Об этом во время интервью корреспонденту inbusiness.kz рассказал архитектор с 48-летним стажем работы Павел Савранчук. Он также поделился мнением о том, что можно улучшить при застройке в Алматы и готов ли город к землетрясению.
– Павел Петрович, как Вы считаете, текущее состояние застройки в Алматы соответствует стандартам устойчивости к землетрясениям? Насколько город готов к землетрясениям?
– Отвечая на этот вопрос, нужно прежде всего разобраться в том, что такое устойчивость к землетрясениям, а также минимизация последствий землетрясения в связи с другими проблемами города. Тут необходим тройственный подход. Первое – это воспитание и информированность жителей. Второе – это четкая нормативная база строительства, и в особенности градостроительства в сейсмических условиях. Третье – это конкретные мероприятия в случае происшедшего землетрясения. Все эти три компонента должны быть созданы, управляемы и действовать единовременно. Живой пример – Япония. У них готовы люди, готовы мероприятия и все техническое обеспечение в этом направлении.
По этим трем позициям (воспитание, строительное нормирование и конкретные мероприятия) определяется поведение власти и граждан в период катаклизма. Сегодня ни по одному из этих вопросов у нас нет необходимого уровня подготовленности. Вот после, когда “оно” произошло, спохватываются, очень высокое начальство ругает не очень высокое, не очень высокое ругает пониже, находят стрелочника, его наказывают. Срочно производятся какие-то действия, все это, к сожалению, часто показное. Проходит некоторое время, и опять проблема теряется “в городском смоге”. Я уверен, что в случае катастрофы после первого шока будет, конечно, героическая организация всех причастных служб, конечно, будут спасательные действия, но будут ли они достаточно эффективны?!
По первой позиции. У нас ведется определенная работа в школах, трудовых коллективах, если таковые еще где-то остались, в учебных заведениях. Производятся запуск, сирен, учебная тревога ЧС, даже иногда на территориях организуются имитации создания лагерей для пострадавших, медиков, техники и т. д. Но это проводится очень редко и заблаговременно, об этом сообщается, нет фактора неожиданности. Для тех же студентов это возможность прогулять лекции. То есть учения проводятся достаточно формально и, к сожалению, уже после того, как землетрясение произошло. По моим наблюдениям, этот период активности длится где-то около полугода и дальше на 2-3 года все затихает. Процесс носит цикличный характер с продолжительными затишьями, разрушающими его цельность. От землетрясения к землетрясению. Может быть, в этом есть какой-то гуманный момент, хочется забыть о постоянной опасности, потому что стихия непредсказуема. Но это чревато! Можно сделать такой вывод – у нас о спасении думают после землетрясения, а в Японии – до!
По второй позиции. У нас, конечно, существует определенная нормативная база, есть определенные требования. В генеральном плане в какой-то мере они учтены, но при этом они упрощены до такой степени, что при строительстве их позволительно не соблюдать, обзаведясь т. н. техническими условиями (ТУ). В итоге даже те немногочисленные требования, которые в них прописаны, обходят. Поэтому совершенно необходим специальный, очень строгий документ, с жесткой юридической основой, который бы содержал не общереспубликанские, а специальные строительные нормы и правила для города Алматы (СНиП для Алматы) Такого документа не существует. Более того, никогда не существовало. Но, как показывают недавние события да и вся уникальная экологическая специфика города, он совершенно необходим.
Сейчас пожарные требования указаны в одном документе, экологические – в другом и т. д., все это разбросано и становится не обязательным. В итоге застройщик находит лазейки, чтобы переуплотнить территорию, построить на ней в три раза больше жилья, в три раза больше разумного заселяет людей, подвергая их в дальнейшем постоянной опасности и социальному дискомфорту.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что совершенно необходима разработка специальных строительных норм и правил для Алматы. Мы обращались с предложением в министерство строительства и промышленности, в акимат Алматы, в институт "Алматыгенплан". Все отвечают одно и то же, пишут о том, что разработка такого СНиП для города нецелесообразна, поскольку есть свод правил (СП) для застройки Алматы с учетом сейсмического микрозонирования территории города.
Но дело в том, что этот документ не может заменить широкие, комплексные СНиП по всем вопросам градоформирования. Он рассматривает только антисейсмические регламенты и то в ограниченном виде. В нем в большей степени прописаны требования непосредственно к домам и сооружениям. А вот к градостроительным решениям там всего два небольших раздела на уровне ограничений этажности и благих пожеланий в выборе площадок строительства. Там нет жестких нормированных требований. Если нельзя, но очень хочется, то можно! Как пример, территория бывшего плодоконсервного комбината, который сейчас застраивается. Стройка приводит в ужас и штатных жителей, и профессионалов, и даже тяжелых на подъем депутатов. Происходящее я бы назвал даже безнравственным! Там значительно меньшие расстояния между домами, чем даже прописано в наших упрощенных правилах. Об архитектурно-градостроительных качествах лучше вообще умолчать. Кто-то же экпертировал, согласовал эту застройку, вписав себя в неприглядную историю градостроительной деформации города. Это очень кратко о строительном нормировании.
По третьей позиции. Что предпринимать после толчков. Вот произошло землетрясение, тот же японец не паникует, а начинает действовать, потому что в подсознании, еще со школьных времен, он подготовлен и знает, куда встать и под какой ригель разместиться. У нас же, как показали последние события, люди бросились спускаться по лестницам с 15-х, 20-х этажей! Что категорически делать нельзя! А кто-то даже начал в окна прыгать. По правилам ЧС нужно отойти от здания на расстояние 1/3 высоты. Люди пытаются отойти на расстояние 1/3 высоты и упираются в фасад рядом расположенного дома. А от него тоже надо отойти на 1/3 высоты. Вот вам и паника!
Землетрясение – это, как война или выброс на химическом предприятии, - как дальше действовать властям и вести себя людям? Должны быть определены пункты в пригороде, маршруты выдвижения, пункты, куда людей можно эвакуировать. Должно быть предусмотрено, каким транспортом эвакуировать, места сбора. Это должно быть заранее оговорено, и население должно быть информировано об этом. В памятке должно быть указано, что в случае “особого периода” ваш жилой квартал собирается в таком-то месте, организована посадка на автобус, и мы выезжаем. Выезжаем в конкретное заранее оговоренное место. Это может быть система, сеть небольших клемпингов (легких палаточных лагерей, обеспеченных теплом, водой, электроэнергией). В “мирный период” они могут быть туристическими поселениями, “форелевыми хозяйствами”, обеспечивающими рядом расположенные населенные пункты рабочими местами. И гуманно, и полезно! Не говоря уже о том, что в пунктах сбора при землетрясении в городе должен быть неприкосновенный запас продуктов, медикаментов и т. д., периодически обновляемый. Мы живем в опасном месте, нужно тратиться не на безудержное строительство, а на безопасность самой жизни! Должны быть информация и поведенческий навык, чтобы жители не паниковали при первых толчках.
Тревожный чемоданчик, что о нем говорят? Ну как же так, что это у нас за население? Почему у них не подготовлен тревожный чемоданчик? Это же жизнь. Ну я приготовил этот чемоданчик, там у меня еда, батарейки. Простоял он год, два, три, там все разрядилось, просрочилось, забылось, и так у большинства происходит. Нужно не напоминать риторически, а сделать полезную вещь – организовать в городе, в промзоне специальное промышленное предприятие, которое будет изготавливать эти тревожные чемоданчики. Изготавливать и реализовывать, продавать всему населению. Мало того, найдутся потребители и в соседних странах, и даже в дальнем зарубежье. Примерно по принципу наборов выживания в армии. У них есть рюкзачок, в котором есть все для выживания в экстренной ситуации.
Есть еще методы. В Израиле в квартирах и жилых домах оборудуются специальные комнаты безопасности, где можно переждать землетрясение, в случае если вас завалило. Такие комнаты оборудованы всем необходимым. Также можно изготавливать специальные капсулы, куда поместится семья из 2-3 человек. Предложения по производству таких капсул безопасности существуют в нашем городе. Есть и конкретный автор Сергей Александрович Старков. Он сделал свои предложения давно, но заинтересованности у городской власти не нашел. Видимо, попал в “период забывчивости” между землетрясениями.
К сожалению, все это и бизнес не интересует, потому что это не о выгоде, а о спасении людей. Хотя тратить на сохранение жизни, казалось бы, самое святое дело. В итоге по этим трем пунктам, которые могут выручить при землетрясении, спасти людей, минимизировать последствия, ни по одному из них должной деятельности в нашем городе нет. Значит общий вывод – мы не готовы.
– Можете ли Вы сказать, какие дома и районы находятся в наибольшей зоне риска? Какие в наименьшей?
– По поводу безопасности районов конкретно говорить очень сложно, и на себя никто такую ответственность не возьмет. Тут смотря по какому критерию смотреть на безопасность. Если по фактору сейсмичности, то это, конечно, предгорные районы, территории бывших, к сожалению, вырубленных наших яблоневых садов. Потому что, помимо просто сейсмических воздействий, там очень слабые глинистые грунты, которые при хорошей встряске просто могут поплыть вместе со всей находящейся на ней застройкой. Здесь выигрышный момент в том, что дома малоэтажные и строили их достаточно состоятельные люди из хороших материалов. Можно надеяться, что это достаточно устойчивая застройка. Самое главное, что в предгорьях расчетная сейсмичность 10 баллов. Несмотря на то, что этот район наиболее опасен, он наиболее комфортен в экологическом отношении.
Вокруг города, если мы посмотрим карту микросейсмозонирования, то центральная часть города более благополучна, там 9 баллов. А со всех сторон, все подступы – 10 баллов, и эта часть очень сложная. В нижней части города близко грунтовые воды. Любое присутствие воды добавляет сейсмическую неустойчивость грунта. Везде есть свои преимущества и недостатки. Четко сказать, где наиболее безопасно, очень сложно. Наверное, центральная часть города более безопасная и нижняя часть пригорода в сторону Капчагая (нынешнее название – город Кунаев). Там на два балла меньше, чем в Алматы, где-то порядка семи баллов. Но, несмотря на это, люди хотят жить в городе. Надо создавать привлекательность Капчагая и других близлежащих городков.
В этой связи не нужно искать наиболее безопасное место. Удар может быть непредсказуемым, как снизу, так и поперечными сейсмоволнами в сочетании с боковыми. Здесь важен другой момент, я выскажу по этому поводу свое личное мнение, кто-то может его оспорить. Нужно строить в нашем городе так, как будто вы строите в самом опасном месте этого города. Или представить себе, что это самое опасное место в городе оно и есть, вся территория города. Это очень важная мысль, потому что сейчас пытаются на этом экономить. Менее сейсмостойкое строительство, естественно, более дешевое. Вот разобрали территорию города на очень опасные, менее опасные, относительно безопасные территории, и в итоге где-то строительство ведется дешевле, где-то дороже и т. д. А нужно рассматривать весь город как зону возможного бедствия и всю застройку создавать по принципу максимальной сейсмостойкости конструкций.
из личного архива Павла Савранчука
Не надо искать более опасные, менее опасные места, надо везде делать, как будто это самое опасное место. Это выход на очень строгие строительные нормы. В итоге мы получим максимально возможную устойчивую жилую застройку и будем в большей уверенности в ее безопасности. Плюс информированность о возможной организации эвакуации в случае чего, плюс воспитание с детских лет.
– Согласны ли Вы с тем, что дома, построенные в 60-х, 70-х, 80-х годах, наиболее крепкие и устоят при землетрясении?
– Я долгое время занимался вопросами модернизации и реконструкции жилых районов массовой пятиэтажной панельной застройки. И у 90% граждан бытовало мнение, что это самые слабые в сейсмическом отношении здания. На самом деле все наоборот, и сейчас произошла перестройка в сознании людей. Эта застройка действительно очень прочная, особенно наши микрорайоны, но с оговоркой, что жители в процессе внутреннего вандализма не демонтировали и не пробивали несущие перегородки без обязательного усиления. Но это тоже не проблема, если системно выявить такие действия, они несложно усиливаются, специальными несложными конструкциями, и сейсмостойкость конструкции восстанавливается. Здесь, конечно, квартирки маленькие и маленькие кухни, они может быть не очень комфортные, но в сейсмическом отношении достаточно безопасные. Даже такой факт, что у них потолок не из отдельных плит, а единая плита лежит на всю комнату. Она может быть повреждена, но так, чтобы она полностью рассыпалась, если она, конечно, сделана качественно, это очень невероятный случай.
Наиболее прочные – это дома монолитные, железобетонные. Есть каркасные металлоконструкции с штучным либо сэндвичным заполнением, но металл очень пластичен. Он спицефически реагирует на внешние сейсмовоздействия, и пребывать на верхних этажах – это тот еще аттракцион! А самое главное, что по этому вопросу можно сказать, что далеко не главное, насколько сейсмостоек сам дом.
Сам дом – это только часть общей безопасности в общей структуре. А вот на чем он стоит? На каком основании? Особенно природное основание, насколько оно подготовлено, и вообще, насколько можно на нем устанавливать что-то? Перед проектированием делается бурение, исследуется состояние грунтов, делается вывод об их устойчивости, и в зависимости от этого рекомендуют, строить на них или нет. Но ведь сделали бурение в одном месте, написали отчет, и все, а оказалось, что буквально в двух-трех метрах уже меняется свойство грунта. В частности, если вспомнить дома в м-оне Алгабас, которые покосились. Это как раз тот самый фактор, когда пробурили в нескольких местах и успокоились, а рядом оказался грунт с другой несущей способностью. И у домов произошла неравномерная усадка. Еще более яркий пример – Пизанская башня, но там, правда, ее превратили достопримечательность, а у нас пришлось срочно дома выправлять.
Есть единый комплекс, что такое сооружение в целом – это само здание, плюс его искусственное основание, фундамент, и самое главное – естественное основание, то, на чем оно стоит. А вдруг там уже какие-то протечки, канализационные воды, намокание грунта приводит к потере его несущей способности, потере прочности, что не видно глазом. Если по дому пошли трещины, мы их замазали, заделали, отремонтировали. А что в грунте происходит, мы не видим. Вот она, где опасность. Так что очень важен элемент глубокого, адекватного изучения геологической ситуации на стадии проекта. А это опять же проблема строгого нормирования!
– А у нас, наверное, так глубоко при строительстве не изучают геологическую ситуацию?
– Как во всяком деле, где присутствует большая часть “человеческого фактора”. Даже если есть программа, которая рассчитывает все возможные деформации здания, но вводную для этой программы дает человек. Если неправильно поставлена задача, введены данные неверно, будет неверный результат. А это зависит от компетенции, от уровня профессионализма наших архитекторов, строителей, изыскателей и т. д. А как сейчас показывает жизнь, уровень образования у нас упал, соответственно, и уровень компетентности тоже.
– И все-таки, по Вашему мнению, есть ли конкретные проекты застройки в Алматы, в которые не стоит заселяться?
– Вы, наверное, знаете, что акимат опубликовал список ЖК, в которых не рекомендуется покупать квартиры. А теперь обратим внимание на то, кто опубликовал этот список. Это те самые структуры, которые должны были контролировать проектирование строительства, его качество и принимать объекты в эксплуатацию. Ничего этого они не делают, а просто не рекомендуют в них жить.
Не рекомендовать – дело неблагодарное, пугать людей не хочется. Если город не будет тратить городской бюджет на многочисленные, странные и дорогие мероприятия, а направлять этот бюджет на усиление всех неустойчивых, несейсмостойких зданий, то все будет в порядке. Всю застройку города нужно постепенно привести к общей сейсмической устойчивости. Если дома совсем ветхие и не представляют исторической или культурной, эстетической ценности, тогда их надо просто сносить. Но не строить вместо этого "человейники", а в тех самых СНиП, которые должны появиться, ограничить этажность. Этажность должна быть 5-9 этажей по всему городу, в отдельных случаях хоть до 200, но в виде архитектурных акцентов, там, где они необходимы по архитектурным соображениям.
Город застраивают сверхмногоэтажными зданиями. Это очень тяжелая по физическому весу застройка. Этот физический вес банально нагружает территорию города. Как эта нагрузка влияет на сейсмику, на изменение грунтов, гидрогеологию, на тектонические разломы? Это же физическая тяжесть. Кроме того, чем больше этажность, тем больше концентрация населения, это также влияет на загазованность, образование тепловой смоговой линзы. Пока никто этим вопросом не озадачивался, а задуматься стоит.
В существующих нормативах хорошо выделены расчетные требования к самим сооружениям, непосредственно к домам. А вот их планировочным решениям, их расстановкам на территории, требованиям к природному основанию после строительства в период эксплуатации, да даже такое понятие, как архитектурный ансамбль, практически отсутствует. Этот пробел нужно восстанавливать, а для этого не лишне повторить, нужна разработка специальных конкретных требований для такого уникального города, как наш Алматы. Потому что это очень сложное сочетание таких отрицательных факторов, как экология, сейсмика, селеопасность, непроветриваемость.
Есть устойчивое впечатление, что весь наш строительный комплекс движется по инерции. Заказчики имеют хорошие аппетиты. Почему плодоконсервный комбинат начал застраиваться? Потому что там никакого сноса не надо, чистая территория. Это экономия застройщика. Они пошли туда, потому что это большая прибыль. Эта застройка перегружает транспортный “перешеек” между двумя значительными планировочными зонами города, он должен быть свободен от высокоплотной застройки, в идеале здесь должна быть рекреация, городской парк – сверхдефицитный объект в этой части города!
– Значит, Вы не беретесь рекомендовать людям, в какие дома им заселяться, а в какие не стоит?
– Тут вопрос выбора и приоритета, что вы предпочтете – маленькую квартирку и кухню в социально обеспеченном озелененном районе или комфортабельное жилье на пересечении загруженных транспортных магистралей? А вообще вся послевоенная застройка на определенном уровне достаточно сейсмоустойчива. Поводом для объявления ее несейсмоустойчивой является ужесточение сегодняшних сейсмических нормативов по сравнению с действовавшими тогда. Если это легальная постройка, то всегда были учет и определенные строительные приемы, которые усиливали здание на случай землетрясений. Такого, чтобы в прах рассыпаться, не должно быть, если все сделано качественно и контролировалось. А раньше, как вы знаете был жесткий государственный контроль. Сегодня, к сожалению, под эгидой “моратория на проверки” долгое время такого контроля не было. И именно в этот период велось интенсивное высокоплотное строительство в городе.
– Почему перестали так контролировать?
– Был принят мораторий на внеплановые проверки малого и среднего бизнеса. Застройщик не имел права неожиданно нагрянуть на стройку и проверить качество строительства. Мало того, он не имеет права и полномочий участвовать в приемке готового здания. Государственные органы не принимают готовое здание в эксплуатацию. Принимают только четыре фигуранта – это заказчик постройки дома, застройщик, авторский надзор и технический надзор. Все эти люди напрямую заинтересованы в скорейшей приемке, потому что это деньги. Это порочный круг. То есть государственные органы не имеют полномочий контролировать качество застройки, от которого зависят жизнь и безопасность людей. Правда, в последнее время появилась надежда на положительные сдвиги в этом вопросе, однако совершенного, очевидно, уже не исправить.
Читайте по теме:
26 тысяч алматинцев проживают в зоне схода лавин и селей
Причиной оползня в Алматы могла стать подземная водопроводная труба
