В Казахстане отдавать ребенка в армию становится откровенно опасно, пишет Жарас Кемелжан в газете "Жас Алаш".
По мнению автора, казахстанская армия похожа на "кровавую баню". Нынче не все дети возвращаются оттуда целыми или живыми. Но министерство обороны ни разу не признавало своей вины, как и существование в Вооруженных силах беззакония и дикой дедовщины. Ни одна смерть в армии не рассматривается как преступление, виноватым всегда делают самого умершего солдата.
"Общественники и политологи давно говорят о необходимости реформ в армии. Однако всякие реформы в казахстанской системе заканчиваются лишь сменой начальников и заместителей. Пора бы понять, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Например, после январской трагедии президент назначил министром обороны Руслана Жаксылыкова, который, как оказалось, даже не говорит на казахском. Раздирают душу сомнения, когда обороной, армией казахов управляет человек, не говорящий, не умеющий мыслить на языке казахов. А ведь безопасность, армия и обороноспособность – самое уязвимое место казахов. Пока армия не заговорит на государственном языке и приказы не будут даваться на языке казахов, невозможны ни реформы, ни военные, ни государственные и национальные тайны", – говорится в статье.
В чем причины суицида?
По словам психолога Ермека Нурымова, главные причины частого суицида в казахстанской армии – сохранившиеся там советская система и порядки. Если раньше военнослужащие выдерживали прессинг в армии, то нынешнее поколение, выросшее в эпоху смартфонов, выдержать такое не способно, говорит он на сайте adyrna.kz.
"Другой аспект проблемы – в нашем обществе нет сформированной национальной идеологии. Например, в Турции срок воинской службы – 2 или 3 года, однако стремление их детей идти защищать родину и землю куда выше. Работает идеология. А казахстанская молодежь не мотивирована служить родине", – заключает он.
Масимов может легко отделаться
Как КНБ всего за 6-7 месяцев закончил расследование по уголовному делу Карима Масимова, задается вопросом Қуаныш Еділхантегі.
По его мнению, дело Масимова недостаточно связывать лишь с январскими событиями.
"Он несколько лет был премьер-министром, и я считаю, следует детально разбирать все его возможные преступные деяния в бытность премьером. Во времена его премьерства в экономике царила мертвая тишина, а Масимов, занимая свое кресло, не предпринимал никаких мер. Зато в годы его руководства правительством коррупция в Казахстане получила сильнейший размах, а он допустил в то время преступное бездействие. Вообще, надо бы расследовать его действия на всех его должностях, ведь откуда у него дома нашлись конфискованные 3 млрд долларов? Его надо прижать по полной, иначе он собирается отделаться одним эпизодом. Так нельзя", – пишет автор.
Казахов раздирает салафизм
"Салафиты" и хиджабы появились в Казахстане, как только нашу молодежь стали обучать в Египте, Пакистане, Саудовской Аравии, Турции и Афганистане. Казахстан много мечетей построил с помощью Саудовской Аравии, и теперь с помощью "дипломатии мечетей" продвигается салафизм, говорит публицист Дастан Елдесов.
Студенты за рубежом не только изучали Коран, но и перенимали особенности радикальных течений ислама, другую культуру, образ жизни, отношение к женщине, одежду.
В последние десятилетия появились религиозные радикалы, а в 2017 году было официально заявлено, что главная террористическая угроза для РК исходит, как и ранее, от последователей нетрадиционного религиозного течения салафизм.
Имамы призывали писать петицию о разрешении хиджаба в школах РК, учили бить жен, покрывать головы маленьких девочек, заключать неофициальные браки. В итоге в стране идет цивилизационный разлом – продвижение "чистого", "арабского" ислама.
Сейчас любой салафит совершенно свободно пропагандирует салафизм как единственно правильный путь в исламе.
Первоначально ислам был религией главным образом арабов. Абу Ханифа, который, возможно, был тюрком, на базе исламского учения разработал систему, доступную всем, и из-за своей гибкости она приобрела огромный потенциал для проповедничества и распространения. Именно поэтому ханафитский мазхаб был широко распространен на периферии исламского мира, в том числе и у нас.
Особенности "степного" ислама принимались и учитывались во всем мусульманском мире. Это выразилось, в частности, в признании учения наиболее известного из суфиев – Ходжи Ахмета Яссауи, который способствовал "примирению" ислама с тенгрианством.
Ходжа Ахмед Яссауи считается одним из тех, кто разработал концепцию аулие (святых), уважение и поклонение которым стало важной частью исламской традиции в Средней Азии. Культ поклонения святым, который тесно связан с традицией уважения к предкам, аруахам, был очень важен для тюркских народов.
В "степном" исламе проявился религиозный синкретизм – соединение разнородных вероучительных и культовых положений в процессе взаимовлияния религий в их историческом развитии. Ханафитский мазхаб был очень гибким и либерально относился к местным традициям, перенимал доисламские особенности, то есть не был ортодоксальным. В этом отношении "степной" ислам уникален и способствовал развитию национальной культуры и науки.
Толерантный "степной" ислам органически сосуществовал с древним тенгрианством: в течение веков между ними был достигнут удачный симбиоз, без войн и потрясений многие элементы тенгрианства вошли в "степной" ислам, в том числе вера в аруахов, почитание природы, свадебные, погребальные обряды, открытые лица женщин и так далее. Те же мазары, против которых ополчились исламисты, имеют корни в древних курганах.
Ныне участились случаи похорон в день смерти, как принято в арабских странах из-за жары, а торжества проводятся без музыки и танцев. Под категорию "харам" подпадают многие виды искусства, традиции, обычаи. Например, те же садака (поминальная трапеза), беташар, жеті нан, казахская музыка и так далее.
Салафиты не приемлют национальное, отвергают тысячелетнюю историю народа – здесь истоки цивилизационного межказахского разлома. Корни национальной музыки, эпоса, устного народного творчества, изобразительного искусства, архитектуры, одежды и так далее имеют доисламское происхождение.
Как и относительное равноправие мужчин и женщин: вспомните хотя бы айтысы между ними, игру "Қыз қуу", не говоря о девушках-батырах, степных царицах.
В Афганистане, Иране все началось с хиджаба. Сравните положение девушек и женщин в арабских странах: они не получают образования, не работают. Об этом надо помнить всем: имамам, государственным служащим, педагогам, идеологам.
Салафиты не хотят признавать здравый смысл, логику, разумность. В первую очередь надо быть человеком, затем – казахом, только потом – вера, неверие, светскость, атеизм и т. д. В первую очередь законы светского государства и национальное единство, пишет публицист.
