Глава ТОО «Алпысов агро» из Аккайынского района Рашид Алпысов лишился техники, потому что из-за второго подряд неурожайного года не смог вовремя рассчитаться по кредиту.
Формально все правильно: не можешь платить – возвращай товар. Но по-человечески несправедливо. В хорошие для хозяйства времена Алпысов помогал государству как мог, поддерживая жизнь в умирающих селах, а когда ему самому стало трудно, государство стоит в стороне, пока у земледельца отбирают самое необходимое.
- Эти два комбайна я взял через «Агромашхолдинг» в 2013 году, когда мы здорово пролетели с ценами на зерно. Продкорпорация долго не выставляла цену, начав уборку, мы вынуждены были отдавать пшеницу трейдерам подешевке, а потом цена поднялась до 30 тысяч тенге за тонну. В общем, урожай был в тот год хороший, а денег мы за него получили мало. Но надеялись на лучшее и думали, что потянем этот кредит, – рассказывает Алпысов. – Один комбайн у меня был всего полтора месяца, я успел выплатить за него 8 миллионов тенге, из которых, забрав его, мне вернули всего 4 миллиона. За второй комбайн стоимостью 28 миллионов тенге я оставался должен всего 5,5 миллиона, но ни о какой отсрочке платежей речь вести не стали – забрали и его.
Кроме того, 18 ноября в экономическом суде Алматы состоится процесс против ТОО «Алпысов агро» по иску ТОО «A.S.K. Technik» – дилера семян и агрохимии для масличных культур. В мае прошлого года хозяйство получило от истца товар, рассчитаться за который по договору должно было не позднее 1 декабря 2014 года. Из без малого 14,5 млн тенге невыплаченными остались 5 млн 675 тысяч. Впрочем, скорее всего выплатить Алпысову придется 8,5 млн (благодаря пункту в договоре, согласно которому в случае, если рост курса доллара превысит 3%, проводится перерасчет), да еще и неустойку в 1,6 млн тенге.
О причинах, которые подвели некогда крепкое хозяйство Рашида Алпысова к финансовой пропасти, мы рассказывали в материале «Фермеры Северного Казахстана близки к отчаянию». И в ТОО «Алпысов агро», и в других хозяйствах, оказавшихся в такой же ситуации, несколько лет назад и подумать не могли, что придет конец благополучию. Работали не только для себя – и другим помогали, ведь не секрет, что на селе все социальные вопросы – на сельхозтоваропроизводителях.
- Несколько лет у меня было крестьянское хозяйство, в 2004 году вышел закон, согласно которому КХ не имеют права держать паи – нас заставили создать ТОО. В 2006 году я по просьбе акима района взял к себе 6 крестьянских хозяйств – заросших бурьяном, с налоговыми долгами, которые мне пришлось закрывать, в том числе по одному из хозяйств на 1,5 миллиона тенге, – вспоминает фермер. – В тот год взятые 455 гектаров я запаровал, на следующий год получил на них по 30 центнеров с гектара. И свои пошли хорошо – средняя урожайность была 26-28 центнеров с гектара. Все шло хорошо: вносили удобрения, приобретали новую технику. В 2008 году ко мне обратились жители села Амангельды с просьбой забрать их паи. Мы подали сразу объявление в газету, за два месяца всех под роспись предупредили, на законных основаниях собрали учредительное собрание, составили протокол о выводе земельных участков согласно размеру земельных паев – и отдали учредителю. На следующий год я там же посеял для пайщиков, а учредители сразу же все смолотили и меня пустили под откос. Три года они волокитили и не давали выкопировку на землю. А я уже пайщикам паи отдавал. Их добавилось 180 человек, я по тонне даю на пай – 180 тонн, а зерно убрали другие. Обращался в акимат: смотрите, что творится, вы попросили меня – я их взял, деревню спасаю, чищу дорогу, а это 1,5 миллиона тенге зимой, но помощи ниоткуда не дождался…
Кстати, о дорогах. Зимой на селе их чистят только фермеры, у которых есть техника, – это повсюду уже стало неписаным законом.
- Дорогу чистить к селу Амангельды, где у меня паевая земля, мне приходилось все эти годы, только в прошлом году отказался, потому что уже не было финансовой возможности, – говорит Рашид Алпысов. – Полтора миллиона тенге тратил на это ежегодно: зимнее дизтопливо стоит 150 тенге, каждый раз при выезде заливаю не меньше 400 литров, обязательно паяльная лампа с бензином, тракторист с телефоном. Я порезал зимой два баллона с «Кировца», каждый стоит больше 200 тысяч тенге. Все прекрасно понимают, какие расходы мы несем. В других государствах за подобную помощь тебе дают какие-то послабления или ответную помощь – при таких условиях я бы с удовольствием и дальше помогал своему селу. А что у нас? Система оплаты налогов такая: заставляют наперед оплачивать, а потом вдогонку писать декларацию. У меня 11 работников, средняя зарплата 80-90 тысяч тенге. Вызывает меня налоговик и заявляет, что на имеющуюся площадь у меня должно быть 30-35 работников. Во-первых, что им делать, этим 30 работникам? Во-вторых, на селе еще пойди найди 30 надежных человек, которые будут хорошо работать.
Село Власовка, где живет фермер, – центр сельского округа, в котором воду люди видят ровно час (!) в сутки. Магистральный водопровод проходит в полутора километрах, но акимы района, сменяя друг друга на этом посту, уже много лет не могут найти средств на замену разводящих сетей в селе.
- Еще несколько лет назал на отчете акима области в нашем селе бывший глава региона Серик Билялов заверил, что на следующий год водопровод в селе будет, – рассказывает наш собеседник. – После этого сменилось два акима области, а воды все нет. Магистральный водопровод рядом проходит, а в селе разводящие сети 60-х годов, до крайних домов вода не доходит, если давление дашь чуть больше – сразу трубы рвет, никто не приедет устранять, будем все делать за свой счет. Проектно-сметную документацию на водопровод сделали мы, сельхозтоваропроизводители, за свой счет, но дальше дело не идет. Каждый аким заставляет делать проектно-сметную документацию на все – на дорогу, на ремонт, а потом говорят, что на ремонт денег нет. А мы свои деньги на ПСД выбрасываем. Каждый аким района поднимает свой имидж за наш счет.
А еще Рашид Алпысов рассказал нам, как здесь ремонтируют дороги. Последствия этого ремонта нам довелось испытать на себе: «Нива»-вездеход то и дело подпрыгивала на ухабах и проваливалась в ямы.
- Дорога, по которой мы сейчас едем, – трасса республиканского значения, которая связывает районы Магжана Жумабаева, Аккайынский, часть Тайыншинского, затем выходит на Сергеевку. Фирма, выигравшая тендер, один участок взяла себе, остальные отдала субподрядчикам. Два года назад, когда ремонтировали эту дорогу, здесь была такая картина: три человека работают, маленький китайский погрузчик, уже остывший асфальт…Рабочие развели огонь, разогревают асфальт в ковше и укладывают! Я говорю: «Что вы творите? Мы 20 лет ждали эту дорогу!» А в ответ: «Мужик, езжай отсюда, пока цел, не твое дело». В каком мы веке живем? Вы сами видите – яма на яме, и это трасса республиканского значения, капитальный ремонт сделан два года назад, – сетует фермер.
Как жить и выживать на селе сегодня? Похоже, даже такие крепкие хозяйственники, как Рашид Алпысов, не знают ответа на этот вопрос:
- Нам говорят, развивайте животноводство. Но сегодня мясо КРС ничего не стоит – 700-800 тенге закупочная цена. Я покупаю племенного быка по 1200 тенге, а если сдавать буду, то за бесценок. В нашем селе вообще нет пастбищ, есть только возле моего поля – летом скот здесь с пастухом, а зимой домой забираю. Чтобы начать заниматься животноводством, нужно минимум 10 гектаров земли, это 18 миллионов тенге, огородить ее – 5-6 миллионов, построить ферму – минимум еще 4-5 миллионов, – подсчитал Алпысов. – Земля должна быть выкуплена, а за что ее выкупать? Это 180 тенге за квадратный метр по реестру. Если в городе можно купить 50 квадратных метров и поставить павильон, который будет приносить доход, то в деревне другая картина: ты на этих 50 метрах всего лишь положил скирду сена – какие могут быть дивиденды? И еще будешь платить за нее налог – это же твое имущество. Я согласен на животноводство, чтобы люди у меня зимой работали. Но нет возможности. Держать 50 голов неэффективно, надо не менее 200 голов. Когда окупит себя корова при таких затратах? Поэтому сегодня никто не хочет этим заниматься.
…А из-за отобранных комбайнов Рашид Алпысов уже не переживает. Больше обидно из-за другого: сын Дархан мог бы выбрать другую судьбу, которая не зависела бы от урожайности и капризов погоды. Парень трижды ездил в Германию учиться в рамках европейских программ, ему предлагали остаться жить и работать в ЕС, но он вернулся в родное село, чтобы помогать отцу… Впрочем, сам Дархан, похоже, ни о чем не жалеет и на вопросы о будущем отвечает: «Посмотрим». Так, может, не все еще потеряно?
Татьяна Пахомова
