"Полвека шел потехой, пел да отжигал – И не собираюсь тормозить", - если проецировать какую-то современную песню на личность Фиделя Кастро, то эта подходит, как никакая другая. Хотя с того времени, как сын крупного землевладельца (живи и радуйся жизни, наслаждаясь гарантированной рентой с отцовской собственности!) приобрел во время учебы в Гаванском университете левые антиимпериалистические взгляды и начал их воплощать на практике, прошло больше полувека.
До того, как выпускник юридического факультета (самая распространенная сытая профессия среди революционеров!) стал известен миру как Команданте Всея Кубы, у него за спиной были мятежи против правительств Доминиканской Республики и Колумбии. В 1953 году – нападение на военный городок Монкада, неудачное и закончившееся годом отсидки. А потом – Мексика, знакомство с еще одним харизматичным лидером кубинской революции – Эрнесто Че Геварой, совместная с ним организация подполья на родине. И в 1959 году – свержение правой хунты Фульхенсио Батисты.
Если кто-то думает, что эта военная победа над правящим режимом – самая яркая страница жизни Фиделя, то он глубоко ошибается. Прийти к власти – это одно, удержать ее в своих руках – это другое. Остаться при этом самим собой – это вообще третье, доступное единицам на этом свете. Единицам, про которых говорят, что у них внутри вместо скелета – металлический стержень. Который не гнется и не ломается, сколько времени и под какой температурой его не плавь – много таких политиков и просто таких людей на свете ныне?
А ведь должно было быть очень много: не знаю, существовал ли на Кубе культ личности Фиделя, но в бывшем СССР из него лепили даже не отца народов, как из Иосифа Виссарионовича, а икону. Вся нынешняя политическая номенклатура Казахстана из числа тех, кому как минимум за сорок, росла на легендах о Фиделе и его соратнике и друге - Че. Оно и понятно – Остров Свободы, как называл Команданте свои владения, были единственной страной, которая, находясь под самым боком у США, регулярно демонстрировала Штатам кузькину мать. Не обещала показать, как Никита Сергеевич, стуча башмаком по кафедре ООН, а показывала.
Выстаивала под экономическим эмбарго (не без братской помощи советского народа, понятное дело), выстаивала под угрозами военного вторжения (опять же, Карибский кризис, конечно, поспособствовал, когда Штаты малость поумерили пыл после того, как их поставили перед перспективой размещения советских ядерных ракет на Кубе). Сам Фидель пережил множество неудачных покушений на его жизнь, военную операцию ЦРУ по его свержению и умудрился выстроить на Кубе социализм с вполне известным миру человеческим лицом. Бородатым, конечно, но отнюдь не экстремистским, как этого наверняка хотелось Штатам…
Население Острова Свободы, конечно, никогда не шиковало в экономическом плане, но при этом сама Куба никогда не превращалась в подобие КНДР с наглухо застегнутым железным занавесом. Были периоды, когда въезд туда американцев, мягко говоря, не особо приветствовался (да они сами туда особо и не рвались), однако въездной туризм всегда был одной из основных статей доходов бюджета маленькой, но гордой островной страны. Можно даже предположить, почему Кастро никогда не закрывал вход для тех же европейцев: помимо, как сейчас говорят, пиар-хода по распространению информации об успехах кубинской революции посредством сарафанного радио (времена были дикие, соцсетей еще не было, инфа передавалась из уст в уста), европейские туристы были дополнительной гарантией от американского военного вторжения. Ну, примерно такой же, как иностранные инвестиции в нефтяную отрасль Казахстана – от попыток устроить цветные революции…
Кстати, сама идея цветных революций – это ведь всего лишь калька с того, что товарищи Фидель и Че провернули в 1959 году на Кубе. Только успеха эта калька достичь не может, поскольку вышеназванные товарищи свой переворот делали с душой, а те, кто их путь пытается провернуть сейчас, делает это в основном за деньги. И как только оные заканчиваются, заканчивается и революция имени последнего победителя. Потому как среди самых последних победителей крайне мало встречается личностей. Их вообще крайне мало встречается в эпоху пластилиновой политики, где главными идолами становятся целесообразность и экономическая успешность.
Оно и понятно: электорат, готовый сидеть годами ради идеи на одних бананах, разве что на Кубе и остался. Да и там завелся как раз исключительно Фиделю. Можно усматривать определенную символику в том, что Кастро не стало именно тогда, когда новый президент США Дональд Трамп провозгласил: Штаты завязывают с вредной привычкой ходить по чужим монастырям со своим уставом. Дескать, мавр сделал свое дело – и ушел. Но, во-первых, насчет монастыря это еще Трамп надвое сказал, во-вторых, рано или поздно Трампа сменит другой президент – и что он скажет насчет других монастырей, еще неизвестно. А Фиделя уже нет.
И, что самое обидное, новых Фиделей пока не видно. И это плохо хотя бы потому, что красивая была легенда. А без таких красивых легенд развитие человечества идет не в ту степь. Идет с перебором рационализма, целесообразности, прагматизма и – как следствие – среднестатистической серости. Сытой, довольной (все как у людей!), но серой. Без детской мечты (и, как следствие, без взрослой способности) встать плечом к плечу с Фиделем и Че за идеалы Острова Свободы…
Игорь Воротной, Астана
