Имя режиссера Алдияра Байракимова еще не так известно широкой публике, что совершенно зря. Короткометражные работы Алдияра, которые он снимал один или в соавторстве, объездили полсвета, а его дебют – полнометражная драма "На грани", поездившая по фестивалям в 2018 году, была удостоена премии "Кулагер" и номинирована на премии "Выбор критики" в нескольких категориях. Сейчас Алдияр готов запуститься с новым проектом – о нашем первом паралимпийском чемпионе, который был поддержан Госцентром национального кино. Пока проект на стадии подготовки, поэтому мы побеседовали о другом.
Алдияр, пока не начали говорить о кино, спрошу вот о чем: смотрю, у Вас кепка с GGG, Вы поклонник бокса или просто патриот?
Я – человек, который так спасается от осенней непогоды. Но если без шуток, то почему бы не радоваться успехам своих? Знаете, эта кепка порой помогает, особенно когда трудишься в международной команде. Если раньше при слове "Казахстан" люди вспоминали про Бората, то теперь они говорят: "Казахстан? Да, я знаю, Трипл Джи же оттуда". Как-то года два назад мы спорили с одним известным казахстанским актером, который считает, что Казахстану нужно избавиться от приставки "стан", таким образом, проведя мировой ребрендинг нашего государства. Я же считаю, что, вместо того чтобы тратить деньги на такую ерунду, лучше бы государство поддерживало вот таких людей, как Геннадий Головкин, Димаш Кудайберген, Данэлия Тулешова. Они для имиджа нашей страны делают куда больше. Никто ведь не заставляет Головкина выходить на ринг с нашим флагом. А Димаш… Я поражен, что благодаря ему проснулся такой интерес к нашему языку. Представьте, что иностранцы стали учить казахский только ради него!
То есть Вы понимаете, что для того, чтобы Казахстан стал большой кинодержавой, нам нужен хотя бы один режиссер с мировым именем? Причем это должен быть человек, снимающий мейнстримное кино. Как думаете, потенциал у нас такой имеется?
Безусловно, о наших режиссерах говорят, мы представлены практически на всех больших фестивалях, к услугам наших клипмейкеров обращаются мировые звезды, наше кино, те же комедии, становятся все более конкурентоспособными, поэтому, почему нет? Однажды это произойдет. Что касается именно меня, то, хотя я окончил академию им. Жургенова несколько лет назад и снял один полнометражный фильм (драма "На грани". – Авт.), около 13-14 короткометражных работ плюс после прохождения одной французской программы – четыре документальных короткометражки, я все еще ищу себя, свой киноязык, свои темы. Но я ни о чем не жалею, среди выпускников нашей академии, которые учились на режиссеров, действующими профессионалами становится один-два с курса, даже с нашего выпуска можно таких по пальцам перечесть.
Вы сами признаетесь, что сняли с десяток короткометражных работ, прежде чем совершили революционный скачок и приступили к первому полному метру, и то он у вас всего на 62 минуты, почему так?
Не знаю, наверное, все идет своим чередом. Я окончил академию в 2014 году, затем поступил в магистратуру и в 2016 году наконец получил диплом. В том же году я пошел на "Казахфильм", и мне дали возможность снять короткометражный фильм, который мы в итоге превратили в полнометражный. В 2018 году он покатался по фестивалям, но, увы, так и не вышел в прокат.
На что сегодня в Казахстане может рассчитывать автор короткометражки, кроме получения профессионального опыта? Можно ли прославиться с ней или найти продюсера, можно ли заработать?
Это, наверное, зависит от целей того или иного режиссера. Я снимал и снимаю, просто потому, что мне нравится кинопроцесс, а короткометражные фильмы – это та самая удобная и доступная форма, которая позволяет создавать фильмы без бюджета. Плюс меня всегда постегивали дедлайны. Мы даже с ребятами смеялись, что будь где-то организован конкурс, где в короткий срок нужно снять полнометражный фильм, то мы бы его точно сняли, ведь мы любим соревноваться и делать все в сжатые сроки. Началось это все с кинофестиваля студенческого кино "Бастау", мы решили сделать к нему фильм и сделали "Костюм", который нам безвозмездно снял великолепный оператор Борис Трошин. За три недели до "Бастау" актер и сценарист Роман Жуков написал сценарий, мы с Венерой Каиржановой – моим постоянным соавтором, режиссером – нашли оператора, актеров и в итоге успели. Потом фильм был много где показан: и на кинофестивале студенческого кино во ВГИК, и на фестивале в Нью-Йорке, и других местах.
Вам так понравилось, что Вы решили во всех конкурсах короткого метра участвовать?
Действительно, у нас потом была масса конкурсов, к примеру, в рамках проекта "Сними за 48 часов" наш фильм "Жидкий камень" был отмечен призовым местом, плюс мы получили хорошую камеру в подарок. Затем был конкурс короткометражных фильмов, снятых к юбилею "Астана Моторс", где мы зарегистрировались за день до конца регистрации, но все же успели снять фильм "В погоне за мечтой". Там мы получили хороший денежный приз.
И в этой короткометражке про парня с СТО, и в Вашем дебютном фильме "На грани" сыграл молодой, но очень талантливый Шарифбек Закиров, можно сказать, что Вы зажгли его звезду?
Наверное, можно. Я был бы этому рад. К тому же сам Шарифбек называет нас с Венерой кинопапой и киномамой. Интересно, как мы его нашли. Помню, сижу как-то с утра на студии, недоволен, расстроен, у нас съемки через пять дней, а у нас главного героя нет, и приходит мальчик. Наш кастинг-директор сразу вызвал меня, я посмотрел на него минуту и тут же его утвердил. Стоит отметить, что Шарифбек – профессиональный актер. На тот момент он учился в колледже при Жургенова, но, хотя он был юным студентом, я сразу почувствовал его потенциал. Я его называю будущим казахским Ди Каприо. Ребята, которые с ним работали на одной площадке, рассказывали, что у него на съемках всегда была книжка, это как бы Библия его персонажа, он туда вносит свои заметки и часто к ней обращается. Круто же? Кто еще у нас так работает? Он трудяга, много читает и старается развиваться.
Говорят, первый фильм очень важен тем, что человек впервые формулирует тему, которая ему интересна. У Вас эта тема – социальная несправедливость, как в фильме "На грани"? Эта картина рассказывает о двух подростках из двух совершенно разных социальных слоев.
Набросок фильма "На грани" у меня лежал с первого курса, но на тот момент я понимал, что моих знаний пока недостаточно и пока я не смогу снять этот фильм. Только спустя шесть лет, когда речь зашла о короткометражном фильме, на который нам дадут деньги, я вспомнил про этот набросок. Мы с Венерой Каиржановой, Болатом Искаковым очень хорошо переработали эту идею, и получился фильм "На грани". Что касается темы, то мне тут было скорее интересно соприкосновение разных миров. В качестве референса я ориентировался на фильм Иньярриту "Сука-любовь" и "Столкновение" Пола Хаггиса, и меня очень увлекла форма, когда несколько историй к финалу сводятся к одному знаменателю.
В "На грани" мне очень нравится сценарий, Вы где-то дополнительно учились драматургии?
Нет. Но любовь к созданию историй у меня с детства, я, даже когда играл, придумывал все так, чтобы плохие персонажи сначала выигрывали, но в финале их все равно победил хороший герой. Для меня драматургия – это трудоемкий, кропотливый процесс, который требует большого усердия, и я стараюсь к нему отнестись со всей серьезностью. Плюс ко всему у нас крутая, как мне кажется, драматургическая команда. Нам с Венерой, помимо Болата Искакова, всегда помогает Роман Жуков, о котором я тоже уже говорил, он в прошлом филолог, хорошо пишет, у него много сценариев, рассказов.
Вы часто ссылаетесь на Венеру Каиржанову, с которой работаете с первых фильмов, теперь уже Вашу супругу, а у вас, как у пары, нет соревнования между собой? Как Вы определяете – кто снимает дальше?
Темы, которые интересуют нас как режиссеров, не совпадают. Конкуренции между нами никакой нет, ведь мы делаем все фильмы вместе. Если я режиссер, то она администратор у меня и продюсер, если она, то я. Мне нравятся ее фильмы, да и свои картины мне тоже нравятся. (Смеется.) Но мы никогда не выясняем, кто из нас круче как режиссер, у каждого из нас свои плюсы, она, к примеру, круче всех работает с актерами, когда мы учились в академии, никто так не мог работать с актерами, как она. У Венеры есть актерское образование, и она может раскручивать актеров, вытаскивать из них нужные эмоции. Меня же больше увлекают визуальные моменты, я сам много монтирую и могу ей помочь с монтажом. Мы дополняем друг друга.
Я почему спрашиваю: у Вас в двух работах – в фильме "Монеточка" и в фильме "Кровный враг", датированном 2020 годом, одинаковый сюжет: слабая девочка борется с мужчиной – в одном фильме за монетку, здесь – за что-то другое.
Интересно. Никогда бы не подумал о сходстве этих работ.
Но как Вы вообще относитесь к женщинам в кино, к дискуссиям о правах и женской режиссуре?
Я считаю, что для режиссера совершенно неважен пол, и те, и другие могут снимать обалденные фильмы. С другой стороны, может, мне легче рассуждать, потому что я мужчина, я слышал, что женщинам за рубежом сложнее получить запуск. Что касается нашего кинематографа, то я постоянно вижу женские имена в режиссуре кино, режиссуре сериалов и думаю, это здорово.
Но можно ли считать, что Ваш самый свежий короткометражный фильм – "Кровный враг" снят на модную тему: о правах мужчин и женщин, нет?
Мы тоже шутили на эту тему, что попади этот фильм на фестивали, то его непременно начали бы судить в ключе "слабая женщина в сильном мире", но на самом деле мы просто хотели сделать шоурил для одной подруги Ромы Жукова – Нургуль Норы Салимовой, которая живет в Лос-Анджелесе. Она просила нам снять такое небольшое видео, где можно показать все ее умения, что она в седле может держаться, на мечах драться и так далее, если бы не одна деталь в финале фильма – татуировки – это видео могло бы остаться лишь шоурилом, но мы добавили драматургию, и получился настоящий фильм. Мы сняли его за один день. Его еще так тяжело было снимать, было холодно, даже на видео видно, как дождь заливает камеру, но мы справились.
Почти во всех фильмах у Вас так или иначе задействован актер Роман Жуков, он что, Ваша муза?
(Смеется.) Ну считайте, что да, и обязательно вынесите это в заголовок: "Роман Жуков – моя муза". На самом деле Рома – мой большой друг и, как я уже говорил, постоянный соавтор, очень талантливый актер и сценарист. Мы начали дружить с момента, когда он приехал поступать в академию, где мы все учились. Когда я снимал свой первый в жизни фильм под названием "Опоздавший", который мы сделали вместе с Бейбутом Онером, Роман был в одной из главных ролей, и после этого все пошло-поехало. На сегодняшний день Рома снялся в огромном количестве моих фильмов, и одна из его лучших ролей, я считаю, была в нашем короткометражном фильме "Костюм". Сейчас он востребованный актер, снимается в сериалах, в полнометражных картинах, вы его могли видеть в фильмах "Анажан", где он сыграл с Али Окаповым, и "Каракоз", мы снимались там вместе в качестве актеров. Также Роман – постоянный актер Театра им. Лермонтова, говорят, их лучший Чацкий за все сезоны. Сейчас он пробует себя в театральной режиссуре, он ставит спектакль с Ермеком Турсуновым.
Можно подробности?
Я не знаю, можно ли? Вдруг это секрет? Если кратко, то Роман помогает Ермеку адаптировать под театр одну историю. У него это здорово получается.
А театральная подготовка Романа Вам помогает или больше мешает?
Он умеет переключаться. Сейчас ведь все театральные актеры востребованы в кино, посмотрите на труппу Ауэзовского театра, сейчас там сплошь кинозвезды. С его театральной манерой игры мне приходилось сталкиваться лишь раз, когда мы с Венерой снимали фильм "4 стул", но просто тогда Рома был только после спектакля, еще заряжен сценой.
Со своей драматургической и административной командой Вы определились, а вот операторы у Вас всегда разные. Или Вы предпочитаете с разными снимать?
Нет особо такой задачи, а вот проблема с оператором действительно есть. Наверное, самая красивая картинка у меня была в "Костюме", когда мы работали с Борисом Трошевым, который снимал даже для нашего корифея Дарежана Омирбаева. Самое поразительное, что у нас он снимал на старый фотоаппарат и использовал только две маленькие лайт-панели, ему не нужно было тонны дорогого света. Когда увидел его картинку и качество, я был в приятном шоке, ведь Борис снял так, что нам не пришлось потом ничего красить и улучшать. А то помню, как на каком-то мастер-классе оператор Соррентино рассказывал, что не заморачивается с этим, любит снимать плоско, без теней, потом на монтаже это дорисовывает. Я от сказанного тоже был в шоке, но по-другому.
У нас многие авторские фильмы снимают в аулах, но Ваши фильмы пронизаны городской культурой, тема аула чужда?
Наверное, да, ведь я родился и вырос в Алматы, но к теме аула не обращаюсь, наверное, потому что не было истории, которая бы этого требовала. А вообще в аулах мне нравится. Я помню, что на съемках сериала для Netflix "Марко Поло", где я работал в режиссерской группе, мы очень долго взбирались на какой-то склон, а когда взобрались, перед нами раскинулась долина, где был разбит "древний" аул. Там зелень, 40 белоснежных юрт и знаете, сердце екнуло.
Кто Ваши родители, в какой семье рождается режиссер?
Я из обычной семьи, мама у меня юрист, папа – управленец. Правда, моя мама из творческой семьи: мой дедушка по маме, Байузаков Алмас Хасенович, знаменитый документалист, а бабушка, Байузакова Людмила Федоровна, долгое время работала на киностудии "Казахфильм", пересекалась с Шакеном Аймановым, потом ушла в политику. То есть мои бабушка с дедушкой застали зарождение нашей студии и были в том числе одними из тех, кто эту студию создавал. Очень хотелось бы напомнить казахстанцам о деде, ведь он того достоин.
Они застали Ваши успехи?
Только бабушка. Она посмотрела наш "Костюм" и, кажется, осталась довольна. Помню, в детстве она очень много рассказывала о том, как работала на студии, как Шакен Кенжетаевич над ней шутил, я думаю, все эти рассказы в том числе повлияли на то, что я стал режиссером.
Айша Амирхан
Подпишитесь на наш канал Telegram!
