В последнее время Центрально-Азиатский регион становится центром борьбы крупных политических игроков за влияние. Поэтому на первый план выходят вопросы о рисках военной активности, увеличения военной техники и оружия, а также оборонных расходах стран Центральной Азии. Подробнее – на inbusiness.kz.
Высокие цены на еду, энергетический кризис и фактор Х
На днях журнал The Economist разместил на своих страницах материал, где была опубликована карта с наиболее рисковыми странами, в число которых попали Туркменистан и Кыргызстан.
С одной стороны, резкий рост цен на продукты питания и топливо, галопирующая инфляция снижают уровень жизни людей во всем мире, разжигая ярость и порождая беспорядки, в том числе и в странах центрально - азиатского региона. Никто не может спрогнозировать, какая страна или регион взорвется следующим. Как пишет The Economist, одни политики указывают на Шри-Ланку, которая крайне нуждается в продовольствии и топливе, но не может позволить себе их импортировать. Другие же говорят о Кыргызстане, который зависит от пшеницы и денежных переводов из России, и с 2005 года претерпел смену трех президентов, или о Туркменистан, где из-за неэффективного управления экономикой уже давно процветает нехватка продовольствия, а любому, кто купит хлеба больше, чем положено, грозит 15 суток тюрьмы. Очевидно, что все происходящее имеет накопительный эффект, который рано или поздно приведет к социальным протестам.
С другой стороны, опубликованная в британском журнале карта выглядит несколько необъективно, поскольку январские события в Казахстане, в результате которых страна вынуждена была запросить помощи ОДКБ; недавние массовые протесты в горном Бадахшане (Таджикистан), где, по данным властей, местные преступные группировки пользовались поддержкой международных террористических организаций; а также протесты в Нукусе (Узбекистан) против поправок к Конституции, касающихся суверенитета Каракалпакстана – наглядно демонстрируют усиление напряженности в регионе.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, комментируя протесты в Нукусе, заявил, что "эти действия годами готовились злонамеренными силами из-за рубежа", а их целью является "посягательство на территориальную целостность Узбекистана и создание межэтнического конфликта".
Аналогичное заявление звучало и от главы Казахстана Касым-Жомарта Токаева, который утверждает, что в ходе январских событий на Казахстан была осуществлена террористическая атака, имевшая четко спланированный характер.
"Мы настаиваем на том, что это была террористическая атака, направленная на подрыв государственного строя, поэтому говорим о необходимости привлечения к ответственности всех без исключения людей, которые замешаны, будь это участие, соучастие или подстрекательство. И тем более, организация", – отмечает Токаев.
Комментируя происходившее в январе, он также подчеркивает, что в 13 городах одновременно были предприняты бандитские вылазки против власти с целью нарушения общественного порядка. В настоящее время возбуждено 5,5 тыс. уголовных дел, из которых 500 было направлено в суд.
Красный уровень угрозы: корректировки во внешней политике больших держав – эксперт
Впрочем, все вышесказанное не снимает главных вопросов: какие в новых реалиях могут возникнуть угрозы и риски для безопасности стран Центральной Азии, в том числе и Казахстана, и могут ли эти угрозы и риски стать актором внутренней или же в целом, региональной дестабилизации ситуаций?
Задавшись этими вопросами, inbusiness.kz обратился за ответами к эксперту Центрально-Азиатского корпуса развития, кандидату политических наук Мурату Тулееву.
– Если в соседних республиках Центральной Азии возникает напряженная обстановка, то как Вы считаете, насколько вообще опасна для Казахстана такая ситуация?
– В первую очередь, следует констатировать, что на сегодняшний день Центральная Азия остается важнейшим направлением внешней политики США. А наш региональный сосед Китай является основным геополитическим оппонентом Вашингтона, в соответствии американским концептуальным доктринам. И в связи с последними геополитическими изменениями происходят заметные корректировки во внешней политике всех мировых держав.
Вашингтон публично выступает за демократию и экономическое развитие стран Центральной Азии. Но при этом, американская дипломатия ведет свою скрытную игру, направленную на противодействие российскому и китайскому влиянию в нашем регионе... И все эти публикации о зонах риска, в отдельно взятых странах Центральной Азии имеют под собой глубокие смыслы... Можно смело констатировать о том, что российско-украинский конфликт изменил ситуацию на постсоветском пространстве, а потому США вновь вернулись и даже активизировались в нашем регионе.
– Если говорить об основных интересах США и других геополитических игроков в Центральной Азии, то каковы они?
– Центральная Азия занимает особое положение во внешнеполитической стратегии всех мировых держав. Интересы основных геополитических игроков к данному региону обусловлены его стратегическим положением, наличием ресурсного потенциала, возможностью использовать его в качестве плацдарма для более решительных действий в отношении к друг другу. К примеру, здесь активно конкурируют между собой США, Россия и Китай.
Следует отметить, что после распада СССР Центральная Азия оказалась под пристальным вниманием США, которые год за годом усиливали свое присутствие в регионе. И последние события в ряде стран Центральной Азии подтверждают стратегическую значимость Центральной Азии для США с учетом активности в регионе двух главных американских геополитических соперников – России и Китая.
Стратегия США в Центральной Азии определяется специальным документом, который рассчитан на период с 2019 по 2025 г.г., где основным стратегическим интересом Соединенных Штатов в нашем регионе заключалось в построении стабильной и процветающей Центральной Азии. Здесь можно будет свободно вести политические, экономические интересы и интересы безопасности с различными партнерами на своих условиях. Вашингтон надеется создать в регионе условия, при которых страны региона будут интегрированы в глобальный рынок и открыты для международных инвестиций.
– А эта стратегия претерпела изменения на фоне конфликта в Украине?
– Безусловно. США все время пытаются склонить максимальное количество стран присоединиться к антироссийским санкциям. Сейчас для США и западных стран важно, чтобы в нынешних условиях центрально-азиатские республики не сблизились с Россией и не поддерживали ее в сложной обстановке. При этом, представители Госдепартамента США неоднократно заявляли странам Центральной Азии о том, что антироссийские санкции не нанесут им вреда. До российско-украинского конфликта Россия доминировала в Центрально-азиатском регионе. Но сейчас ситуация совсем иная, и вы все сами видите... Дела обстоят совсем в ином русле. Все страны от России дистанцируются. Американская внешняя политика чувствительна на такие изменения и предпринимает попытки усилить свое влияние на постсоветском пространстве.
– Ранее немало говорили об американской стратегии "Большая Центральная Азия", затрагивающей вопросы Афганистана. Затем западные эксперты стали отмечать, что с прекращением боевых операций НАТО в Афганистане, та роль, которую наш регион играл в мировой политике в течение десятилетия, сойдет на нет. Как вы считаете, не исчерпала ли себя сегодня эта стратегия?
– Концепция "Большая Центральная Азия" была разработана американскими экспертами, целью которой являлось привлечение государств Центральной Азии к решению проблем Афганистана. При этом американцы планировали, что интеграция в центрально-азиатское региональное сотрудничество позволит Афганистану совершить основательные преобразования в его политической и социально-экономической сферах. Но этого не случилось. Американская концепция по интеграции Афганистана с государствами Центральной Азии не достигла своей цели в силу значительных экономических, социальных и культурных различий между интегрируемыми сторонами.
– В чем заключается система безопасности стран Центральной Азии? Возможно ли было предугадать произошедшие последние события в Каракалпакстане?
– Система безопасности Центральной Азии с точки зрения геополитики представляет собой сложную структуру, состоящих из внешних и внутренних акторов. Во-первых, могут обостриться внутриполитические процессы, и в целом, необходимо отметить проблемы конфликтогенности всего региона, межэтнические противоречия, дефицит водных ресурсов, территориальные споры и др. Все эти и другие проблемы, связаны непосредственно с безопасностью Центральной Азии.
По нашим прогнозам между тремя странами (Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан) до сих пор остаются нерешенными вопросы государственных границ и территориальные претензии, что усугубляет существующие межэтнические противоречия и может привести к конфликтам.
– И все-таки, каков уровень влияния внешних акторов на региональную стабильность?
– Для перераспределения и закрепления зон своего влияния и доминирования внешние акторы используют различные способы давления на государства региона, чье геополитическое соперничество, по всей видимости, постепенно переходит в новую активную фазу. Более того, по периметру границ региона расположены потенциальные источники вызовов и угроз его стабильности. Это в первую очередь Иран (риски, связанные с военной угрозой со стороны США) и, перманентное негативное воздействие на обстановку в ЦА оказывает Афганистан.
Международное значение Центральной Азии обусловлено геополитически выгодным расположением между Россией, Китаем, Ираном Кавказом, значительным энергетическим и природно-ресурсным потенциалом, транспортно-транзитными возможностями, а также близостью очагам вооруженных конфликтов (Афганистан, Пакистан), сильно влияющим на международную безопасность – интерес больших игроков к нашему региону очевиден. В этой связи регион будет оставаться сферой пересечения интересов и стратегий, как самих государств Центральной Азии, так и внешних геополитических игроков, главным образом России, США, Китая, Евросоюза (ЕС), Ирана и Турции.
Центрально-азиатская пятёрка наращивает оборонную мощь
Однако при этом эксперт полагает, что помимо оставшегося интереса со стороны геополитических игроков большой арены, внутренняя нестабильность стран Центральной Азии представляет наибольшую угрозу для них самих. Будучи молодыми государствами, где еще полностью не завершились процессы становления институциональной структуры, продолжаются поиски культурно-политической идентичности народов региона, для наших государств характерны внутренние противоречия, существенная вариативность культурных практик и идентичностей, а также широкий диапазон интерпретаций исторического наследия.
В этой связи интересно, хоть немного, но рассмотреть вопрос о военной составляющей стран Центральной Азии, ведь согласно исследованиям Стокгольмского международного института исследований мира (SIPRI) доля стран уделяющих все большее внимание поддержке военного бюджета, растет.
В 2021 году общие мировые военные расходы увеличились на 0,7% в реальном выражении и достигли 2 113 млрд долларов США. В пятерку крупнейших трат в 2021 году вошли США, Китай, Индия, Великобритания и Россия, на долю которых вместе приходилось 62% расходов.
Очевидно, что страны Центральной Азии не могут конкурировать с сильными игроками в вопросах выделения средств на военный бюджет, обновлению вооружения или каким-то военным техническим разработкам. Однако согласно всемирному рейтингу военной мощи Global Firepower Index (GFP), пятерка центрально-азиатских государств также стала наращивать по мере возможности свою оборонную мощь.
По рейтингу GFP Таджикистан остается одним из бенефициаров военно-технической помощи России в регионе. Только с 2014 по 2019 год, Россия потратила на укрепление Вооруженных сил Таджикистана 122 млн долларов. По официальным данным, за эту сумму были получены широкая номенклатура вертолетной техники, бронетехники, артиллерии, стрелкового оружия и боеприпасов. В этой связи Таджикистан занимает 111 место из 142 стран обзора GFP. По данным на 2022 год он имеет оценку индекса военной мощи (PwrIndx) на уровне – 2,7163, тогда как оценка приближенная к 0,000 считается "идеальной"). Но "нулевого" уровня оценки PwrIndx в мире все же нет. Даже США, располагающиеся на первом месте в рейтинге GFP, имеют уровень – 0,0453. Россия находится на втором месте, с уровнем индекса военной мощи – 0,0501.
Далее среди стран Центральной Азии в рейтинге GFP находится Кыргызстан, поднявшийся в этом году на 3 пункта и занявший 90 место. Он имеет оценку PwrIndx – 2,2011.
Туркменистан оказался на 83-м месте из 142 стран, стран, рассматриваемых для ежегодного обзора GFP. Он имеет оценку PwrIndx – 1,6728
На 2022 год Казахстан занимает 64 -е место в рейтинге GFP и имеет оценку PwrIndx – 1,0615.
Узбекистан занимает 55-е место и, по данным на май 2022 года, имеет оценку PwrIndx – 0, 8272.
Активно ведется и импорт оружия в страны центрально-азиатского региона. Анализ SIPRI демонстрирует, что во всех странах Центральной Азии, кроме Туркменистана, Россия лидирует в сфере поставок вооружений. Безусловно, это связано с тем, что Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан являются членами ОДКБ, а Узбекистан активно сотрудничает с Москвой на двустороннем уровне в вопросах безопасности.
Так, к примеру, по данным SIPRI наиболее активные поставщики военной мощи в Казахстан до 2020 года были Россия, Испания и Китай.
Если говорить в процентном соотношении, то 85% поставок оружия и военной техники в Казахстан приходится на Россию. 6% военной мощи поставляется в нашу страну из стран Европы. 3% – доставлялось из Украины (до 2020 года). По 1,4% – из Израиля и США. 1,1% – Китай. Еще 2,2% в общей сложности приходится на такие страны как – Канада, Южная Корея, Турция и ЮАР.
А, к примеру, в Таджикистан поступает оружие из РФ, США, Китая, Азербайджана и других государств мира, в том числе из Болгарии.
В целом, несмотря на то, что по сравнению с многомиллиардными бюджетами которые выделяются на военный сектор в США или в РФ, показатели центрально-азиатских государств крайне малы, тем не менее увеличение бюджетов на оборонный потенциал (к примеру военный бюджет Таджикистана составляет 79 млн долларов, а Кыргызстана – 20 млн долларов) и поставки нового вооружения позволяют с определенной долей уверенности констатировать, что для лидеров наших стран задача по обеспечению обороноспособности государства сейчас крайне важна. Особенно с учетом обострившейся турбулентности, причиной которой являются как внутренние политические процессы, так и внешнее влияние.
Зарина Козыбаева
