Послание президента Касым-Жомарта Токаева народу Казахстана ознаменовалось не только ожидаемыми экономическими и социальными тезисами, но и заявлением, способным кардинально изменить финансовый ландшафт страны. Глава государства анонсировал создание государственного фонда цифровых активов. Это решение, прозвучавшее на фоне глобальной перестройки финансовых рынков, стало предметом бурных обсуждений. Редакция inbusiness.kz вместе с экспертом разбиралась, что стоит за этой инициативой: революционный рывок в цифровое будущее или запоздалая, но необходимая мера?
Реакция сдержанная: решение назрело давно
Президент четко обозначил вектор на легализацию нового класса активов, подчеркнув необходимость создания стратегического запаса цифровых валют. Что это значит для Казахстана? Мы обратились за комментарием к Даурену Карашеву, — эксперту по вопросам соблюдения нормативных требований в сфере криптовалют, чтобы оценить масштаб и потенциальные подводные камни президентской инициативы.
Первое, что отмечает эксперт: новость не стала для него сенсацией. Радость от официального признания необходимости крипторезерва смешивается с ощущением упущенного времени.
"Когда я услышал новость о создании государственного фонда цифровых активов, особого восторга это у меня не вызвало. Радость была лишь в том, что наконец-то на официальном уровне признали необходимость создания крипторезерва", — делится своей первой реакцией Карашев.
По его словам, идея не нова. Ведущие экономики мира уже давно формируют подобные резервы, хотя источник их пополнения специфичен.
"В США и других странах крипторезервы давно формируются из конфискованных в рамках уголовных дел цифровых активов. В Соединенных Штатах объем таких активов уже перевалил за 20 миллиардов долларов, в Великобритании — более 12 миллиардов", — поясняет эксперт.
Казахстан, по его мнению, также обладает значительным, хоть и не до конца подсчитанным, потенциалом.
"Мы и сами можем считаться криптокитами: вспомните, сколько незаконных майнеров у нас изъяли вместе с оборудованием и активами. Оценивать справедливость этих изъятий я сейчас не стану, но факт остается фактом: накопления должны быть значительными, — продолжает Карашев. — Их нужно хранить. Причем хранить грамотно — с учетом каждого сатоши, каждой монеты. Это вопрос не второстепенный, а системный".
Двоякое чувство эксперта объяснимо:
"С одной стороны — решение запоздало. Вполне возможно, мы уже потеряли немало активов из-за того, что не было официального порядка. С другой стороны, все же хорошо, что это произошло сейчас, а не спустя еще несколько лет", — отмечает он.
Стратегическая цель: залог будущей кредитоспособности
Главная цель фонда, по мнению Даурена Карашева, лежит глубже простой диверсификации резервов. Речь идет о стратегическом обеспечении экономической стабильности страны в постсырьевую эпоху.
"Наши традиционные ресурсы, которые долгие годы служили основой экономики и гарантом кредитоспособности страны, постепенно иссякают. Настанет день, когда они либо закончатся, либо окажутся невостребованными на мировом рынке. В этот момент брать кредиты у международных финансовых институтов — будь то МВФ или Азиатский банк развития — под залог месторождений станет попросту невозможно", — рисует он безрадостную, но реалистичную перспективу.
На этом фоне цифровые активы превращаются в "цифровое золото" — ликвидное обеспечение нового поколения. И здесь ключевую роль, как ни парадоксально, играют правоохранительные органы, изымающие незаконно добытые криптовалюты. Этот источник, по мнению Карашева, должен стать основой фонда.
"У нас немало майнеров, и среди них хватает нарушителей закона. Их изъятые активы — не самый стабильный, но вполне ощутимый источник пополнения. Разумеется, было бы странно желать роста преступности ради пополнения резерва. Однако игнорировать этот источник тоже нельзя. Здесь особая роль принадлежит правоохранительным органам. Сегодня о ней предпочитают умалчивать, хотя именно они обеспечивают правопорядок и, в конечном счете, наполняют казну конфискованными активами. Если мы хотим серьезный крипторезерв — значит, нужно серьезно инвестировать в силовые структуры: ресурсы, инструменты, зарплаты, мотивацию".
При таком подходе резерв станет реальным. А реальный резерв — это гарантия того, что государство сможет продолжать финансировать программы развития, не оглядываясь на капризы сырьевых рынков.
Принцип формирования: только конфискат, ни тиына из бюджета
Упоминание "Инвестиционной корпорации Нацбанка" в качестве базы для фонда наводит на мысль о модели активного управления, схожей с суверенными инвестфондами. Однако эксперт категорически против использования государственных денег для пополнения крипторезерва.
"Я убежден: единственным источником крипторезерва должны быть конфискованные цифровые активы. Этого вполне достаточно. Пополнять его за счет государственных средств недопустимо. Причина проста: криптовалюты волатильны, а значит — рискованны. Для управления подобным фондом потребуются узкая специализация, дорогие специалисты и высокий уровень контроля. Но даже в этом случае остаются риски потерь и коррупционных схем".
Такой подход, по его словам, исключает почву для коррупции, избавляет от соблазна принимать неоправданные, авантюрные решения и делает фонд по-настоящему "антихрупким".
Главный риск — киберугрозы, а не волатильность
Если фонд не будет рисковать бюджетными средствами, то угроза обвала рынка отходит на второй план. Главным вызовом становится безопасность.
"Если крипторезерв будет формироваться только из конфискованных активов, главная угроза для него — это не экономика и не политика, а кибербезопасность. Хакерские атаки и цифровые риски станут единственным реальным вызовом", — утверждает эксперт.
Решение проблемы — в использовании передовых технологий холодного хранения, таких как MPC-кошельки (*Multi-Party Computation*). Суть технологии в том, что цифровой ключ к активам разделяется на несколько частей, которые хранятся в разных, независимых друг от друга государственных ведомствах.
Он также раскритиковал текущую практику хранения конфискованных активов:
"До сегодняшнего дня конфискованные цифровые активы Казахстана хранились на сторонней криптобирже Binance. Каким образом Binance выиграла этот тендер — вопрос риторический. Для самой биржи это идеальный подарок: чужие активы увеличивают ее ликвидность. Для государства — уязвимость и, по сути, бесхозный подход к хранению. В совете директоров Binance нет ни одного представителя власти, и мы вынуждены верить только их отчетам о том, что наши криптовалюты якобы на месте. А если их давно вывели? А если по первому же запросу нужный объем просто не окажется доступным? Поэтому хранение крипторезерва должно быть исключительно самостоятельным — так, как это делают Соединенные Штаты и Великобритания. И никак иначе".
Эффект для экономики и общественный контроль
Правильно выстроенная система не только обезопасит резервы, но и создаст положительный мультипликативный эффект для экономики. Продажа части активов, по мнению эксперта, должна осуществляться строго через лицензированные в Казахстане криптобиржи.
"Биржи, которые платят налоги в бюджет, получат при этом дополнительный источник ликвидности и устойчивости. Для них это будет мощная поддержка. А для государства — прозрачный канал оборота. Регулярные продажи при необходимости дадут рынку предсказуемость и создадут мультипликативный эффект. Криптобиржи будут проводить операции через банки второго уровня, а банки, в свою очередь, начнут получать комиссии и развивать сопутствующую инфраструктуру", — объясняет он механизм.
Что касается общественного контроля, то технология блокчейн предоставляет беспрецедентный уровень прозрачности.
"Если государственный крипторезерв хранится на холодном кошельке, то любой человек может в блокчейне увидеть баланс, поступления и траты. Все открыто: какие цифровые активы пришли, куда они ушли. Таким образом, контроль не требует сложных комиссий и отчетностей — в нем сможет участвовать каждый гражданин, который умеет пользоваться блокчейном. Это самая честная форма контроля: государство просто не сможет спрятать движение средств".
Инициатива президента — это не просто дань моде, а заявка на создание долгосрочного механизма экономической устойчивости. Однако успех этого амбициозного проекта будет зависеть от деталей: от принципиального отказа использовать бюджетные деньги, от внедрения передовых технологий кибербезопасности и от выстраивания прозрачной системы управления, способной превратить конфискованные активы в реальный стимул для роста отечественного финансового рынка.
Читайте по теме:
Токаеву доложили о ликвидации крупнейшего в СНГ криптосервиса, обслуживавшего наркобизнес
