Российско-иранские отношения рано называть стратегическими, и действуя в Сирии, каждая из стран исходит в первую очередь из национальных интересов.
Такое заявление порталу atameken.info в кулуарах экспертной встречи в Казахстанском институте стратегических исследований сделал известный иранский ученый, профессор Тегеранского университета, член научного совета Центра исследования России, Центральной Азии и Кавказа Бахрам Амирахмадиан.
Отвечая на вопрос об оценке действий России в Сирии, эксперт утончил, чья именно позиция нас интересует – его личная или правительственная. Мы попросили профессора высказать свое личное видение ситуации. Иранский эксперт считает, что у его страны и России на территории Сирии есть точки соприкосновения – борьба с терроризмом.
- В этом плане действия России имеют значение именно с точки зрения содружества двух стран по противодействию террористической угрозе. И до тех пор, пока интересы Ирана и России будут сходиться в Сирии, мы, конечно, будем поддерживать друг друга. Но, несмотря на то, что мы имеем довольно тесные отношения, их еще рано называть стратегическими. В этом плане Иран гораздо ближе к Сирии. И действуя в этой стране, мы будем исходить в первую очередь из своих национальных интересов, – подчеркнул Бахрам Амирахмадиан.
И эти интересы, отметил профессор, у Исламской Республики Иран и Российской Федерации разные:
- У каждого государства своя повестка дня. Россия в своей стратегии по Сирии в первую очередь исходит из военных задач, в их числе – сохранение военной базы в Тартусе. С советских времен эта база для РФ имела большое значение, поскольку является одной из немногих баз за пределами постсоветского пространства. Опасаясь прихода к власти сил, выступающих против режима Башара Асада, Россия вступила в этот конфликт.
Вторым фактором участия РФ в военной операции в Сирии эксперт называет планы по нейтрализации боевиков, воюющих на стороне «Исламского государства» (ИГ).
- Этот фактор отмечал и сам президент Путин: на стороне террористов в Сирии воюет около 5-7 тысяч граждан СНГ. И Россия предпочитает ликвидировать эту угрозу в самой Сирии, нежели ожидать возвращения боевиков обратно на свою территорию, в первую очередь на Северный Кавказ. Что касается Ирана, то он больше преследует гуманитарную цель – помощь сирийскому народу в борьбе против терроризма. В этом плане Иран готов сотрудничать с международным сообществом. И эта цель более гуманна, чем планы России, – высказался иранский эксперт.
При этом, по мнению профессора, Россия не в состоянии ликвидировать 80 тысяч боевиков ИГ.
- У РФ нет возможности противостоять террористам в городских условиях. Например, в иракском Мосуле террористы сделали некоего рода защиту, и когда их атаковали с неба, то потери среди мирного населения были неизбежны. Поэтому более эффективно проведение наземных операций, что сейчас, в принципе, и делает Иран, – сказал Бахрам Амирахмадиан.
Профессор уверен: Сирия представляет собой ловушку, которую Запад приготовил для России с тем, чтобы ослабить ее.
- Если сравнить американский бюджет с российским, то те средства, которые обе страны тратят на военные нужды, несопоставимы. И сейчас мы видим, что благодаря конфликту в Сирии Вашингтон пытается втянуть Россию вступить в гонку вооружений. Тем самым, США рассчитывают на ослабление РФ, как это было в советское время, – полагает эксперт.
Комментируя же риски для Центрально-Азиатского региона в контексте сирийских событий, профессор отметил:
- Проблемы, с которыми сталкивается Центральная Азия, в первую очередь, в вопросе охраны границ и нестабильности в Афганистане, – это одновременно и возможность укрепить позиции региона. Это требует сотрудничества между странами. Однако то, что государства региона не могут найти общий язык, приводит к тому, что роль по охране границ берут на себя внешние игроки, в том числе Россия, имеющая военную базу в том же Таджикистане. Однако данные стратегически важные вопросы нельзя отдавать в руки третьих стран.
Адель Нуреева
