Наращивание добычи урана в Казахстане в ближайшие годы, по заявленным планам "Казатомпрома" и аффилированных с ним совместных предприятий, потребует примерно 3 млн тонн серной кислоты ежегодно. Об этом в кулуарах семинара по атомной энергетике, организованного британским институтом New Nuclear Watch Institute (NNWI) в турецком городе Мерсин, рассказал председатель консультационного совета отраслевой организации по Центральной Азии Бауржан Ибраев, передает inbusiness.kz.
"По кислоте нам потребуется – сегодня мы порядка 2,2 млн тонн потребляем. Если мы хотим исполнить заявленные планы, наверное, не меньше 3 млн тонн надо будет. К сожалению, столько Казахстан сегодня не производит… В свое время производственные мощности по Казахстану были в районе 3,6 млн тонн, но это не значит, что они столько производили. Я не знаю, кто сегодня сколько производит, но я знаю, что сегодня "Казатомпром" свои потребности по кислоте не удовлетворяет", – поделился данными бывший главный директор по производству и ядерно-топливному циклу урановой нацкомпании.
По его словам, СП "Казатомпрома" сейчас покупают кислоту по цене 130 долларов за тонну, что занимает примерно 30-40% от общей себестоимости производства урана.
"Дефицит (серной кислоты в Казахстане. – Прим.) есть и сейчас. Мы сейчас обращаемся в том числе и к узбекам, ходим к россиянам, чтобы нам продали кислоту. И то, что мы говорим и будем строить на 800 тыс. (тонн. – Прим.) сернокислотный завод, я говорил свое мнение, я не очень верю, что у нас получится, по многим причинам", – заявил он в беседе с журналистами.
Ранее "Казатомпром" заявлял о планах построить в Туркестанской области к 2026 году новый сернокислотный завод мощностью 800 тыс. тонн, чтобы снизить дефицит серной кислоты, используемой при добыче урана методом подземного скважинного выщелачивания (ПСВ) в качестве химического реагента.
В разговоре Ибраев отметил, что у конкурирующего с "Казатомпромом" на мировых рынках Узбекистана себестоимость добычи урана складывается дешевле, так как там урановые предприятия получают серную кислоту от местного металлургического производства по цене 30 долларов за тонну. При этом у южного соседа окупаемость рудников, где также используется метод ПСВ, не слишком велика из-за таких характеристик, как срок жизненного цикла разработки, содержание, залегание на большой глубине и объем запасов. Однако нынешняя сравнительно высокая цена на уран помогает продолжать добычу в Узбекистане.
"Они хотят 7 тысяч тонн (нарастить добычу. – Прим.), но сомневаюсь, что они это сделают. Надо понимать, что уран в Узбекистане – это продолжение нашей сырдарьинской урановой провинции, то есть одно месторождение очень длинное – оно уходит от нас на территорию Узбекистана, там мы знаем приблизительно, какие запасы, какое содержание, какая технология. В принципе, они пытаются работать, я думаю, что 7 тысяч тяжело им добыть, но сегодня добывают порядка 3,5-4 (тыс. тонн. – Прим.), но, может быть, там до пяти дотянут, возможно. Сейчас им нужно больше финансирования, и они привлекли в том числе Orano, Itochu, китайцев привлекают, но, на каких условиях, я пока не знаю, но они все там пытаются что-то сделать", – констатировал казахстанский эксперт.
В 2021 году Узбекистан добыл 3,5 тыс. тонн урана, в прошлом году было заявлено о планах нарастить его производство до 7,1 тыс. тонн к 2030 году.
Продолжая отвечать на вопросы inbusiness.kz по теме добычи урана в Центральной Азии, Ибраев отметил, что недавно заявленные планы "Росатома" по геологоразведке урана в Таджикистане могут оказаться бесполезными.
Специалист также поделился опытом работы в Монголии, где себестоимость добычи урана сравнима с казахстанской – в районе 20 долларов на фунт. Ранее эксперт говорил нашему изданию, что урановые запасы в этой почти соседней стране могут достигать 1,5 млн тонн.
"Чешские партнеры – я с ними дальше продолжаю работать в Монголии, там тоже очень хороший проект. Очень серьезный отчет JORC будет у нас, наверное, в течение ближайших двух месяцев, и я думаю, что мы с этим отчетом получим финансирование для дальнейшего развития проекта… На сегодня всего две компании в Монголии имеют разрешение на добычу – это Orano (французская урановая компания. – Прим.) и Uranium Industry (чешская урановая компания. – Прим.). Orano создала компанию Badrakh Energy, Чехия создала компанию Гурван-Сайхан… Мы работаем на разных территориях и абсолютно не конкуренты. Могу сказать, что на Orano тоже работают казахстанские специалисты, и то, что они в КАТКО (СП "Казатомпрома" и Orano. – Прим.) у нас в Казахстане проходят обучение – сейчас Orano сильно заинтересована привлекать наших специалистов, знающих ребят, для работы на территории Монголии", – поделился он.
По информации специалиста, Orano защитила запасы по своей монгольской лицензии на 104-105 тыс. тонн.
В октябре inbusiness.kz писал, что инвестиционное соглашение между Orano и монгольской инвестиционной госкомпанией "Эрдэнес Монгол" на 1,6 млрд долларов по урановому проекту "Зоовч Овоо", развиваемому Badrakh Energy, СП французской урановой компании и MonAtom, планируется подписать окончательно к концу года.
При этом эксперт выразил мнение, что планы по заимствованию французских технологий конверсии и обогащения, о чем заявлялось в ноябре, могут быть реализованы в Казахстане при наличии определенных условий.
"Все зависит от рынка. Если мы только для собственных нужд будем развивать конверсию и обогащение – это немножко, наверное, нерентабельно будет. Если мы будем выходить на внешний рынок и получать разрешение использовать или получать лицензию на выход на рынок с конверсией, обогащением, то это можно рассматривать. В принципе, я считаю, что это возможно опять-таки при наличии рынка. Сегодня нужно договариваться со всеми странами. Единственно, сама же Франция, сам же Макрон, условно, будет нам конкурентом на внешнем рынке, потому что у них конверсия – я был на этом предприятии, на конверсионном, знаю, что это такое, достаточно хорошая технология у них есть, но насколько мы будем с ними соревноваться по цене на внешнем рынке – это уже вопрос не только политический, не столько экономический, это вопрос таких договоренностей перспективных, потому что нельзя, чтобы одна страна или одна компания доминировала на рынке, нужно давать возможность и другим странам развивать при даже усредненных ценах. Мы можем усреднить цену за счет добычи, топливных сборок, фабрикации таблеток, а дальше конверсия и обогащение — это, может быть, немножко снизит цену", – отметил Ибраев.
Даже если трансферт будет организован, то будут переданы не новейшие технологии конверсии и обогащения.
"Но, честно говоря, сомневаюсь, что Франция даст нам хорошие технологии, исходя из опыта общения с ними. Франция немножко интересная страна в том числе, что никогда передовые технологии нам не даст. Здесь нужно всегда договариваться и искать. Что касается атомной индустрии и атомной тематики – мы говорим о периоде времени как минимум 80-100 лет, что будет через 80-100 лет, то есть обязательно нужна наука. Будет ли Франция сопровождать свои технологии наукой – вопрос. Поэтому нужно всегда очень глубоко и внимательно рассматривать все предложения. Они могут дать нам вчерашнюю технологию, говоря, что перспективна, хорошо, но вчерашние технологии завтра не будут востребованы, и мы построим памятник, который завтра окажется ненужным", – считает он.
Кстати, в мае эксперт заявлял, что в Казахстане нет потребности развивать обогащение урана.
Комментируя вопрос inbusiness.kz о том, является ли переданная французской стороной технология по выпуску тепловыделяющих сборок (ТВС) для АЭС, которая сейчас используется в производстве казахстанско-китайского СП "Ульба-ТВС" на базе Ульбинского металлургического завода (УМЗ) в Усть-Каменогорске, новейшей, он пояснил, что это не так.
"На "Ульба-ТВС" специально эта технология AFA 3G использовалась для того, чтобы удовлетворить спрос китайских потребителей, потому что у них используются эти ТВС AFA 3G французского дизайна. Поэтому только для них эта технология была создана, но она, повторюсь, не последняя технология", – ответил он.
Читайте по теме:
Разбирательство "Казатомпрома" с российским фондом сменило юрисдикцию
