И никакие интеграционные процессы не могут поколебать этот тренд, уверен российский политолог.
Куда идут власти и народы постсоветского пространства? По пути ли нам? И что нас ждет на этом пути в ближайшее время? Свои вопросы atameken.info адресовал политологу, доценту, заместителю заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья Российского государственного гуманитарного университета (г. Москва) Александру Гущину.
Александр Владимирович, как в целом в России сегодня видят Казахстан? Как оценивают его развитие? Как повлияло на эти оценки членство наших стран в ЕАЭС?
- Казахстан в целом и его политика оценивается российскими экспертами и обществом довольно позитивно. Хотя Казахстан и не самая популярная для обсуждения страна. Это и понятно, учитывая украинский кризис, Сирию, конфронтацию с Западом.
Что касается евразийской интеграции, то в информационном поле России данная тема представлена не так полно. Однако тот факт, что Казахстан – главный партнер России на постсоветском пространстве, сомнению не подвергается. Более того, отмечается, например, благоприятный режим для бизнеса в Казахстане, в том числе для осуществления внешнеторговых операций, получения и репатриации прибыли от инвестиций.
Однако, повторюсь, что до сих пор о Казахстане как о стране, в самом широком плане, знают мало, а ЕАЭС явно недостаточно представлен в наших СМИ. Информационная поддержка проекта пока не отличается интенсивностью. Негативные тренды, которые были характерны для ЕАЭС в последнее время, учитывая проблемы с курсами валют, санкциями и контрсанкциями, пожалуй, даже превалируют. Все это ставит, при всей объективной необходимости и важности евразийской интеграции, серьезные вопросы как о ее информационном сопровождении, так и о ее сущностной составляющей.
Недавно Астану с государственным визитом посетил Владимир Путин. Ранее наш президент принимал главу Украины. Как вы оцениваете КПД данных встреч для наших стран?
- Саммит в Астане не явился каким-либо прорывом, однако он важен с той точки зрения, что Россия демонстрирует свою активность на ценральноазиатском направлении и стремится таким образом сразу достичь нескольких результатов. Во-первых, интенсифицировать процесс военно-политического взаимодействия, основываясь на ОДКБ (в Организацию договора о коллективной безопасности, помимо евразийской пятерки, входит Таджикистан, – прим. ред.). Это, безусловно, важно, учитывая угрозу с юга. Однако в этом контексте военная составляющая должна тесно коррелировать с политической, в том числе и с точки зрения установления контактов с влиятельными политическими группами в Афганистане, а не только с властями центральноазиатских государств.
Во-вторых, Россия и Казахстан достигли соглашения по Каспию, которое тоже можно считать довольно важным тактическим результатом. Но оно не решает все существующие проблемы. Саммит продемонстрировал также обособленность позиции Туркменистана и в какой-то степени Узбекистана, которые продолжают оставаться для России сложными партнерами.
Если говорить о встрече президентов Украины и Казахстана, то, думаю, она важна с той позиции, что Украина понимает важность центральноазиатского рынка, сохраняя при этом стратегический вектор на Европу. Достигнуто соглашение в авиационной сфере. Другое дело, что серьезного прорыва ждать не стоит: торговый оборот между двумя странами небольшой, резкого его увеличения быстро не достичь, а вопросы энергетики тесно увязаны с российским транзитом.
С другой стороны, Украина вполне может участвовать в разведке и разработке казахстанских месторождений. Таким образом, почва для партнерства имеется, однако преувеличивать ее значение не стоит, как и потенциальные посреднические возможности Астаны в урегулировании украинского кризиса. Тем не менее, в целом позиция Казахстана в ходе украинского кризиса, на мой взгляд, довольно взвешенная, прагматичная и демонстрирует официально декларируемый концепт многовекторности.
Поговорим о коррупции: в этой борьбе, как заявил президент Казахстана, не будет неприкасаемых. Как обстоит ситуация в России? Участились ли процессы с участием высокопоставленных лиц или в основном ловят «мелкую рыбу», а крупная остается при своих интересах?
- Коррупция сегодня для многих стран постсоветского пространства – наиболее животрепещущая проблема, и не секрет, что в России ее уровень достаточно высок. Думаю, что с точки зрения рейтингов действующей власти именно коррупция является наиболее рисковым моментом, ведь запрос на справедливость в обществе может довольно быстро актуализироваться. Особенно, если падение уровня жизни станет устойчивым трендом, а по таким показателям, как соотношение между наиболее состоятельной частью общества и бедными слоями, как и между богатыми и бедными регионами, будут наблюдаться большие разрывы. В России сложились, по сути, элементы сословного общества, социальные лифты работают все хуже, и это положение требует срочных изменений.
Однако борьба с коррупцией пока носит сугубо тактический характер. Безусловно, от того, что кто-то получил реальный срок, другому станет не по себе, иной коррупционер задумается о рисках. Однако борьба с этим злом не отличается системностью, и зачастую может использоваться для сведения счетов одних групп с другими. Аресты чиновников высокого уровня, как, например, руководителя Республики Коми, показывают, что положение изменилось. Свершившиеся аресты – это, судя по всему, аресты людей, абсолютно зарвавшихся и перешедших всякую грань. Простой лояльности и обеспечения высокого результата правящей партии теперь недостаточно, красные линии несколько сместились.
Но здесь возникает важный вопрос: не является ли эта борьба результатом сжатия «пирога» в результате экономического кризиса и санкций? Кстати говоря, он сокращается не только и не столько из-за санкций или временного кризиса, а во многом из-за того, что не вполне эффективная экономическая модель начинает разрушать саму себя. Очень многое будет зависеть о того, как будет реформироваться антикоррупционное законодательство, как будет преодолеваться кумовство и семейственность. Пока системной борьбы с этими тенденциями не видно. Нет единых правил для всех. Это вызывает недовольство и в самой власти. Назначение бывшего министра обороны на руководящий пост в госкорпорации «Ростех», которое является вызовом обществу, учитывая имидж бывшего Анатолия Сердюкова и шлейф скандалов, вызвало негативную реакцию у целого ряда парламентариев.
Другой крайне важный вопрос – моральный климат в обществе, где насаждается культ материальных ценностей и определенного узкого понимания успеха, не связанного непосредственно с трудом. Это тоже очень важная проблема, наличие которой опять же тесно коррелирует с существующей экономической моделью.
Камо грядеши – куда идут власти и народы постсоветского пространства? Нам по пути? И что, на ваш взгляд, нас ждет на этом пути в ближайшее время?
- Хотелось бы ответить на этот вопрос позитивно, с точки зрения перспектив развития постсоветского пространства как экономического, так и политического, но боюсь, что это было бы слишком оптимистичным. Во-первых, вызывает вопросы сам термин «постсоветское пространство». Сегодня он используется скорее для удобства его произносящего. Когда эксперт или любой человек, употребляющий этот термин, начинает переходить к более локальным вопросам, к анализу регионального развития, то выясняется, что на постсоветском пространстве, скорее, больше различий, чем сходства, и никакие интеграционные процессы не могут поколебать этот тренд.
Тем не менее, если смотреть с позиции России, как в какой-то степени наследницы советской государственности, традиций прежнего центра, то ее влияние в ряде регионов постсоветского пространства по-прежнему достаточно велико. И это определяет преимущество постсоветского формата над другими. Хотя американцы и могут, например, рассматривать такие страны как Узбекистан, Туркменистан в едином контексте с государствами Южной Азии, тем не менее, интеграционная инициатива со стороны России и инерция истории пока тоже имеют большое значение.
Что касается геополитических процессов, как это модно говорить в последнее время, хотя сам термин часто употребляется бестолково и не к месту, то можно уверенно сделать вывод: такие регионы постсоветского пространства, как, например, Центральная Азия, будут оставаться ареной военно-политического и экономического противостояния между Москвой, Пекином и Вашингтоном.
Обращает на себя внимание визит госсекретаря США Джона Керри в страны Центральной Азии. Керри отправился в узбекский Самарканд, чтобы принять участие в совместной встрече министров иностранных дел пяти центральноазиатских республик, которая является первой в рамках формата взаимодействия между США и странами региона. Обращает на себя внимание также тот факт, что в последнее время активно идут и разговоры о создании американской военной базы в Туркменистане.
Сегодня Москва в военном плане имеет очевидные преимущества, учитывая наличие ОДКБ и военные контакты на двустороннем уровне. Но в плане экономики ни сегодня, ни в обозримой перспективе Россия не сможет составить конкуренцию в области инвестиций и глобальных транспортно-логистических проектов Китаю. Притом, что разговоры о сопряжении таких проектов как ЕАЭС и Экономический пояс Великого шелкового пути пока остаются на концептуальном уровне, причем не только со стороны Москвы, но и со стороны Китая. Страны же Центральной Азии будут стремиться лавировать или же сохранять довольно обособленную позицию, стараясь опираться прежде всего на экономические проекты, что обуславливает преимущества Китая, США, Турции.
Однако и в военно-политическом плане та же ОДКБ пока очень далека от того, чтобы стать полноценным военным союзом. В организации превалируют двусторонние связи. И ряд конфликтов на территории постсоветского пространства имеют такую специфику, которая, учитывая противоречивые позиции государств-членов организации, не позволяет использовать в полной мере ее потенциал.
На Южном Кавказе положение тоже довольно сложное. Постоянно напоминает о себе карабахский конфликт. У России сложились довольно тесные отношения с Арменией, которая стала членом ЕАЭС и находится в военном союзе с Россией. Однако сегодня у общественности Армении накопилось немало вопросов к Москве, принимая во внимание такие факты, как продажа оружия Азербайджану или порой непродуманные действия российского бизнеса в этой стране. Отношения же с Азербайджаном, хотя и потеплели в последнее время, но имеют свои красные линии, которые связаны транспортировкой энергоносителей, дружественными отношениями Баку и Анкары, а также с Карабахом.
На украинском направлении, несмотря на относительный успех Парижской встречи и соглашения на основе плана Мореля, замороженный конфликт пока остается наиболее вероятным развитием событий. Такие вопросы, как сам характер украинского закона о выборах, амнистия, передача границы остаются спорными. Напряженное положение сохраняется и в Приднестровье. ПМР находится в блокаде и очень серьезно страдает от украинского кризиса. Все это не дает повода для оптимизма.
В целом постсоветское пространство сегодня труднопредсказуемо. Но перед Россией по-прежнему стоят те же задачи, что и раньше: отказ от самостоятельных резких решений без учета мнения союзников по ЕАЭС и без глубокого анализа возможных реакций и других факторов, тонкая подстройка и работа с гражданским обществом, оппозицией, разными группами элит в странах постсоветского пространства, укрепление кадрового состава специалистов в странах региона, минимизация реактивных тенденций во внешней политике.
Легче всего сегодня сказать, что все неудачи и трудности – это происки сил Запада. Это действительно так, конкурентную борьбу никто не отменял, но это лишь часть проблемы. Надо и самим, наконец, понять, что ключевое значение имеют пресловутая «мягкая сила», о которой говорят много лет, но, к сожалению, без особых результатов, информационная работа с партнерами, умение грамотно вкладывать в их экономику. Если же вложения не оправдываются и не соответствуют ожиданиям, то опять же это повод обратить внимание на характер и структуру этих вложений и то, через кого и как они сделаны. Одним словом, надо учиться и как можно скорее соответствовать тем задачам локомотива интеграции, о которых у нас часто говорят. Без реформирования экономики в самой России и повышения роли нашей страны в экономике государств постсоветского пространства выполнить эту задачу вряд ли будет возможно.
Адель Нуреева
