можно сократить время получения ответа на запрос? По своему опыту я знаю, что получить ответ вовремя очень сложно.
- Чтобы получить ответ - это все уже прописанные нормы. В новом законопроекте мы это чуть-чуть доуточняем, упрощаем. Теперь не обязательно, чтобы запрос подписывал самый главный человек в той или иной редакции, достаточно будет подписи работающего в этом СМИ журналиста. Мы упрощаем эти порядки. Другое дело, что сейчас наступает тот момент, когда необходимость того, что вы бегаете за тем или иным чиновником будет меняться. Со временем чиновник будет просить Вас, чтобы вы взяли у него комментарий. Потому что эффективность работы со СМИ будет заложена в деятельности и эффективности самих госорганов. Все сейчас уже понимают, что СМИ – это четвертая власть. Они сами хотят идти и комментировать, чтобы снять все вопросы, которые накапливаются. Потому что все понимают, что если возник негатив, то со временем он будет только накапливаться. Лучше на ранней стадии все прояснить и снять напряженность. Так будет лучше для самих госорганов. Это будет один из небольших критериев эффективности госорганов.
- Не всегда все зависит от руководителя госоргана, скорее от исполнителя ответа на официальный запрос СМИ. Будет ли предусмотрена какая-то ответственность для людей (исполнителей), кто вовремя не отвечает на запросы?
- Это то, о чем я говорил. Если какой-то министр хочет быть успешным, то он должен выстраивать отношения не только со СМИ, но и проводить определенную работу со своими подчиненными. Как только они поймут, что нужно быть эффективными и открытыми, все будет только улучшаться.
- Спасибо большое, что уделили время и ответили на вопросы.
- Спасибо Вам.
Галия Идоятова, программа "Время говорить", Саяжан Каукенова
