Почему иностранные банки не открывают в Казахстане свои представительства, возможно ли снижение ставок по кредитам, грозит ли казахстанским банкам участь такси и сервисов доставки – рынков, на которые зашли мировые технологические гиганты?
Что помогло банкам пережить пандемию
По словам директора группы "Финансовые институты" S&P Global Ratings Ирины Велиевой, у банковского сектора Казахстана была интересная траектория развития в период до пандемии. С одной стороны, сектор находился в довольно долгом процессе работы с проблемными активами, накопленными в предыдущий кризис, и в основном в этом заключался его фокус на протяжении многих лет. С другой стороны, происходила поляризация банков: сильные игроки усиливали свои позиции, слабые становились все слабее и постепенно уходили с рынка.
"В целом казахстанские банки справились с последствиями пандемии, по крайней мере, с первыми ее проявлениями, лучше, чем мы ожидали. В этом огромная заслуга самого банковского сектора, а также регулятора и правительства, которые приняли меры, поддержавшие сектор", – говорит спикер.
По ее мнению, системе помогла не очень активная кредитная динамика в годы до пандемии (банки фактически не успели сильно нарастить кредитные портфели и таким образом не накопили большое количество рисков, которые в пандемию могли реализоваться). Плюс некоторым образом могло повлиять проведение оценки качества активов: банки активно не наращивали кредитные портфели, "вероятно, ожидая от регулятора обратной связи относительно того, где находится реальное качество активов".
Помимо этого, свою сыграла черта казахстанских банков, отличающая их от банков на развитых рынках: они обладают высокой способностью генерировать прибыль и имеют более высокий уровень процентной маржи.
Чего ожидает рейтинговое агентство
"Год назад мы говорили о том, что видим потенциал для новых слияний и поглощений в секторе, сейчас он практически исчерпан. И также мы не ожидаем отзыва лицензий банков в Казахстане в ближайшие 12-18 месяцев. Структура сектора становится более стабильной и поможет банкам нормально продолжать свою работу", – продолжает Ирина Велиева.
С учетом того, как система вела себя в 2020-2021 годах, рейтинговое агентство также скорректировало свои ожидания относительно стоимости риска. "Исторически в Казахстане уровень отчислений в резервы был одним из самых высоких в контексте сопоставимых стран. По итогам первого полугодия мы видим, что отчисления в резервы будут ниже ожиданий – на уровне порядка 2-2,5%, и также ждем сокращения показателя в следующем году", – говорит спикер.
По ее словам, инфляционные тенденции в краткосрочной перспективе будут способствовать сохранению высокой процентной маржи. "Прибыль в секторе распределена довольно неравномерно: два-три крупнейших банка зарабатывают порядка 60-70% всей прибыли банковского сектора. И это мы тоже учитываем в своих рейтингах. Тем не менее, общий уровень операционной эффективности остается довольно хорошим, что в перспективе должно улучшить кредитное качество", – отметила спикер.
Агентство ожидает постепенное снижение рисков, и поэтому многие рейтинги находятся на позитивном прогнозе.
Денег много, но экономика их не видит
Говоря о рисках, которые могут быть актуальными для казахстанских банков, председатель правления Банка ЦентрКредит Галим Хусаинов указывает на "достаточно большой вопрос" – что будет после того, как закончатся госпрограммы поддержки и "денежного смягчения".
"Выход из госпрограмм должен быть более мягким, чтобы не было сильного влияния на сектор. В прошлом году и правительство, и Нацбанк выделяли много денег экономике, это увеличило денежную массу в стране, и банки чувствуют себя от этого достаточно хорошо. Средний уровень ликвидности – 35-40%, в некоторых банках – 50%. Невиданная ликвидность. С одной стороны, это говорит о том, что у банков много денег, с другой – показывает, что в принципе они не размещают ее в экономике, потому что пока все еще есть опасения по наращиванию кредитного портфеля", – отмечает банкир.
На его взгляд, важными также становятся технологические риски. "Пандемия подтолкнула к достаточно быстрому внедрению различных онлайн-программ и переходу на онлайн-транзакции, то есть на удаленные системы предоставления кредитов, депозитов и т.д. Киберрискам нужно уделить большое внимание. Несколько остановок крупных банков показали, что население и предприятия относится к этому достаточно чувствительно", – считает спикер.
С кем будут конкурировать БВУ
Финтех-компании на казахстанском рынке обычно рассматривают в качестве конкурентов банкам. Сохранится ли эта ситуация в будущем?
Председатель правления ForteBank Шолпан Нурумбетова отмечает, что пандемия активизировала цифровизацию, о которой говорили несколько лет. Сейчас цифровизацию банковского сектора определяет не угроза со стороны финтех-компаний, а то, что клиентам это удобно. Банки от этого уже не откажутся. Причем именно банки и телеком-компании задают тренд, потому что у них самая большая клиентская база. А у финтехов и возможностей поменьше, и уровень прибыли пониже.
Ирина Велиева отмечает, что в Казахстане вся цифровизация рождается изнутри банковского сектора (не на всех рынках это так), и это позволяет удерживать доходность внутри системы.
Галим Хусаинов считает, что в плане конкуренции за клиента большую проблему могут представлять не столько мелкие финтехи внутри страны, сколько мировые технологичные гиганты.
"Казахстан пока не в сфере их интересов, но когда пройдут поглощения основных рынков, наша страна тоже попадет в обзор. И конкуренция тут будет уже с большими игроками. Это то, что мы видим, например, по такси или сервисами еды. То же самое мы, наверное, увидим в ближайшие три-пять лет на казахстанском финансовом рынке, когда придут, например, кредитные карты от Apple с Bank of America или, например, зайдет Amazon со своими доставками, или Alibaba. Конкуренция будет существенной", – считает банкир.
Экосистемы не в банках, а рядом с банками
По мнению Ирины Велиевой, банки могут двигаться двумя путями. Первый – создавать экосистемы и объединять разные сервисы внутри своей структуры, второй – создавать партнерства. При этом второй вариант не нагружает капитал и позволяет развить линейку удобных сервисов. "Посмотрим, каким образом в Казахстане это все будет эволюционировать", – говорит представитель рейтингового агентства.
Шолпан Нурумбетова отмечает, что в вопросах создания экосистем казахстанские банки сталкиваются с двумя трудностями. Первая – нужно найти стратегического партнера с высоким уровнем цифровизации, поскольку требуется создать удобную и бесшовную для клиента интеграцию в рамках одной экосистемы.
Вторая сложность – регулирование. "Если финтехи еще не регулируются Нацбанком, регулятором, государством и могут легко создавать партнерства с какими-то стратегическими партнерами, то у банков есть ограничения. Мы же должны предоставить клиенту удобный сервис, когда он заходит в экосистему с любой платформы. А это означает, что персональные данные клиента будут передаваться в обе стороны. И мы как банки в этом плане еще регулируемся", – рассказала спикер, добавив, что решение этого вопроса сейчас обсуждается с регулятором.
Плюс к этому банки пока не могут открывать у себя нефинансовые компании, поскольку по закону имеют право заниматься только банковской деятельностью. "Если банк развивает экосистему, как делают сейчас несколько игроков, то она создается отдельно от самого банка. Это вызывает определенное неудобство, так как увеличивается административная нагрузка. Мы могли бы делать это несколько быстрее, если бы банкам было разрешено создавать компании и заходить в экосистему. Ожидаем, что в ближайшие год-полтора такие разрешения банкам будут выданы", – поделилась Шолпан Нурумбетова.
Галим Хусаинов соглашается: сейчас проблема в том, что экосистемы создаются не в банках, а рядом с банками. Потому что, считает он, "у нас в принципе у большого количества банков моноакционеры".
"Но создание экосистем – это данность, и банкам придется их создавать, чтобы влиться в конкуренцию и выживать. Чем быстрее мы решим вопрос с расширением деятельности банков, тем быстрее сможем взять в орбиту регулятора всю экосистему, с которой работают банки", – считает он.
Но, по словам банкира, есть и другая тенденция. "Например, в России заговорили о том, что чрезмерная либерализация экосистем создает угрозы, и там уже пытаются говорить о некой регуляции экосистем. Думаю, в будущем экосистемы, особенно финансовые, будут регулироваться, и регулятор будет смотреть не только на банки, но и на все, что там присутствует с точки зрения экосистемы, предоставления сервисов потребителям", – считает Галим Хусаинов.
Ирина Велиева добавляет, что во всем мире отраслевой стандарт по регулированию экосистем и рисков, связанных с кибербезопасностью, еще не создан, он в процессе обсуждения.
Перекредитовано ли население?
По словам Шолпан Нурумбетовой, девять месяцев 2021 года показали очень хороший рост потребительского кредитования – чуть больше 15%. Такая активность, по ее мнению, связана в целом с активностью в экономике и поддержкой государства.
"Есть много мнений на счет того, перекредитовано ли население. Кто-то говорит – да, кто-то говорит о большом запасе емкости рынка. В целом у людей есть потребность в кредитовании, и если они не будут получать займы в банках, то пойдут в МФО или ломбарды. Банки удовлетворяют спрос, который есть со стороны населения, если говорить о рознице. И относятся к этому уже более осознанно, с учетом опыта 2005, 2010 годов. Портрет заемщика тоже поменялся: сами люди лучше оценивают риски, понимают, каким образом брать кредиты, на какой срок. И плюс сейчас мы не подвержены валютному риску, никто из банков не кредитует в валюте", – говорит она.
Одну из причин развития потребительского кредитования "семимильными шагами" Галим Хусаинов видит в доступности для банков различных баз данных – по пенсионным отчислениям и других. Это позволяет БВУ определять платежеспособность населения и выстраивать качественные скоринговые модели, внедрять автоматизированные системы принятия решений. "Сейчас никто не принимает решения [о выдаче кредита] вручную", – говорит спикер.
Вторая причина, на его взгляд, в том, что "достаточно высокие процентные ставки в Казахстане позволяют брать достаточно высокий cost of risk (стоимость риска, сумма резервов под кредитные потери в отношении к размеру кредитного портфеля. – Ред.)". И, соответственно, те убытки, которые возникают от потенциальных невозвратов, нивелируются достаточно высокой доходностью.
"Эти два фактора хорошо повлияли на развитие потребительского кредитования. И плюс была низкая база. Чего нельзя сказать о кредитовании МСБ и крупного бизнеса – там очень много непрозрачных вещей, мало информации. Думаю, следующий этап развития банковского сектора связан с малым и средним бизнесом, где тоже будут применяться различные базы данных. Но требуется усилие со стороны государства, чтобы мы могли этот рынок развивать", – говорит спикер.
Могут ли кредиты быть дешевле?
Говоря о том, будут ли ставки по кредитам в Казахстане снижаться, Галим Хусаинов пояснил, что процентные ставки состоят из трех компонентов – стоимости привлечения, маржи банка и стоимости риска. Если стоимость привлечения по рынку примерно одинаковая, то вторая и треть составляющие – это то, что может меняться.
"Процентная ставка не может быть ниже ставки привлечения. Если сейчас по физлицам банки в среднем привлекают [фондирование по ставкам] в районе 8-10%, в зависимости от инструмента, то маржа должна быть не меньше 4-5% (для того, чтобы покрыть нормы прибыли и затраты). Соответственно, все остальное должно покрываться за счет cost of risk, и это единственное, за счет чего возможно снижение процентных ставок по кредитам", – делает расклад спикер.
Он поясняет, что стоимость риска зависит не только от банков и качества принимаемых ими решений, но и от институциональной среды. "Здесь важно двухстороннее движение: банки должны оптимизировать свои модели, чтобы сокращать cost of risk, государство должно прилагать усилия, чтобы этот показатель снижался с точки зрения взыскания проблемной задолженности. Чем быстрее банк взыскивает проблемную задолженность, тем меньше расходов он несет и тем меньше перекладывает их на хороших заемщиков в виде переплаты по процентным ставкам. В этом плане очень важно развивать среду, в которой было бы единообразие применения судебной практики, практики взыскания, оценки залогов, принятия на баланс соответствующего залогового обеспечения, в плане работы коллекторов", – считает банкир.
В будущем, по его мнению, на снижение процентных ставок будут влиять два фактора. Это снижение инфляции (от нее в больше степени зависит стоимость фондирования; сейчас применяется инфляционное таргетирование, это достаточно хорошо Нацбанк регулирует). И также сокращение cost of risk за счет налаживания институциональной среды. "По-другому снизить процентные ставки в Казахстане будет невозможно", – уверен глава банка.
Розница и МСБ: портфели могут еще вырасти
Ирина Велиева отмечает, что в Казахстане больше половины портфеля банковского сектора – это розничные кредиты, включая ипотеку, и еще довольно существенная его часть – это кредиты МСБ.
"На мой взгляд, в целом рисков, связанных с высокой закредитованностью розничных заемщиков пока не наблюдается, потому что соотношение долга домохозяйств к ВВП составляет порядка 10%. Это довольно низкий показатель. В России, например, он гораздо выше", – говорит спикер.
По ее словам, привлекают внимание темпы роста кредитного портфеля. "Но, как уже говорилось, он осуществляется с достаточно низкой изначальной базы, и плюс номинальные темпы роста всегда нужно корректировать с учетом инфляции, все-таки некоторое инфляционное давление в экономике сохраняется", – отмечает она.
В рейтинговом агентстве считают, что наращивание и розничных портфелей, и портфелей МСБ возможно, и оно может быть достаточно безопасным как с точки зрения возникновения новых проблем, так и с точки зрения потенциальных отчислений в резервы. Но все будет зависеть от подхода каждого конкретного банка к риск-менеджменту, к установлению риск-аппетита, к тому, в каких сегментах он будет работать, как быстро будет там расти и какие KPI с точки зрения риск-метрик он себе поставит.
По мнению Ирины Велиевой, в целом ситуация в экономике для розничных заемщиков и МСБ должна становиться более благоприятной, чем в 2020 году, за счет экономического роста и возвращения реальных доходов населения на допандемийный уровень к концу этого года (быстрее, к слову, чем в Росии).
По оценке агентства, даже с учетом расчистки банковского сектора уровень проблемных кредитов составляет примерно 10-15% от совокупного портфеля (выше, чем у сопоставимых стран). "В академической литературе проблемным считается показатель от 10%. То есть по-прежнему все не так хорошо, как могло бы быть. Ожидаем, что уровень проблемных активов останется стабильным", – отметила спикер.
Ждать ли иностранцев на банковском рынке?
"Почему в Казахстане не открываются представительства иностранных банков?" – прозвучал такой вопрос.
Шолпан Нурумбетова прокомментировала: "В Казахстане, это мое личное мнение, было много иностранных банков, их практически не осталось. С законом, который вступил в силу в доковидный период, иностранные банки легко могут открывать представительства. [То, что они это не делают], наверное, связано с недостаточно большой емкостью рынка. Возможно, предыдущий опыт, который у них был в Казахстане в 2000-2010 годах, влияет. И в целом сами казахстанские банки на рынке очень активны. Это может быть причиной, по которой мы еще некоторое время не будем наблюдать активность иностранных банков у нас на рынке. Но основные причины – плотность населения и в целом спрос".
Галим Хусаинов считает, что банкам с развитых рынков, возможно, будет тяжело работать в Казахстане, поскольку наша бизнес-модель больше похожа на бизнес-модель, принятую на развивающихся рынках.
Вместе с тем российские банки чувствуют себя у нас "достаточно хорошо" (один из них даже входит в топ-три по активам), потому что "бизнес-модели похожи, рынок похож, и в принципе мы на одном языке разговариваем".
"Все основные западные банки вышли из Казахстана пять-семь лет назад. Они не могут конкурировать с местными банками, местным менталитетом и с местной прозрачностью, так скажем. В рознице иностранным банкам будет конкурировать сложно, а корпоративный блок в целом непрозрачный, и те отдельные копании – представители крупного бизнеса, – которые просят фондирование, могут получить его на западе. Расходы на привлечение таких клиентов будут ниже, чем на открытие здесь целого отдельного банка", – говорит спикер.
Он не ожидает, что в ближайшие три-пять лет появятся иностранные банки, которые будут конкурировать с казахстанскими банками. "Надо бояться больших мировых финтех-компаний, которые будут технологически заходить на поле банков", – заключает банкир.
Елена Тумашова
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
