По уровню потребления европейский рынок газа отброшен на двадцать лет назад, и это только часть происходящих на нем трансформаций.
Переход от долгосрочных контрактов к спотовым ценам, развитие газотранспортной инфраструктуры и изменение архитектуры продаж в ближайшее десятилетие полностью обновят правила игры на газовом рынке Старого Света, отметили Татьяна Митрова и Владимир Кулагин в исследовании, проведенном Институтом энергетики НИУ ВШЭ и Институтом энергетических исследований (ИНЭИ) РАН.
В исследовании «Газовый рынок Европы: утраченные иллюзии и робкие надежды» завотделом ИНЭИ РАН Татьяна Митрова, и руководитель Центра изучения мировых энергетических рынков НИУ ВШЭ Владимир Кулагин рассмотрели все европейские страны за исключением Турции, проводящей особую энергетическую политику, и имеющую «особые взаимоотношения с Россией».
Работа состоит из шести частей, в которых анализируются основные параметры рынка: спрос на газ; ценообразование; регулирование и энергополитика; собственная добыча в Европе; конкурентоспособность поставщика; ниша России.
В исследовании использованы данные Международного газового союза, а также данные крупнейших поставщиков.
Куда уходит спрос
Важнейший параметр рынка – это спрос. За пять лет он упал на 130 млрд кубометров – с 556 млрд кубометров в 2010 году до 428 млрд кубов в 2014 году. «Это очень серьезное падение, и оно произошло на фоне ожиданий самих европейцев, что спрос на газ будет расти, – комментирует Кулагин. – Сокращение произошло по всем секторам, и главным образом в электроэнергетике, где большинство экспертов ожидали наибольший прирост спроса на газ».
Впрочем, «падает» не только газ. За последние четыре года сократилось потребление всех энергоресурсов за исключением ВИЭ (энергия Солнца, ветра и пр.) – здесь прирост потребления составил 173%. К 2030 году доля ВИЭ в энергобалансе Европы вполне может достичь 27%.
Снижение потребления традиционных энергоносителей связано как с политикой повышения энергоэффективности, так и с общим замедлением экономического роста. Кулагин напомнил, что еврочиновники ставят цель к 2020 году снизить энергозатраты на 20%, и примерно треть эффекта будет достигнуто за счет замедления экономики.
Тренды потребления газа по основным секторам выглядят так:
-домохозяйства в целом наращивают потребление энергии, но если до 2000 года этот прирост шел в основном за счет газа, который вытеснял уголь и нефтепродукты, то теперь на первый план вышла электроэнергия. Для конечного потребителя это более универсальный и гибкий ресурс;
-в промышленности за двадцать лет потребление энергии упало на 23%. Если в XX веке шло вытеснение угля и торфа, то теперь падает доля газа, который вытесняется электроэнергией;
-на транспорте к 2025 году ожидается троекратный прирост потребления газа. В общей структуре потребления доля газа вырастет всего лишь с 0,4 до 1,5%;
-с 2010 года в целом по Европе спрос на электроэнергию снижался, а генерирующие мощности при этом росли во многом за счет ВИЭ. Доля газа с 2005 по 2014 год сократилась с 12% до 16%. Правда газ, как и уголь незаменимы для так называемых пиковых периодов, когда нужно быстро нарастить выработку электроэнергии.
В целом, эксперты отмечают, что исторический пик потребления газа был пройден Европой в 2010 году. С тех пор относительное и абсолютное потребление «голубого топлива» снижается.
Принуждение к гибкости
Другой важнейший тренд на газовом рынке – изменение механизмов ценообразования. На смену долгосрочным контрактам, привязанных к ценам на нефть (их еще называют «бери или плати»), идет так называемое спотовое ценообразование, когда цена топлива определяется на бирже. По оценкам Международного газового союза, продажа газа с нефтяной компенсацией (так организация называет долгосрочные контракты) сократилась с 420 млрд кубометров в 2005 году до чуть более 100 млрд кубов в 2015 году.
Сейчас, порядка 70% газа в Европе продается по спотовым ценам, либо с использованием «гибридных форм», в которых задействована «спотовая компенсация». И хотя доля долгосрочных контрактов неуклонно снижается, они остаются важным механизмом ценообразования. «Все десятилетие – с 2005 по 2015 годы поставки газа с нефтяной индексацией задавали верхнюю планку цены в Европе, – пояснила Митрова. – Если спотовая цена превышает эту отметку, потребители переключаются и начинают отбирать газ из долгосрочных нефтяных контрактов. К настоящему моменту спотовые цены и цены нефтяной индексации практически сравнялись».
Крупнейшие европейские поставщики – Россия, Норвегия, Голландия и Алжир – по-разному отреагировали на изменение трендов в ценообразовании.
Норвегия достаточно быстро приняла новые условия игры. Сегодня в норвежских поставках спотовая индексация составляет примерно 75%, а условия контрактов «бери или плати» стали намного более мягкими. Голландцы тоже пошли на смягчение долгосрочных контрактов и увеличили долю спотовой торговли. А вот Алжир изо всех сил старается отстоять старую парадигму. «Единственное на что он пошел, это отказ от штрафов за недобор газа по долгосрочным контрактам и некоторое смягчение условий «бери или плати», – говорит Татьяна Митрова.
Российский «Газпром», позиционировавший себя как непримиримого защитника долгосрочных контрактов, на самом деле действовал более гибко. За пять лет компания пересмотрела 65 контрактов с тридцатью клиентами. С учетом скидок, которые де-факто предоставил своим партнерам российский монополист, к 2015 году цена российского топлива снизилась на 23-25%.
Партнеры, но не стратегические
Инфраструктура газового рынка тоже переживает кардинальную перестройку. Последние полвека Россия поставляла газ государствам Старого Света на основе двусторонних стратегических договоренностей. «Это были контракты века – «газ в обмен на трубы» и так далее, – рассказал Владимир Кулагин. – Лидеры стран могли договориться между собой и положить начало реализации очень крупных проектов. От этого мы постепенно уходим к обычному рынку, когда России предлагается просто прийти на рынок и предложить условия».
Одновременно начался процесс разрушения инфраструктуры вертикально-интегрированных компаний – от них отделяется газотранспортная инфраструктура. Далее ожидается запуск общеевропейских региональных платформ по бронированию мощностей. Европейцы рассчитывают, что создание избыточных мощностей приведет к росту конкуренции, и, следовательно, к большему снижению цен на газ. Центр торговли «голубым топливом» постепенно смещается в так называемые хабы (сейчас их 18, девять из которых ключевые) с большим числом поставщиков и трейдеров.
Падению спроса на газ, сопутствовало резкое снижение собственной добычи топлива европейскими компаниями за последние десять лет. В ближайшее десятилетие планируется дальнейшее снижение собственной газодобычи, хотя и более плавное. При этом, как отметили авторы исследования, снижение добычи не привело к росту импортозависимости – максимальный показатель не превысил отметки в 45%. «Уровень импортной зависимости для стран и региональных объединений типа ЕС является ключевым ориентиром на базе которого выстраивается вся энергополитика, – пояснил Кулагин. – Если становится очевидным, что импортная зависимость будет расти, придумываются все способы, чтобы это ограничить за счет развития той же энергоэффективности, ВИЭ и т.д.».
Хорошие новости, по словам ученого, заключаются в том, что и вариантов для наращивания собственной добычи у Старого Света практически нет. Даже Норвегия, потенциально имеющая небольшие дополнительные объемы, не сможет их задействовать, поскольку падение цен на углеводороды делает разработку нерентабельной.
Истина в трубе?
Европейцы по-прежнему рассчитывают на внешние поставки газа, среди которых пока доминируют трубопроводные. Авария на японской Фукусиме привела к росту цен на сжиженный газ (СПГ) и переориентации Катара – главного поставщика этого топлива – с Запада на Восток.
У России есть возможности для наращивания трубопроводных поставок в Европу, а серьезных конкурентов на этом поле нет. «Все остальные могут нарастить поставки в лучшем случае на сумму до 30 млрд кубов, – уверен Кулагин. – То есть в трубопроводных поставках кардинальных перемен ожидать не стоит».
А вот конкуренция между трубопроводным газом и СПГ будет обостряться. В Европе уже существуют избыточные мощности по приему и распределению СПГ, и если цена традиционного газа резко пойдет вверх, покупатели довольно легко смогут переключиться на сжиженный газ. Более того, к 2016 году планируется ввод мощностей (к 2020 году он достигнет пика) для поставок в Европу австралийского и американского СПГ. Большая часть этих проектов носит спекулятавный характер, заметила Митрова, но треть проектов будет реализована. Этого вполне достаточно, чтобы существенно изменить ситуацию с поставками.
Эксперты допускают, что к 2025 году продажа СПГ в Европу утроится (Сейчас ее объем составляет 50 млрд кубометров). При необходимости Старый Свет сможет обеспечивать за счет СПГ не менее 45% спроса. Именно с этим ресурсом предстоит конкурировать российскому газу в Европе.
