В последние месяцы мир кино переживает турбулентный период. Особенно на постсоветском пространстве. В феврале-марте многие голливудские кинокомпании и стриминговые платформы, громко хлопнув дверью, ушли с российского рынка. Казахстанские кинотеатры, предвидя прокатный апокалипсис, сначала поспешили объявить о своем закрытии, но затем передумали. О том, как сегодня живет казахстанская киноотрасль, inbusiness.kz поговорил с кинокритиком Каримом Кадырбаевым.
– В мире и в стране в последнее время столько потрясений, что практически никто не обратил внимание на почти официально окончание пандемии коронавируса. Как ее пережил казахстанский кинопрокат?
– Сегодня можно сказать, что наименее болезненно. Конечно, кинотеатры понесли весьма серьезный урон. Но той катастрофы, которую всем прогнозировали два года назад, не случилось. Да, закрылось определенное количество кинотеатров. Но вот недавно говорил с владельцем одной из киносетей. У них в планах расширение киносети примерно в три раза. Сейчас в Казахстане около 400 залов, через три-пять лет планируется увеличить их количество до 1000. Конечно, упор больше пойдет на регионы.
– Сильно ли изменят региональные зрители общую картину?
– Алматы, Нур-Султан и Шымкент перенасыщены в плане досуга для кинозрителей. А есть большие города, в том числе и областные центры, где на город приходится один-два кинотеатра. Эта провинциальная аудитория составляет основную аудиторию отечественного кино. Среди коренных алматинцев найдется не так много людей, кто фанатично любит казахстанское кино и посещает все премьеры. Можно посмотреть на успех фильма "Джохан" –кассу ему сделали зрители с юга и запада. Картина собрала уже около 800 миллионов тенге.
– По-прежнему среди любителей отечественной кинопродукции основной спрос вызывают комедии. Несмотря на то, что появляется масса фильмов в других киножанрах, комедии поразительно живучи. Неужели так будет всегда и казахстанские комедии останутся непобедимы?
– Ответ на этот вопрос имеет больше социальный и антропологический аспект. Комедии будут популярны до тех пор, пока страна не достигнет определенного уровня благополучия. Пока люди не будут искать в кино способ отвлечься от повседневной рутины, комедия будет популярной. В той же Южной Корее популярность драм, триллеров (хотя комедии там тоже популярны) обусловлена сравнительно высоким уровнем жизни. Чем он выше, тем люди больше интересуются другими жанрами, они ищут эмоции, которые в реальной жизни не получают. Поэтому в развитых странах популярны экшены, боевики, триллеры, хорроры – люди таким образом хотят получить эмоциональную встряску, адреналин.
– В январе мы пережили потрясение. Сегодня многие спорят: меняется ли страна или все осталось по-прежнему. Произошла ли либерализация в кино? Или все еще существуют запретные темы?
– Не знаю, удивлю или нет, но запретных тем не так много. На сегодня самой главной запретной темой являются дело Владислава Челаха и события мая 2012 года на заставе Арканкерген. (тогда, по версии следствия, солдат-срочник расстрелял 14 сослуживцев и егеря на пограничной заставе. – Прим. ред.). Наряду с ней можно упомянуть еще и тему семьи первого президента. Даже после январских событий эта тема по-прежнему неприкосновенна. Тем не менее нормы допустимого все же расширяются. Я несколько раз слышал, как на "Казахфильме" многие руководители студии, продюсеры спрашивали у режиссеров и сценаристов, почему нет сценариев на тему январских событий? По мотивам событий, на основе событий, пусть даже они идут только фоном, но на эту тему сейчас спрос есть, – говорит Карим Кадырбаев. – Сейчас несколько снято блоков на определенные темы. Ранее проблемные политические темы запрещалось даже упоминать. Но, конечно, мы далеки от США, где на тему 11 сентября можно было снимать фильмы уже спустя три-четыре года. Мы, может, только сейчас готовы к тому, чтобы снять фильм о декабрьских событиях 1986 года. Я знаю, что такие планы и замыслы есть.
– Я заметил, что всякий раз со скандалом проходит тема межнациональных браков в кино…
– Скандальное не значит запретное. Недавно на экраны вышло несколько фильмов на подобную тематику – "Маша и Дударай" и "Моя большая казахская семья". Если первую приняли более лояльно, поскольку героиня была русской девушкой и делала выбор между казахским и русским парнями, то со вторым вышел скандал. В Сети поднялась волна хейта в адрес режиссера и продюсеров за пропаганду браков казахских девушек с представителями других национальностей и рас.
– А если, к примеру, режиссер захочет в Казахстане снять фильм о местном православном святом, не заклеймят ли его как сепаратиста и адепта "русского мира"?
– Конечно, таковые найдутся. Но, боюсь, сама тема не найдет отклика в широких слоях населения. Все-таки надо учитывать демографические процессы и понимать, что если этот фильм и будет снят, то с высокой долей вероятности он пройдет малозаметно. Я скажу больше: не стоит преувеличивать опасность данной темы. Да, подобные негативные высказывания всегда будут делать маргиналы. Более того, мне кажется, мягко может пройти даже тема, когда представитель коренной нации принимает, к примеру, православную веру. Повозмущаются радикалы, но широкая аудитория гораздо терпимее и лояльнее к подобной тематике. Можно выпускать фильмы и про мусульманских, и православных святых. Но тут возникает другая проблема – их действительно могут просто не заметить. Поэтому тут уместно вспомнить правило о том, что любой жанр хорош, кроме скучного.
– Не кажется ли, что с пандемией в казахстанском кино произошла определенная ротация, смена поколений, если так можно сказать. Те режиссеры, что в прошлом десятилетии ворвались на рынок (Нуртас Адамбай, Аскар Бисембин, Нурлан Коянбаев), уже перешли в разряд молодых ветеранов, а их место готовы занять новые?
– Да, безусловно, определенная смена поколений произошла. Как раз из-за пандемии в первые ряды выдвинулись те, кто сумел обойти запреты, которые выпали всей киноиндустрии в то время. Настало время тех, кто смог быстро мобилизоваться, снимать небольшими группами за небольшие бюджеты. Например, Алишер Утев со своими веб-сериалами "Сержан Братан", "5:32" показал, что можно снимать быстро, маленькими съемочными командами, дешево и без звезд первой величины.
– Насколько сильно они сэкономили?
– Трудно сказать точно, поскольку мало кто распространяется про свои бюджеты. Но я знаю, что Salem Social Media не особо финансово затрачивается на проекты. И бюджет одной серии их проектов составляет примерно три-четыре миллиона тенге. Умножим эту цифру на двенадцать-пятнадцать и получим примерно треть или половину (по очень скромным подсчетам) бюджета полнометражного прокатного фильма. Это довольно немного. А студии-мейджоры типа студии того же Нурлана Коянбаева привыкли к определенному комфорту и уровню выплат. Потом, все знают, сколько он зарабатывает на своем кино – его сборы нередко превышают миллиард тенге. Поэтому у специалистов, которые идут на его проекты, совершенно другие запросы к нему. Коянбаев не будет вчерашних студентов набирать в команду, это совершенно иной уровень капиталовложений. Не будем забывать, что свою знаменитую франшизу "Бизнес по-казахски", ее ответвления да и другие свои фильмы он снимает в основном за рубежом. А это совсем другие деньги.
– Многие кинематографисты возлагали надежды на Государственный центр поддержки национального кино (ГЦПНК). Но в последнее время он перестал активно влиять на киноповестку. Периодически приходят новости о задержках по бюджетным траншам, аннулированию результатов питчинга, новичкам стало труднее попадать на питчинг, да и вообще некоторые предлагают вернуть все функции центра "Казахфильму".
– Сейчас, когда мы пишем интервью, идет третий по факту (четвертый по счету – с учетом того, что третий аннулирован) питчинг проектов, которые будет поддерживать центр. Да, действительно, к ГЦПНК поднакопилось много негатива у кинематографистов страны. Но дело тут даже не в центре, а в несовершенстве закона о кино. Когда четыре года назад его приняли, все были очень довольны и ожидали скорых перемен. Они действительно последовали, но со временем обнаружились и большие проблемы. Например, согласно закону в бюджеты фильмов, которые снимают при поддержке ГЦПНК, не заложены расходы на маркетинг и промоушен. То есть ты заявляешь бюджет фильма и должен потратить его только на производство. На продвижение приходится искать деньги производителю.
Также, на мой взгляд, кинопрокатчики несколько обиделись на государство, потому что в период пандемии их бизнес оно никак не поддержало. Поэтому сейчас проекты, которые выпускает государство, они неохотно берут в прокат. И тем более не особо рекламируют и продвигают. Например, в апреле ГЦПНК презентовал пять картин: "Схема", "Паралимпиец", "Алга", "Время патриотов" и "Лето 41-го". Из них более-менее сильная пиар-кампания была только у "Паралимпийца". Во многом силами опального бизнесмена Кайрата Боранбаева, который действительно много времени уделял спорту, в частности паралимпийскому спорту. И картина попала в "идеальный шторм" – под самый старт проката Боранбаев под следствием, кинотеатры не готовы брать такую тяжелую для зрительской аудитории картину. Хотя картина вышла хорошей, получила неплохие сборы. Но тут, как мне кажется, решающую роль сыграло сарафанное радио.
"Время патриотов" тоже вышло сравнительно неплохим для столь сложного жанра, как патриотический боевик. Все предыдущие творения в этом жанре – "Заговор Оберона", "Прыжок афалины" были откровенной "залипухой". "Время патриотов" выглядит довольно неплохо – заметно, на что потрачены деньги. Это зрелищное кино, хотя к идеологии фильма есть вопросы. Хорошие актерские работы, монтаж, операторская работа, спецэффекты. Но проблема продюсеров "Времени патриотов", в отличие от продюсеров "Паралимпийца", – они не привлекли людей, которые умеют заниматься промоушеном. Они решили справиться своими силами, и их показатели были скромнее.
– Каков сегодня оптимальный "отбиваемый" бюджет кинокартины?
– Сейчас он не сильно отличается от допандемийных времен. Это около двухсот тысяч долларов (если в тенге, то от 80 до 90 миллионов), и, думаю, в ближайшее время он будет расти. Спрос на контент все равно растет. Еще недавно мы не могли говорить о такой конкуренции, как веб-проекты, но сейчас она существует.
– Как высчитывается "кассовость" веб-проектов?
– За счет количества рекламы во время трансляции в YouTube, плюс продакт-плейсмент. Чем больше просмотров – тем больше рекламодателей хотят с тобой сотрудничать.
– И заключительный вопрос. Многие говорят о нехватке кадров в нашем кино. В чем она проявляется?
– Надо сказать, что эта проблема характерна не только для нас, но и для всего мира. Сейчас в мире острая нехватка сценаристов. У нас к этому добавляется еще и нехватка художников. Более-менее выправляется ситуация с операторами. Есть немало грамотных специалистов, востребованных на рынке.
Надо сказать, что рынок растет. Еще лет пять назад летние премьеры казахстанских кинокартин были нонсенсом (их выпускали только зимой-весной-осенью). А в этом году только на июнь запланирован выход четырех фильмов. Два – на август, и один – на июль. И, кстати, новая тенденция кинорынка – сами киносети снимают кино. Из недавних примеров "Маша и Дударай", снятая "Кинопарком", "Тесть-драйв", снятый "Чаплином". Киносети несколько ограничены в средствах, и иногда дешевизна их проектов видна даже в веб-формате, не говоря уже о большом экране.
Константин Козлов
