Как будут развиваться события в Сирии и как это изменит геополитическую карту, atameken.info рассказал директор Института геополитических исследований Асылбек Избаиров.
Асылбек, что явилось причиной интенсивных процессов и открытых конфликтов на Ближнем Востоке?
- Эти процессы зарождались еще в 70-е годы прошлого столетия, когда в рамках новой стратегии «к востоку от Суэца» Великобритания вывела свои вооруженные силы из района залива. Далее последовал процесс усиления противоречий в геополитическом треугольнике между Ираком, Ираном и малыми арабскими странами во главе с Саудовской Аравией. Противоборства дополнялись соперничеством между Саудовской Аравией и Йеменом, а также противостоянием между севером и югом в самом Йемене. А американское вторжение в Ирак и развернувшаяся там гражданская война привели к появлению новых радикальных суннитских группировок и к разрушению этого треугольника. Кроме того, это объективно привело к уничтожению режима Саддама Хусейна – одного из принципиальных суннитских противников Америки, а также и усилению влияния Тегерана на иракских шиитов.
Сегодня эта проблема усугубляется заключением в Вене 14 июля 2015 года окончательного соглашения по иранской ядерной программе. Как следствие, на передний план выдвинулся комплекс противоречий уже между Ираном и большинством арабских стран, с одной стороны, и между Ираном и Израилем – с другой. Тель-Авив назвал это соглашение «исторической ошибкой», а Эр-Рияд воспринял как прямую угрозу своим национальным интересам.
После всех этих событий на политической карте Ближнего Востока выдвигается новое конфликтное противостояние между суннитами и шиитами.
Несмотря на то, что Москва не получила каких-либо экономических или политических дивидендов от соглашения по Ирану, она осталась верным союзником Тегерана, становясь главным и основным звеном шиитского блока на Ближнем Востоке. Это ярко проявилось в создании информационного центра в Багдаде для организации борьбы с «Исламским государством» (ИГ), в состав которого вошли Россия, Сирия, Ирак и Иран.
В итоге вся эта политика на Ближнем Востоке привела к формированию новых блоков: суннитской коалиции во главе с Саудовской Аравией, куда также в связи с активизацией Ирана примыкает Израиль, а также шиитской коалиции во главе с Ираном, которой усердно помогает Россия.
Третьим игроком после появления первых американских баз на территории Саудовской Аравии в 1990 году становится деятельность Бен Ладена против «оккупации» иноверцами мусульманского мира. Сегодня эту роль выполняет ИГ.
Вследствие этих противоречий в регионе фактически отсутствует общая интеграционная и институциональная база укрепления безопасности.
Ряд экспертов называет ИГ американским проектом…
- Так случилось, что проект ИГ одинаково выгоден почти всем геополитическим игрокам, участвующим в этом процессе. К примеру, часть территории Сирии (район Голанских высот) остается оккупированной израильтянами, что вынуждало в свое время Дамаск поддерживать с севера – как со стороны Ливана, так и со стороны Сирии – антиизраильские вооруженные формирования, в частности «Хезболлу». И нынешняя ситуация в Сирии объективно выгодна израильскому руководству. Правда, картину могут подпортить авиаудары России по оппозиционным силам.
От создания ИГ в выигрыше остается и сама Россия. В период «арабской весны» РФ и сирийское руководство поняли, что повстанцы вот-вот снесут арабский социализм Асада. Для спасения режима ИГ с вывеской ислама без примесей социализма был очень удобен. В итоге революцию остановили, Асад остался в Дамаске, а ИГ осенью 2014 года вопреки логике пошел не на Дамаск, а оттуда – на занятые Израилем Голанские высоты, а к нефти Мосула, чтобы удалить иракскую нефть с рынка – опять к выгоде России. К тому же, если благодаря авиаударам России удастся смести ИГ, то 20% территории Сирии, которые контролирует Дамаск, дополнятся территорией ИГ. В общей сложности столица Сирии в итоге будет контролировать где-то 60% территории.
Турция с помощью ИГ пытается решить как внутренние, так и региональные проблемы, а именно – курдский вопрос. Саудовская Аравия хочет свергнуть режим Башара Асада, чтобы разрушить старый союз между Сирией и Ираном. В этом ей могут способствовать суннитские группировки, в особенности «Джейш аль-Ислам» («Армия ислама»).
В функционировании ИГ видны и определенные интересы Ирана. ИГ вроде бы за халифат, но без шиитов. И, наверное, поэтому ИГ легко двигался по суннитскому северу Ирака, но когда уперся в шиитский юг и Багдад, то началось отступление. Это дало возможность Ирану, под видом угрозы ИГ, отправить на подконтрольные уже Асаду территории Сирии несколько тысяч бойцов отрядов Стражей Исламской революции (часть вооруженных сил Ирана, – прим. авт.), правда, сражаются они в основном в районе Дамаска.
С какими, на ваш взгляд, последствиями, может столкнуться Россия после авиаударов по боевикам ИГ?
- Во-первых, радикалы могут перенести зону боевых действий на российские территории. Действующая на Северном Кавказе радикальная организация «Имарат Кавказа» присягнула ИГ, призвала всех мусульман присоединяться к ним и воевать в самой России, а не ехать на Ближний Восток. Сирийская оппозиционная группировка «Джейш аль-Ислам» объявила войну РФ за поддержку Башара Асада. Исламисты пообещали бороться с Россией в тех местах, где она появится в Сирии.
Тем самым Москва, однозначно встав в сирийской войне на сторону алавитского режима Башара Асада, за спиной которого – шиитский Иран, рискует мгновенно настроить против себя огромное количество мусульман многих ветвей ислама по всему миру, а также на своей территории.
Во-вторых, военная операция несет огромные экономические потери, которые в условиях санкций западных государств могут лечь тяжким бременем на российскую экономику. Например, каждый день массированных атак по позициям ИГ в рамках операции «Непоколебимая решимость» стоил США почти 10 миллионов долларов, а суммарные расходы с августа прошлого года превысили 3,5 миллиарда долларов.
Как в данном контексте объяснить политику США?
- Если раньше Саудовская Аравия интересовала Штаты, прежде всего, как основной поставщик нефти (товарооборот по сравнению с 2000 годом вырос в три раза и составил более 60 миллиардов долларов), то теперь ситуация меняется и, по прогнозам Международного энергетического агентства, к 2020 году Америка может полностью отказаться от импорта топлива. Сокращение зависимости США от поставок нефти по большей части объясняется ростом внутреннего производства с помощью разработки сланцевых месторождений нефти и газа.
В этих условиях, вероятнее всего, США разрабатывает новую стратегию на Ближнем Востоке. И пока Америку устраивает нынешнее положение дел – наличие противоборствующих между собой, но зависимых от Вашингтона, сразу нескольких центров силы в регионе (Израиль, Турция, Египет, монархии Залива, Иран). И каждому из них она поставляет вооружения. Но возвращение Ирана в качестве полноправного игрока в русло региональной и мировой политики с помощью Обамы вносит новые коррективы.
Чем опасна политика Ирана на Ближнем Востоке?
- Возвращение Тегерана в качестве регионального игрока усложняет ситуацию на Ближнем Востоке. Это поддержка Ираном шиитского большинства в Ираке, правительства Башара Асада в Сирии, шиитских общин в странах Персидского залива, Ливане, Йемене. В результате возникает реальная угроза суннитскому миру, в особенности в странах Залива – в первую очередь в Бахрейне, где две трети населения составляют шииты, в Йемене, в самой Саудовской Аравии (ее восточной провинции), в других странах региона.
Активизация Ирана полностью перекроила расклад сил во всей ближневосточной политике, поставив под удар двух главных союзников США в регионе: Саудовскую Аравию и Израиль. В этой ситуации Саудовская Аравия вынуждена искать возможности для того, чтобы обзавестись собственным ядерным потенциалом, а Израиль решил сделать ход конем и помириться с палестинской группировкой ХАМАС.
Страны Персидского залива, Иордания, Турция также внесут существенные коррективы в свои военные программы, ускорят создание региональной системы ПРО под эгидой США, строительство атомных электростанций, попробуют форсировать процесс свержения режима Асада в Сирии и ужесточат борьбу с силами внутренней, шиитской оппозиции.
Какие еще вызовы стоят сегодня перед суннитским миром, в особенности Саудовской Аравией, как флагмана этой коалиции?
- Сегодня в прессе все чаще обсуждают пресловутую карту так называемого Нового Большого Ближнего Востока американского подполковника Ральфа Петерса. Согласно этой карте Пентагон планирует провести операцию по демонтажу саудовского режима и переформатированию Аравийского полуострова, планируется разделить саудовское королевство на три части. Но все это пока домыслы.
Сегодня Саудовская Аравия начинает испытывать новые внешние вызовы в связи с восстанием хуситов в соседнем Йемене. На основе обращения президента Абд Раббу Мансура Хади Саудовская Аравия с 26 марта начала военные операции с воздуха для того, чтобы выбить повстанцев со столицы Саны.
Некоторые эксперты оценивают действия Саудовской Аравии как давление на Россию на основе договора с США, другие – как шаг против главного регионального соперника Саудовской Аравии в регионе – Ирана.
В итоге Йемен ближайшие месяцы станет ареной, на которой определится судьба Большого Ближнего Востока, точнее, судьба суннитского блока. Эти несколько месяцев, скорее всего, с помощью России, будут использованы и Сирией для перелома борьбы с оппозиционными силами на северном фасе Большого Ближнего Востока. Разрешение ситуации в двух этих точках будет определять дальнейшее развитие Ближнего Востока.
Как это может отразиться на Центральной-Азиатском регионе?
- Важно не допустить вовлечения нашей страны в это глобальное геополитическое противостояние. Именно глобальное, потому что кроме стран региона в нем уже открыто участвуют и страны Запада, и Россия. У нас есть опыт того, как не быть втянутыми в конфликты, которые были почти у самых наших границ и где участвовали наши граждане. Это надежный противовес процессам, которые имели место быть на Кавказе, в Таджикистане, теперь – в Украине.
На днях сирийская оппозиция заявила, что намерена по итогам переговоров в Астане направить обращение к Нурсултану Назарбаеву с просьбой выступить в роли медиатора в разрешении сирийского кризиса. То есть миротворческая миссия Казахстана может служить реальным вкладом в решение сирийской проблемы. Тем самым это дает возможность нейтрализовать выпады радикалов в отношении нашей страны.
Адель Нуреева
