Об этом сообщил заместитель председателя комитета по регулированию естественных монополий, защите конкуренции и прав потребителей Рустам Ахметов в ходе Евразийского антимонопольного форума, который прошел в Алматы.
В ходе своего выступления г-н Ахметов отметил, что наиболее сложным антимонопольным нарушением являются сговоры картелей. Картельный сговор – это договоренность, которая заключается между двумя или более компаниями. Направлена эта договоренность на ограничение конкуренции и получение большей прибыли. Картельное соглашение всегда носит монопольный характер и заключается преимущественно для того, чтобы регулировать цены. Это и делает данный сговор противозаконным во многих государствах.
"Картельный сговор – один из сложных составов антимонопольных нарушений. Сложность заключается в том, что практика еще не устоялась, механизм до конца не реализован. Соответственно, когда мы приходим в суды, они ставят зависимость состава нарушения от заключения какого-либо соглашения. Говорят, покажите нам документ, тогда мы поверим, что между субъектами был сговор. Мы действуем исходя из практики наших российских коллег, где картели доказываются не только наличием письменного договора, но и конкретными действиями субъектов рынка, косвенным поведением", – рассказал г-н Ахметов в кулуарах форума.
По его словам, по косвенным фактам было выявлено картельное соглашение, заключенное между двумя недропользователями – "Казахмысом" и "Казцинком". Эти два крупных промышленных предприятия установили практически идентичные цены на поставку серной кислоты предприятию "Казатомпром". Поставщики потребовали от тендеродателя повысить цену на серную кислоту. А когда их требования не удовлетворили, компании совершили отказ от участия в закупках. По словам г-на Ахметова, отказываться от участия в закупках было экономически не выгодно, поскольку компании несут штрафные санкции, к тому же они вынуждены уничтожать серную кислоту за свой счет. Это косвенно свидетельствовало о сговоре между поставщиками. Кроме того, доказательством послужила переписка между руководителями компаний.
Однако по итогам рассмотрения дел в судах Караганды и Усть-Каменогорска антимонопольный комитет получил две разные оценки достаточности собранных доказательств. Если карагандинский суд посчитал неубедительными доводы антимонопольного органа и переквалифицировал действия компании "Казахмыс" как экономическую координацию субъектов рынка, то суд Усть-Каменогорска признал "Казцинк" виновным в заключении картельного соглашения с "Казахмысом".
"За координацию экономической деятельности "Казахмыс" наказали фиксированным штрафом в 3,5 миллиона тенге, "Казцинк" привлекли к ответственности и наложили на него штраф в 1,4 миллиарда тенге. В таких случаях нам необходимо подтверждение, что факт наличия картельного соглашения может подтверждаться не только письменным соглашением", – пояснил он.
Еще один случай – это картель между поставщиками услуг по хранению лекарственных средств в рамках обязательного социального обеспечения. По словам г-на Ахметова, "СК Фармация" ежегодно заключает договоры на хранение лекарственных средств. Поставщики этих услуг договорились о том, что только один из них будет участвовать в конкурсе. При этом выигранный подряд компании решили разделить на троих. В результате сговор был пресечён, решением суда каждому поставщику выписали штраф почти на миллиард тенге.
Руководитель управления по борьбе с картелями комитета по регулированию естественных монополий, защите конкуренции и прав потребителей Елена Добриян привела еще пару примеров картельных соглашений. Одно из них было связано с доменными именами kaz и kz. Ряд субъектов рынка заключили картельное соглашение и поддерживали определенный уровень оплаты за регистрацию доменного имени (около 3000 тенге). По словам г-жи Добриян, судебные процессы завершились две недели назад, и участников привлекли к административной ответственности. Другое картельное соглашение было заключено между дилерами автомобилей марки "Тойота" – "Сокол Моторос" и "Ишим Моторс". Данные компании в ходе участия в госзакупках по приобретению автомобилей, которые объявлялись местными исполнительными органами Костанайской области, согласовали свои действия и подыгрывали друг другу. Тем самым добились эффекта, что их автомобили приобретались госорганами по максимально высокой цене.
"Мы очень надеемся, что с внесением поправок в законодательство барьеры спадут, и мы будем более активно выявлять данные нарушения", – сказала она.
Еще одним вопросом является изъятие монопольного дохода в случаях злоупотребления доминирующим положением. Например, в мае прошлого года был изъят монопольный доход с ТОО "Жаикмунай" в сумме 340 миллионов тенге, которое навязывало условия, не относящиеся к предмету соглашения. Но если нормы КоАП (Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях) предусматривают безусловное изъятие монопольного дохода в таких случаях, то Предпринимательский кодекс допускал такое наказание только для некоторых видов злоупотреблений, таких как установление высоких или низких цен.
"Одна из целей форума – рассмотреть практику суда и вынести итоговое решение, вынести нормативное постановление по разъяснению практики применения. Так мы могли бы снять несколько вопросов. Например, взыскание монопольного дохода, в каких случаях имеем право, в каких нет. Оспаривание актов антимонопольного органа. До сих пор практика неоднозначна. Иногда суды не оспаривают акты, иногда принимают к рассмотрению. Нам нужно все это идентифицировать, классифицировать, чтобы у субъектов рынка была единая правовая база. Там, где закон не детализирует какие-то вопросы, нужны разъясняющие постановления, чтобы облегчить работу и судьям, и субъектам бизнеса", – считает г-н Ахметов.
Впрочем, руководитель казахстанской практики в области конкурентного права международной юридической фирмы "Дентонс" Акылбек Кусаинов придерживается мнения, что косвенные доказательства не всегда свидетельствуют о сговорах и антимонопольных нарушениях. По его словам, в таких случаях необходимо проводить экономическую экспертизу с участием компетентных лиц. Антимонопольные дела сопряжены с анализом товарных рынков, экономической деятельности предприятий. И в состав антимонопольного нарушения, кроме запрещенных действий, входит также факт ограничения конкуренции, который можно доказать только по результатам экономического анализа.
Г-н Ахметов тоже считает, что определение границ товарных рынков, взаимозаменяемости товаров, экономических признаков картельных соглашений, монопольно высоких цен достаточно сложно и для комитета, и для привлекаемых экспертов, и очень часто это является предметом споров. При этом он заметил, что навязывание каких-либо услуг – это не всегда недобросовестная конкуренция.
"Наши службы вносили судебные решения в отношении строительных компаний за то, что они навязывали услуги паркинга при продаже квартир. Здесь важно определить, что, навязывая паркинг, компания ограничила деятельность других субъектов рынка, которые тоже могут предоставлять подобные услуги. Этого сделано не было, соответственно, такую практику нам надо менять. Очень часто поступают жалобы на то, что людей не пускают в аквапарки и кинотеатры со своими продуктами питания. Люди воспринимают это как нарушение их прав. Но это не нарушение антимонопольного законодательства. Мы следим за конкуренцией и реагируем только тогда, когда покупка продуктов питания в кафе на территории аквапарка обязательна. Если это делается исходя из санитарных требований, то ситуация другая. Нужно разделять, где есть нарушение прав потребителей, а где – ограничение конкуренции", – пояснил он.
Римма Гахова
