При этом владелец предприятия в целях стабилизации цен и обеспечения доступности школьной формы в регионе все же выставил на продажу 600 комплектов по 7 тыс. тенге. В разговоре с корреспондентом inbusiness.kz Дильмухамед Абизов рассказал, что, в общем-то, занялся швейным производством из патриотических соображений, а затем разговор перешел на проблемы легкопромышленной отрасли.
– Предприятие было открыто в 2016 году – довольно тяжелое время для запуска бизнеса. Как Вам удалось справиться?
– В первые несколько лет было очень трудно. Но, несмотря на это, мы выстояли и твердо держимся. И в какой-то момент компания вышла в плюс.
– Разве государство тогда не оказывало поддержку? Ведь, насколько я помню, тогда об этом много говорили, запускали различные программы.
– Первое. Было много пиара со стороны государственных чиновников о поддержке, которая сводится к кредитованию под 6%, когда в европейских странах коммерческие банки выдают кредиты под 2-4%. Но я не обвиняю акимат, потому что он тоже ограничен законом.
Второе. Выдача индустриального сертификата через РПП "Атамекен". Отраслевой эксперт Ассоциации легкой промышленности был в шоке от замечаний местной Нацпалаты. Выдача сертификатов, надеюсь, будет передана госорганам, которые контролируются законом о коррупции. Я вообще не представляю, как мелкие предприятия получают сертификаты. У нас на предприятии работают десятки людей, да плюс ателье со своим штатом, и то было сложно.
Третье. Есть большая проблема в сфере гособоронзаказа. Надеюсь, многие видели во время боевых действий в Украине, во что одеты российские солдаты, и качественную одежду украинских солдат, не говоря уже о вооружении. Боюсь, что и у нас примерно такая же ситуация. Потому что при изготовлении образцов наш комитет гособоронзаказа МИИР, не указывая, где именно несоответствие, может отказать. Наверное, ссылаются на военную тайну.
– Понятно. Но плюсы же какие-то тоже есть?
– Конечно. К примеру, в сфере государственных закупок чувствуются положительные сдвиги. В частности, в нацкомпаниях госзакупки стали проводиться открыто. Россия заинтересована в мощностях казахстанских предприятий.
– И все же Вы уходите из этого бизнеса. Почему?
– У каждого человека в определенный период стоит выбор кардинальных решений, в данный момент мой выбор сделан. В связи с тем, что я ухожу в другой проект, решил продать компанию. Но есть условие – люди, которые приобрели компанию, должны продолжить дело. Я чувствую ответственность перед коллективом, который верил мне. Поэтому пока буду обеспечивать бесперебойной работой производство.
– Тем не менее Вы известный в регионе производитель одежды, в том числе школьной формы. Что скажете насчет снижения стоимости школьной формы, о котором говорил премьер-министр Смаилов?
– Меры премьер-министра очень сложные в исполнении. Статистику можно приписать, бумага все стерпит. Но если реально посмотреть на рынок, к продавцам школьной формы очереди не стоят. Из-за этого предприниматели заинтересованы в сбыте своей продукции. Именно в данный момент, когда осталось 2 недели. После этого торговля пойдет на спад. Наценки и так минимальные. Форму в основном шьют из импортируемой ткани. По стране лишь несколько компаний занимаются серийным выпуском школьной одежды. В нашем регионе – никто. Dalatex раньше шил. Теперь – нет. В этом году я и не хотел заморачиваться. Одна из проблем развития легкой промышленности в регионе то, что многочисленные гимназии и лицеи требуют шить школьную форму только в своих ателье, ограничивая покупку одежды в другом месте.
Однако в целом я поддерживаю предложенные премьер-министром меры по снижению стоимости школьной формы, поэтому мы и решили продавать школьную форму по 7 тыс. тенге. Тогда как раньше продавали по 10-12 тыс. или 14 тыс. тенге. На сегодня 100 комплектов подарили школьникам Шиелийского района, 300 – учащимся Кызылорды. Оставшиеся 600 комплектов выставлены на продажу.
– Вот Вы сказали про ателье. А что именно с этим не так?
– Знаете, несколько лет назад я предлагал идею по созданию единой школьной формы. Но, к сожалению, должен признать, что мы не готовы. Наши ателье не готовы. Нет людей, не умеют шить. Не хватает производственных мощностей. По области нет специализированных машин, они есть только у меня. Ткань для продукции приходится завозить из-за рубежа. У нас есть фабрики, которые производят разные виды тканей. Но почему-то они на 40-50% дороже, чем импортные ткани на рынке. Из отечественной продукции шить невыгодно. Все проблема в том, что наши местные должны научиться конкурировать с киргизами, узбеками, турками – с теми, где развита легкая промышленность.
– Не будет ли засилья импорта?
– У нас и так засилье импорта. Есть школы, которые для себя придумали школьную форму. Как раз они и привозят из-за рубежа форму, подкорачивают и дают детям. Типа Made in Kazakhstan. Можно просто посчитать. В случае серийного производства на шитье пиджака должны работать примерно 50-60 человек, или на 1 человека приходится 5 костюмов. В наших ателье 2 человека создают 1-2,5 костюма. Как ателье с двумя портнихами может обеспечить 700-800 учеников?
– Сложный вопрос. Но на днях министр Аймагамбетов разместил в соцсетях пост, где опубликовал чеки, подтверждающие стоимость школьной формы. Если говорить объективно, как Вы считаете, сколько должна стоить школьная форма?
– Возьмем самый дорогой костюм, за 14 тыс. тенге, из них 8,5-9 тыс. тенге уходит на ткань, остальное – это работа, зарплата швей, налоги, прибыль и т. д. Оптимально форма должна стоить 14 тыс. тенге, чтобы фабрика была в плюсе, не считая наценки на рынке. Раньше ткань закупал в Китае, сейчас он закрыт из-за КВИ. Теперь закупаемся в Турции.
– Что же мешает бизнесу в сфере легпрома?
– Давайте на примере нашей фабрики. Она работает 6 лет, в плюс стала выходить только в последние 2 года. В Казахстане бизнес не может прогнозировать свое развитие на 10-15 лет вперед. Неизвестно, сколько будет девальваций тенге, какой будет курс, продолжит ли рост инфляция и т. д.
– Вы упомянули о проблемах с гособоронзаказом.
– Да. Четыре года назад решил участвовать в тендерах гособоронзаказа, подавал документы, отправлял образцы своей продукции. В ответ приходят письма, что наши образцы не соответствуют. Ни разу не уточнили, почему не соответствуют, может, шов не тот, может, материал другой нужен, может, еще что-то. Запрашиваю информацию, ссылаются на военную тайну.
– Любой бизнес рано или поздно задумывается об экспорте продукции. Что мешает нам?
– Была у нас идея выйти на экспорт. Несколько лет назад были разговоры о том, чтобы открыть на базе бывшей фабрики нетканых материалов мини-СЭЗ. Тогда было бы полегче работать, привозить без оплаты пошлин ткани, отшивать и отправлять на экспорт. Жаль, проект не реализовали. А мне хочется создать бизнес, который приносит прибыль не только мне, но и государству. В США, к примеру, делят бизнес на тот, который приносит финансовую прибыль государству, и тот, который не приносит финансовую прибыль. Прибыль не приносят рестораны, гостиницы, строительство, обслуживание. Прибыль приносят фирмы, которые экспортируют товар и привозят капитал в страну. Теперь давайте уберем весь сырьевой сектор в Казахстане. За исключением экспорта сырья, то, что приносит прибыль государству, можно на пальцах пересчитать. В Кызылорде только рис. Открытие мини-СЭЗ облегчило бы ситуацию.
Махмуд Байходжаев, Кызылорда
Фото автора
