После осмысления последних событий, становится понятным, что Данияр Акишев должен был стать приемником Кайрата Келимбетова. Ведь именно он занимался подготовкой документов по августовской девальвации.
На тот момент, действующий глава Национального банка, был против резких движений, ведь на кону снова стояла его репутация и заверения, что «190 – это максимум. Это комфортный курс и нет никаких причин считать иначе». Позже он также говорил про рубеж «270», который активно защищал.
В принятии же решения о свержении «короля девальвации», как мне кажется, решающим стало заявление Германа Грефа, давнего друга многих игроков на властном олимпе страны. «Если бы Центробанк РФ промедлил и отказался бы от поддержки рубля после 1 января 2015 года, ситуация была бы принципиально другой. Мы видим этот пример на нашем партнере, очень важной для нас стране, Казахстане, когда там задержали девальвацию, и какие разрушительные последствия имеет это по сей день».
Я лично не верю в то, что Акишев станет реформатором. Он – плоть от плоти Нацбанка, практически выросший в этом террариуме единомышленников. Чего можно ожидать от человека, который 17 лет там проработал? Он однозначно будет поддерживать политику института, какой бы она не была. Скорее всего, он либо законсервирует курс, либо произведет все необходимые и ожидаемые от него действия, а потом уйдет в какой-нибудь фонд. Мест у нас много.
В экономике страны назрели структурные реформы. Но кто и как их будет решать, да и решит ли, большой вопрос. На мой взгляд, нет ни одного человека, подходящего на эту роль. Возможно, нам нужно начать искать реформатора экономики за пределами страны, как это сделали в одной из стран Бенилюкса – просто дали объявление.
Впрочем, надо исходить из того, что есть: назначили нового председателя Национального банка. Что мы от него ждем? В первую очередь децентрализации. Глобальной, полноценной. Нужно вернуть АФН (Агентство РК по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций было упразднено в 2011 году, его функции передали Нацбанку, – прим. ред). При этом АФН необходимо сделать полностью независимым.
Нужно также продать в частные руки биржу. Отказаться от десяток «дочек», продав их свободному рынку. В частности, можно избавиться от Государственного кредитного бюро, на который истратили 1,5 миллиарда тенге, а воз и ныне там. Смысла же в этом новообразовании нет. Тем более, по имеющимся сведениям, на ГКБ есть покупатель, готовый компенсировать выделенные на монополизацию конкурентного рынка деньги. Почему не воспользоваться шансом?
Еще важнее создать практику, когда хранить деньги на депозитах в банках будет невыгодно. Государство создало такие условия, что люди кладут приличную сумму на счет в тенге, а потом живут на доходы от этой суммы, а когда случается девальвация, жалуются, что их обманули. Более того, некоторые псевдоэкономисты предлагают еще и создать институт гарантии от резких скачков, тем самым поощряя иждивенчество. Граждане должны понимать, что высокие проценты – это большие риски сначала для экономики, а потом и для держателей. Правильнее сделать депозиты в тенге под 3-5% годовых, а валютные под 1-2% годовых. Тогда все деньги придут в экономику и начнут воспроизводить себя, а не просто так лежать на счетах в банках. Это один из немногих пунктов, позволяющих запустить экономику. Иностранцы все это понимают и внедряют у себя такие механизмы.
Помимо реформ хотелось бы получить ответы на вопросы. Зачем мы все это время поддерживали курс, сжигая на эти цели сначала 28 миллиардов тенге, потом 4 миллиарда, если все равно подошли к отметке 310-315, а подойдем к 320-340 тенге за доллар? Почему нельзя было опустить тенге до этого уровня еще при первой девальвации? Зачем мы позволили вывезти 20 миллиардов за границу, чем поддержали российскую экономику? Кто инициатор всего этого? Понимал ли вообще Келимбетов смысл девальваций, которые проводил? И почему не проведено расследование по результатам его деятельности, чтобы выяснить, был ли умысел в его действиях.
К примеру, если бы Нацбанк не вмешался, и мы еще в августе вышли на отметку 320-340, ситуация, возможно, сложилась бы по-другому. Народ уже адаптировался бы. Экономика страны начала бы вставать на ноги. Более того, желательно было сыграть на опережение, особенно в отношении с рублем. Тогда хоть какие-то наши товары стали бы экспортоориентированными и экспортовыгодными. При этом российские товары были бы не такими доступными и дешевыми, как сейчас.
