В стране регулярно происходят инциденты, связанные с преступностью среди подростков. Особенно это становится заметно с началом учебного года, когда жертвами групп молодых людей и массовых драк становятся сами подростки. Что это – возвращение к бурным 90-м или же сигнал к необходимости срочных мер по улучшению ситуации в обществе и проведению воспитательной работы с молодежью? О психологических особенностях поведения подростков в интервью inbusiness.kz рассказала психолог Татьяна Остапенко.
– Татьяна Александровна, в последнее время мы все чаще видим в новостях случаи, когда в детских садах, школах и в повседневной жизни группы детей и подростков агрессивно нападают на одного человека. Что стоит за таким поведением толпы?
– В толпе индивидуумы могут терять чувство ответственности и самоконтроля. Эмоции, такие как страх или возбуждение, могут усиливаться в группе.
Подростки начинают травить других по нескольким причинам, и это часто связано с механизмами стайного поведения. В толпе, когда кто-то начинает кричать или проявлять агрессию, возникает естественное желание присоединиться к общей эмоции, чтобы не стать объектом агрессии. Это поведение часто обусловлено внутренними конфликтами и потребностью в принадлежности.
В каждой такой группе обычно есть лидер или инициатор, который задает тон. Это может быть связано с желанием утвердить свою власть. В большинстве случаев такие тенденции формируются в семье – подростки, как правило, не становятся агрессивными просто из-за конфликтов в семье. У них уже есть внутренние проблемы, которые могут быть усугублены яркими событиями или ситуациями.
Часто агрессоры выросли в среде, где насилие и агрессивные отношения были нормой, будь то между родителями или в отношениях с ними. Это приводит к формированию толерантности к насилию и эмоциональной нечувствительности. Они могут не осознавать, что причиняют боль другим, и вместо этого ощущают удовлетворение от своей власти над жертвой. Это похоже на динамику в семьях, где агрессивные родители также наслаждаются контролем над своими детьми.
– Почему некоторые подростки становятся "лидерами" в таких ситуациях, а другие им подчиняются?
– Подростковый возраст, начиная с девяти лет и далее, – это период, когда молодые люди ищут свою группу, своих единомышленников, с которыми могут разделять цели и интересы. В этом поиске они нередко оказываются в компаниях, где находят поддержку и понимание. Если у подростка есть внутренние страхи стать жертвой, он может примкнуть к группе, которая проявляет агрессию. Точно так же, если у него есть желание проявить агрессию, он может найти в группе единомышленников.
Группы формируются по интересам и действуют по своим внутренним правилам. Через взаимодействие в таких компаниях подростки открывают для себя свои сильные стороны, хотя эти "сильные стороны" не всегда положительны. Возможность доминировать или агрессивно относиться к другим может восприниматься как сила.
Важно понимать, что такие группы существуют всегда. В каждом городе есть свои территориальные разделения и группы, которые охраняют свои интересы. Например, в Алматы можно увидеть четкое разделение на зоны. Присоединяться к другой группе может быть опасно, особенно если не знаешь ее правил.
Ранее подростки могли принадлежать к различным социальным объединениям – спортивным или творческим. Сегодня же возможности для этого стали более ограниченными: кружки разрозненные, участники не контактируют друг с другом. Поэтому единственным вариантом для объединения остаются группировки по районам или школам.
Существуют группы, которые открыто занимаются правонарушениями. Они часто становятся лидерами и привлекают к себе тех, кто не проявляет ярко выраженного социального поведения. Даже благополучные подростки могут присоединяться к ним из страха стать жертвой или из желания быть частью группы. В ситуациях конфликта они могут просто наблюдать и молчаливо соглашаться с происходящим, чтобы не оказаться в роли жертвы.
Третья группа состоит из людей, которые не относятся ни к правонарушителям, ни к молчаливым наблюдателям. Это те, над кем могут шутить, но которые не подвергаются систематической травле, поскольку умеют постоять за себя. Они отстаивают свои границы, используя различные методы – физические, психологические или вербальные. В отличие от них, последняя группа – это жертвы, которые не предпринимают никаких действий для своей защиты и не демонстрируют своих границ. Они могут долго терпеть ситуацию и не жаловаться, и окружающие даже не догадываются о происходящем.
– Как показывает практика, администрация и учителя школы знают о происходящем и закрывают на это глаза. По какой причине?
– В ситуации буллинга важную роль играют педагоги, которые часто избегают конфликта с хулиганами. Эти хулиганы ведут себя агрессивно, не заботясь о том, кого травить – будь то взрослые, дети или учителя. Преподаватели осознают это и предпочитают не вмешиваться, что приводит к молчаливому согласию с происходящим.
Жертвы буллинга часто появляются из-за бездействия педагогов. Даже когда ученики жалуются на травлю, учителя редко принимают реальные меры. Вместо того чтобы защищать детей, они могут прикрывать хулиганов, чтобы избежать конфликтов. Когда в школы приходят представители антибуллинговых организаций, многие учебные заведения реагируют на это агрессивно, стараясь не допустить их вмешательства и не проводить тренинги. Это связано с тем, что они боятся ухудшения репутации и потери статуса.
Таким образом, школа становится местом, где ученики учатся выживать во враждебной среде, развивая социальные механизмы адаптации. Кажется, что мы готовим детей не к светлому будущему, а к жизни по жестким правилам зоны, как в тюремной среде.
– Каковы признаки, указывающие на то, что подросток стал жертвой буллинга? Как родителям распознать, что их ребенок сталкивается с этой проблемой?
– В первую очередь, можно заметить изменение в настроении ребенка: понижен эмоциональный фон, нежелание ходить в школу, нарушения сна и питания. Это может проявляться во вспыльчивости и агрессивности или, наоборот, в плаксивости. Ребенок может испытывать страхи, пугаться громких звуков или резких движений, избегать прогулок и стремиться быстрее вернуться домой после школы. Он может даже сбегать с последних уроков, чтобы не идти домой с другими детьми. В результате он становится более тихим и его успеваемость падает.
Внешне это может показаться родителям как депрессивное состояние: что-то происходит, но непонятно что. Дети часто делятся своими переживаниями, но мы можем не воспринимать их всерьез. Например, если ребенок говорит о том, что его обзывают, мы можем посоветовать просто игнорировать это. Таким образом, мы учим их не защищать себя и не отстаивать свои границы, а наоборот – замыкаться в себе.
Когда родители и учителя обесценивают переживания ребенка, он может почувствовать, что ему некому пожаловаться и что он одинок в своих страданиях. Это может привести к тому, что он будет просто терпеть буллинг. Как одна девочка рассказала: она падала на землю и закрывала лицо, чтобы избежать ударов. После этого она возвращалась домой и слышала от родителей упреки за грязную одежду, хотя никто не интересовался тем, что с ней произошло.
Такой буллинг может длиться годами, и агрессоры часто снимают свои действия на видео и выкладывают в Сеть. Это подчеркивает безнаказанность и власть над жертвой. Удивительно, что в этих видео часто ретушируют лица агрессоров, а жертву выставляют на показ, тем самым унижая ее дважды. Важно учить детей распознавать и защищать свои границы, а также уважать границы других людей.
Это явление имеет несколько причин. Во-первых, это семейная агрессия. Во-вторых, это толерантность родителей к агрессивному поведению детей и жестокости. Жестокость может проявляться в разрушении: например, дети могут ломать игрушки или агрессивно относиться к родителям. Когда они играют в парке и разрушают клумбы, родители часто не реагируют. Или, когда они пинают котят или щенков, никто не обращает на это внимания. Даже такие действия, как отрыв крыльев у бабочек, кажутся безобидными, но это насилие. Позволяя детям причинять боль живым существам, мы даем им понять, что это нормально.
С течением времени границы стираются, и ребенок начинает вести себя так же с людьми. Есть также люди с психопатическими наклонностями, которым не стоит смотреть фильмы ужасов или играть в агрессивные игры, так как это может провоцировать их на насилие в реальной жизни. Некоторые используют такие игры для снятия напряжения, но у других это может вызвать перевозбуждение и желание перенести агрессию в реальную жизнь.
Родители часто не знают, как справиться с этой ситуацией, но это нужно было объяснять и показывать с самого начала. Дети могут травить жертву ради удовольствия, просто наблюдая за ее реакцией. Это становится нормой для агрессора.
Чаще всего агрессия проявляется в компании, где один человек чувствует поддержку группы и получает силы для действий. Это касается и лидеров: новенькие в классе могут стать жертвами травли, так как старенькие чувствуют угрозу от них. Жертвы буллинга могут быть разными: это не зависит от их характера или поведения. Причины травли могут быть самыми разными — от стиля одежды до успеваемости. Если человек показывает готовность защищаться, то, скорее всего, от него отстанут.
Буллинг часто носит групповой характер, поскольку участникам необходимо установить и укрепить свой авторитет. Травля обычно усиливается со временем, и это своего рода проверка: кто-то отвечает на провокации, а кто-то – нет. Те, кто не реагирует, скорее всего, станут мишенью для дальнейших нападок. Обычно именно молчаливые игнорирующие участники становятся жертвами. Этот процесс запускает неправильные реакции на провокации.
– Есть ли различия в причинах буллинга между мальчиками и девочками?
– Нет таких различий. Есть различия в том, как это происходит. Девочки более жестокие, чем мальчики. И девочки обычно чаще всего травят других девочек. Это связано с красотой, с лицом: обрезать волосы, как-то обжечь кожу, нарисовать что-то не смывающимся маркером. То есть если мальчики – это больше физически нанести вред, то вот девочки – больше причинить эстетический вред. Однако в обоих случаях причина конфликтов часто связана с борьбой за власть и статус.
– Как социальные сети, современные технологии и сериалы способствуют групповому буллингу?
– Никак. Это напоминает известную истину: все может быть как ядом, так и лекарством. Стаи всегда существовали и будут существовать. Важно, куда мы, взрослые, направляем эти группы. Если бы среди нас были взрослые, способные вести детей в позитивное и социально приемлемое русло, они бы с радостью следовали за ними. Дети ищут возможность быть частью группы и что-то делать вместе.
Однако важно не просто действовать, а делать это так, чтобы их усилия замечали другие. Сейчас, например, волонтерское движение становится хорошей альтернативой групповому буллингу: оно объединяет людей в группы, где они могут работать над общими задачами и видеть реальные результаты своей работы. У них есть возможность собираться вместе, выполнять задания и приносить пользу обществу.
Но у нас не хватает взрослых, которые могли бы организовать и направить эту энергию. Когда такая энергия остаётся без присмотра, она может проявляться в агрессии. Агрессия — это не всегда плохо; это энергия, которую можно направить на развитие и взаимодействие в социуме. Если подростки не получают адекватного руководства, они могут выбрать путь унижения и конфликтов, стремясь утвердить свою власть в группе.
Ситуация напоминает о том, как в стае происходит борьба за лидерство. Новички пытаются занять место сильнейших, и это приводит к конфликтам. У нас нет взрослых, которые могли бы взять на себя эту ответственность. Современные сериалы и игры часто показывают асоциальные модели поведения, что также влияет на молодежь.
Ранее существовали организации вроде пионерских или комсомольских, которые помогали детям направлять свою энергию в конструктивное русло. Теперь же многие из них оказываются под влиянием криминальных авторитетов, которые легко собирают вокруг себя подростков. Это происходит из-за их естественной потребности принадлежать к группе. Если нет возможности реализовать её социально приемлемым образом, они будут искать другие пути. Такова природа вещей.
– Какие психологические последствия группового буллинга могут возникнуть как для жертвы, так и для участников?
– Для жертвы не имеет значения, групповой буллинг или индивидуальный – суть остается прежней. Буллинг всегда затрагивает множество людей и связан с низкой самооценкой, страхом перед обществом и трудностями в общении. Это приводит к подчинению, утрате границ и формированию жертвенного поведения. Участники же, как правило, не испытывают стыда или вины за свои действия. Некоторые дети могут уйти из группы, если увидят, чем она занимается, но, если они остаются, это может привести к асоциальному поведению.
Можно ли предотвратить групповое насилие? Роль взрослых здесь крайне важна. Хотя теоретически это возможно, на практике ситуация сложнее. Люди по своей природе социальные, и подростки стремятся установить иерархию, что иногда проявляется в агрессивном поведении. Родители должны устанавливать границы и развивать у детей социальный и эмоциональный интеллект, а также быть непримиримыми к агрессии – как со стороны детей, так и со своей.
Если родители нарушают границы ребенка, он начинает считать агрессию нормой. В школе дети сталкиваются с социальными статусами, и новички часто становятся объектами переопределения этих статусов. Учителя могут влиять на эту ситуацию и предотвращать ее, но часто предпочитают не вмешиваться. Необходима программа на государственном уровне для борьбы с буллингом.
Существуют такие программы, но часто психологи в школах не могут эффективно работать из-за высокой нагрузки. Учителя перегружены бумажной работой и не имеют возможности заниматься воспитанием и развитием детей. Если бы начальная школа выполняла свои воспитательные функции должным образом, это могло бы привести к более здоровому обществу. Но сейчас дети мало взаимодействуют друг с другом вне уроков, что также негативно сказывается на их социализации.
– Как помочь подросткам развивать эмпатию и понимание к другим людям?
– Подросткам сложно помочь, когда их личность уже сформировалась. Эмоциональный интеллект развивается с раннего детства, и именно в этот период важно учить детей понимать и осознавать свои эмоции. Подросткам, по сути, нужно переучивать навыки, которые могли быть упущены в детстве. Многие взрослые также нуждаются в этом, так как опыт детства может закрыть доступ к пониманию своих чувств и эмоций.
Эмоциональный интеллект начинается с осознания собственных эмоций: я должен понять, что чувствую и какие ситуации их вызывают. Только после этого я смогу лучше понимать эмоции других людей и относиться к ним с сочувствием. К сожалению, сейчас часто происходит наоборот: если сказать человеку, что его поведение тебя беспокоит, он может усилить свои действия, понимая, что это задевает тебя.
Необходимо проводить реальные тренинги для родителей, объясняя им важность общения с детьми. Дети все чаще проводят время за гаджетами, и это касается не только их, но и родителей. Важно не просто запрещать, а объяснять, что происходит. Когда ребенок задает вопросы, которые могут показаться глупыми, важно выяснить, почему он их задает, а не отмахиваться от них.
Родителям следует обсуждать с детьми то, что они смотрят или читают, и стараться понять причины их интересов. Запреты могут лишь привести к тому, что дети будут искать другие способы удовлетворить свои интересы скрытно.
Когда мы замечаем негативные изменения в поведении ребенка, важно открыто обсудить его чувства. Например, если он злится из-за того, что время игры закончилось, нужно объяснить ему причины этого и предложить альтернативы. Это поможет ребенку осознать свои эмоции и научиться управлять ими.
Таким образом, начиная с раннего возраста, мы можем подготовить детей к пониманию не только себя, но и окружающих. Эмпатия формируется через осознание своих чувств и переноса их на других людей. Если взрослые сами не понимают своих эмоций, то им сложно будет научить этому детей.
– Что может, на Ваш взгляд, сделать государство для создания более безопасной и поддерживающей атмосферы в учебных заведениях?
– Возможно, стоит обратить внимание на систему образования. Например, можно внедрить больше социальных взаимодействий между учениками. Интересный подход – это перемешивание классов. У меня есть клиенты из Канады, где в школах нет постоянных классов: каждый год формируются новые группы, и ученики учатся с разными людьми. Это помогает избежать формирования устойчивых группировок, которые обычно возникают в школе.
Кроме того, можно организовать занятия так, чтобы математика проходила с одним классом, а биология — с другим, что тоже способствует взаимодействию со всеми. Мне кажется, нужно переосмыслить существующую систему.
Однако основная ответственность лежит на родителях. Затем к этому присоединяются учителя, а потом уже и государство, которое должно создать соответствующую систему. Проблема в том, что существует безнаказанность для тех, кто совершает правонарушения. Лидеры асоциальных групп понимают, что им ничего не будет за их действия, и это создает порочный круг. Максимум, что грозит родителям, – это небольшой штраф и учет в органах опеки.
Важно вводить последствия за поступки. Например, если кто-то жестоко обращается с животными, ему следует отработать в приюте для животных. Это поможет человеку увидеть другую сторону жизни и понять, как важно заботиться о других.
Есть интересные примеры из США, где в тюрьмах проводились проекты с кошками. Заключенные могли завести питомца при условии хорошего поведения. Это изменило их отношение и поведение, так как они стремились получить возможность ухаживать за животным.
Люди вдруг стали по-другому себя вести. Они стали как-то подтягиваться для того, чтобы им дали кошку, просить какие-то дополнительные работы для того, чтобы плюсики получить и улучшить характеристику. Все-таки в агрессоры идут, когда нет близкого, теплого эмоционального контакта, когда нет какого-то живого существа, за которого ты можешь психологически так зацепиться, душой зацепиться.
К сожалению, у нас нет эффективных механизмов для работы с трудными подростками, и это приводит к безнаказанности, которая, в свою очередь, порождает жестокость.
