Какова вероятность, что самое большое в мире внутреннее море может стать зоной военного конфликта?
Милитаризация богатейшего ресурсами Каспийского моря несет существенные угрозы, считают эксперты. Озабоченность вызвали события начала октября: в ходе военной спецоперации России в Сирии были использованы боевые корабли Каспийской флотилии, которые выпустили 26 ракет по объектам террористической организации «Исламское государство» (ИГ). И хотя массированная атака позиционировалась как разовая, нет никакой гарантии, что Каспий не станет потенциальной зоной военного конфликта, если российская спецоперация в Сирии затянется, а западные страны активнее начнут давить на режим Башара Асада.
Стоит отметить, что Каспийская флотилия базируется в Астрахани, она считается оперативным объединением ВМФ России и самым мощным военно-морским объединением Каспийского региона. Министерство обороны РФ подчеркивает, что Каспийская флотилия стоит на страже государственных интересов России в зоне нефтяных месторождений Каспия.
Насколько высоки риски милитаризации Каспийского моря и как это может отразиться на геополитическом и экономическом положении Казахстана и других прикаспийских стран, atameken.info рассказали эксперты.
Театр военных действий
Руководитель клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде заметил, что до недавних пор процесс милитаризации Каспийского моря было принято рассматривать в контексте взаимоотношений стран прикаспийской пятерки. Интенсивная модернизация военного потенциала стран-участниц осуществлялась параллельно с созданием правовых механизмов по обеспечению безопасности в зоне ответственности, что позволяло избегать возникновения конфликтных ситуаций и регулировать возникающие разногласия в рамках ведущегося переговорного процесса с участием всех государств региона.
Кульминацией этого процесса является принципиальное решение не допускать в пределы Каспийского моря военные контингенты третьих стран. Но проведенная российской Каспийской военной флотилией операция по ракетному обстрелу баз боевиков в Сирии, принципиально изменила картину, считает азербайджанский политолог. Теперь Каспийский регион оказался вовлеченным в операции, осуществляемые вне его пределов, и в настоящее время, говорит Ильгар Велизаде, рассматривается внерегиональными игроками в качестве составной части большого театра военных действий, ведущихся на Ближнем Востоке. А это уже не просто теория «Большого Ближнего Востока», это практика со всеми вытекающими отсюда отнюдь нетеоретическими последствиями, заметил он.
- Оказавшись частью большого ближневосточного театра военных действий, все Прикаспийские страны превратились в потенциально прифронтовые государства, – высказал свои опасения политолог. – По факту мы оказались в условиях, когда действия одного из участников, обладающего большими возможностями, большим геополитическим кругом интересов и более широким, чем у других спектром внешнеполитических задач, может включить в орбиту своей политики и другие страны региона. Конечно, российская сторона информировала своих региональных соседей о проводимой операции. Да и чисто юридически у прибрежных стран вряд ли были основания противиться действиям российских военных. В то же время, было бы неплохо серьезно изучить данный прецедент с точки зрения возможности политико-правового согласования подобных операций. Это нужно для того, чтобы страны Каспия были не только информированы о готовящихся операциях, затрагивающих их внерегиональные интересы, а имели бы возможность в согласованном режиме отражать все возможные риски.
Запуск ракет – демонстрация товара
А вот доктор Университета регионоведения «Ханкук» из Южной Кореи Ровшан Ибрагимов считает, что нужно прежде всего четко определить, что понимается под милитаризацией Каспия. Если речь идет о Каспийской флотилии РФ, а точнее – о четырех кораблях, выпустивших ракетные удары по позициям ИГ, то такого рода операция вряд ли получит свое продолжение. Дело в том, что на кораблях «Дагестан», «Град Свияжск», «Углич» и «Великий Устюг» находились в общей сложности 32 крылатые ракеты, обозначенные индексом 3М14. Из них 26 были запущены на территорию Сирии универсальным ракетным комплексом «Калибр-НК». Иными словами, на кораблях осталось всего 6 таких ракет, подчеркнул эксперт.
- Вряд ли, даже если запас ракет будет восполнен, Россия вновь станет их использовать для ударов по террористам в Сирии. Прежде всего, данное оружие весьма дорогое – порядка миллиона долларов. Самые дорогие снаряды, которые на данный момент использует при ударах по целям российская авиация, – это управляемые авиабомбы КАБ-500, цена каждой из них составляет порядка 50 тысяч долларов. Поэтому удары из Каспийского моря, – это в первую очередь попытка апробировать возможности данного оружия, поскольку ракетный комплекс «Калибр-НК» используется впервые. Кроме того, есть возможность привлечь покупателей из стран Ближнего Востока для приобретения этого вида вооружений, – убежден Ровшан Ибрагимов. – Также не стоит ждать ответного удара ИГ по позициям российских кораблей в Каспийском море. Для этого просто нет технических возможностей. Стоит также отметить, что данные ракеты весьма эффективны на средних и дальних расстояниях, и не представляют угрозу для прибрежных государств.
Такого же мнения придерживается и научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук Станислав Притчин. Он подчеркнул, что использование Каспийской флотилии в сирийской операции не увеличивает риски милитаризации и угрозы со стороны «Исламского государства». Программы перевооружения и создания военно-морских флотов запущены и реализуются последние пятнадцать лет всеми прикаспийскими странами. Данный факт, убежден востоковед, не влияет негативно на переговорный процесс о статусе Каспия, а также не мешает сторонам вырабатывать единый подход для обеспечения безопасности в регионе.
- Все последние встречи на высшем уровне подтверждают приверженность прикаспийских стран к решению вопросов на море путем переговоров, а не силовыми методами. С другой стороны, наличие в регионе хорошо вооруженных группировок войск, одной из задач которых является обеспечение безопасности, стабильности добычи и транспортировки энергоресурсов, транзита товаров, позволит в случае возникновения реальной угрозы со стороны террористических групп защитить регион, – уверен Станислав Притчин. – Кроме того, говоря об угрозе ИГ, необходимо учитывать, какие государства расположены в регионе Каспия – как правило, стабильные, успешные страны с хорошо организованными военными силами. Иран и вовсе напрямую участвует в борьбе против ИГ на своих юго-западных границах.
Радикалам послан сигнал
Политолог, специалист по Ближнему и Среднему Востоку Антон Евстратов отмечает: бытует мнение, что Каспий после ударов Военных сил России по позициям боевиков «Исламского государства» привлечет к себе внимание радикальных исламистов и будет ассоциироваться с плацдармом против них. Однако, подчеркивает эксперт, Каспийский регион и раньше был в группе риска.
- Ячейки Аль-Каиды давно и прочно обосновались в Азербайджане, в российском Дагестане, а на подступах к Каспию функционирует мощная подпольная организация «Исламское движение Узбекистана», присягнувшая ИГ. Когда «Исламское государство» вышло на политическую арену, радикалы региона стали ориентироваться именно на него, забыв своих прежних кумиров, – подчеркнул Евстратов. – Представляется, что внимание России к региону, в том числе на уровне военной активности, остановит агрессивные устремления радикалов, покажет им, что есть пределы, в которых они пока могут более или менее свободно действовать, но перейти их не получится. Сложно сказать, как российская военная активность повлияет на милитаризацию моря, и на что подвигнет других региональных игроков. Однако надо понимать, что увеличения численности российских кораблей из-за ИГ не произошло – удары были нанесены с давно находившихся на Каспии судов.
Политолог замечает, что прикаспийские государства, как бы они не относились к сирийской операции России, заинтересованы в борьбе с терроризмом.
- И испытывающий проблемы с талибами Туркменистан, и Азербайджан, и участвующий в борьбе с ИГ Иран, и даже Казахстан, который дальше других находится от угрозы исламских радикалов, однако также фиксирующий на своей территории салафитские ячейки, – заключил Антон Евстратов.
Контроль и сдерживание
Вместе с тем Ильгар Велизаде убежден, что милитаризация каспийского бассейна ускорится. Несмотря на разные возможности, каспийские страны будут стремиться к обеспечению максимально возможного паритета сил. При этом механизмов, определяющих этот паритет, и четких договорно-правовых пределов милитаризации Каспия, скорее всего, в ближайшее время выработано не будет, добавил политолог.
- Конечно, это не очень благоприятный фон для реализации экономических инициатив на Каспии. Это обстоятельство также негативно влияет на реализацию стратегических интересов каспийских стран. Надо понимать, что если для Ирана и России Каспийское море – не столь принципиальный регион, то Казахстан, Азербайджан и Туркменистан связывают с реализацией каспийской политики свои ведущие экономические проекты, – отметил эксперт.
В свою очередь Ровшан Ибрагимов считает, что неверно называть милитаризацией региона формирование пятью прибрежными государствами своих военных флотилий. Скорее, идет обновление, усовершенствование и расширение военно-морских сил, которые либо серьезно устарели, либо же, как, например, в Казахстане и Туркменистане, только создаются.
- Связывать этот процесс с угрозой существующим и реализуемым энергетическим проектам тоже не стоит, – продолжает Ибрагимов. – Имеющиеся разногласия между Ираном и Азербайджаном, между Азербайджаном и Туркменистаном по вопросу принадлежности отдельных месторождений возникли задолго до этого процесса, и на данный момент разрешения их не ожидается. А военной конфронтации между этими странами вряд ли стоит ожидать.
Стоит отметить, что в 2004 году Казахстан выдвинул инициативу разработки пятистороннего механизма контроля и сдерживания вооружений на Каспии, обеспечения баланса вооружений и определения ограничений. Тогда Астана обозначила эти меры самыми надежными средствами предотвращения конфликтов и мирного развития сотрудничества между прикаспийскими государствами.
Аскар Муминов
