В программе "Эксклюзив" председатель Нацбанка РК Галымжан Пирматов рассказал об инфляции, когда будет принято решение по базовой ставке и насколько стабильно работают финансовые институты. Подробнее – на inbusiness.kz.
– Рост базовой ставки – это такой пункт, за который жестко критикуют Нацбанк РК, в частности депутатский корпус. На какой экономический эффект вы рассчитываете, повышая базовую ставку? Станут ли меньше кредитоваться или будут меньше снимать деньги с тенговых депозитов?
– Вопрос непростой. Главная задача Национального банка – это защита благосостояния казахстанцев. Уберечь их ежедневные доходы и сбережения от обесценения. Денежно-кредитная политика влияет на спрос. Цены – это результат спроса и предложения. Мы подняли базовую ставку до 14%, понимая, что инфляция разгоняется. Мы понимаем, что (если в краткосрочном периоде еще сильнее будет разгоняться), но это решение было принято не для того, чтобы снизить апрельскую или майскую инфляцию, а для того, чтобы поддержать тенге, чтобы люди не принимали решение, когда лучше потратить – сейчас или потом, когда "деньги обесценятся". Чтобы мы стимулировали сберегательное поведение домохозяйств и бизнеса. И это поможет снизить скорость роста инфляции в будущем.
– Как долго в таком случае Нацбанк планирует фиксировать 14%-ную базовую ставку?
– Мы в мае будем завершать следующий полноценный прогнозный раунд. 6 июня объявим наше решение по базовой ставке – по результатам прогнозного раунда мы и примем решение. Я не даю прогнозов, как эта ставка будет двигаться. По тому, что происходит сейчас в нашей и в мировой экономике, что происходит с инфляцией, есть ожидания, что нам, наверное, придется жить с достаточно высоким уровнем базовой ставки еще какое-то время.
– В таком случае, когда растет базовая ставка, темпы развития экономики снижаются. И депутатский корпус предложил закрепление двойного мандата за Нацбанком, т. е. если Нацбанк повышает базовую ставку, то тогда Нацбанк должен контролировать и отвечать за развитие экономики. Прокомментируйте этот момент.
– Первый комментарий – по Закону "О Национальном банке Республики Казахстан" мы, проводя свою денежно-кредитную политику, учитываем экономическую политику правительства и способствуем ее продвижению. Но основная наша задача – стабильность цен, уберечь доходы казахстанцев от обеценения. Вопрос о двойном мандате достаточно распространенный. Во многих странах мира поднимают этот вопрос.
– Например, Соединенные Штаты.
– Есть несколько стран с очень развитой экономикой, в которых у центрального банка мандат двойной или шире, чем только стабильность цен. Но по факту в этих странах стабильность цен – это основной мандат. Они при прочих равных вопросах будут все время стараться удержать инфляцию. И у нас, как у Национального банка, особых инструментов нет, чтобы непосредственно влиять на рост экономики.
– Мне кажется, что те, кто это предлагает, хотят с себя снять ответственность?
– Логика у них очень простая. Мы устанавливаем базовую ставку – стоимость краткосрочных денег. Цепочка в моем понимании такая: Национальный банк должен снизить базовую ставку, стоимость денег в экономике снизится, банки начнут кредитовать по низким ставкам, бизнес и домохозяйства начнут больше кредитоваться, бизнес начнет вкладывать средства в развитие, а домохозяйства начнут больше потреблять – и все будет хорошо, всем станет лучше. Но эта цепочка разрывается в нескольких местах!
Первое – это стоимость денег в экономике. Если мы снизим базовую ставку при высокой инфляции, то доверие к тенге снизится. Домохозяйства не будут держать свои сбережения в тенге, начнется долларизация экономики. Это значит, что у банков не будет тенговых депозитов и возможности кредитовать экономику.
Второе – разрыв идет там, где есть мнение, что банки будут больше кредитовать экономику, если ставка будет меньше. Кредитный рынок так устроен, что баланс поддерживается не за счет ставки и спроса, а за счет предложения кредита банками. Банк тоже должен верить в валюту кредита, т. е. в тенге.
Третье – у нас уже был в начале 2000-х кредитный бум. Вот эта иллюзия, что в кредитный бум экономика растет, обманчива с той точки зрения, что качество роста плохое. Поэтому цепочка "деньги будут дешевле – все будут кредитовать и получать займы – все будет расти" рвется во многих местах. Поэтому мы будем с парламентом это обсуждать. Я бы не хотел, чтобы у людей была иллюзия, что есть волшебная палочка в виде добавки мандата. На самом деле низкая ставка и высокая инфляция при высоких ожиданиях инфляции – не то, чем мы хотим заниматься.
– Почему Национальный банк не предоставляет количественный прогноз инфляции на ближайший год?
– Мы за год вперед объявляем восемь плановых решений по базовой ставке. Четыре из них основываются на полноценных прогнозных раундах, после которых мы объявляем количественные параметры прогноза по основным макроэкономическим параметрам. В феврале мы завершали прогнозный раунд, по которому мы должны были объявить количественные параметры нашего прогноза. Но в конце февраля ситуация резко менялась, причем это происходило ежедневно, и мы приняли решение не объявлять дальнейшие прогнозы, которые готовились до начала военных действий. В апреле были промежуточные прогнозы. И вот 6 июня 2022 года будет принято решение. Затем мы объявим наши макроэкономические прогнозы на текущий и на 2023 годы. На самом деле все делается планово.
– Сегодня мало кто понимает, что происходит на валютном рынке: с января курс доллара скакнул с 514 тенге до сегодняшних 416 тенге, практически довоенной отметки. Это было ожидаемо для вас?
– Мы придерживаемся политики свободно плавающего обменного курса и будем придерживаться его и далее. Курс формирует совокупность многих факторов. Основные – это спрос и предложение, ожидания участников рынка на тот момент. Это также внешние факторы, объемы спроса на валюту, решения по базовой ставке. В совокупности от этих факторов тенге в этом году показал достаточно серьезную волатильность. После начала войны можно было видеть, что первоначально ситуация на внешних рынках сильно изменилась. Образовались геополитические риски, и, понятно, ожидания участников рынка менялись. Поэтому конец февраля – начало марта было достаточно напряженным периодом. Если вы помните, тенге поднялся до 500 и выше. Возникла такая ситуация, когда все ожидали худшего и старились купить доллары – отсюда и цена.
– Да, ситуация не стандартна, прогнозировать достаточно сложно. Но вот то, что сегодня курс доллара 416 тенге, – это минимальная отметка, или ждать еще чего-то?
– Факторов много. Есть определенный уровень комфорта со стороны населения, спрос снизился. У нас в ноябре-декабре был большой спрос на валюту, затем в марте. Мы свои интервенции последний раз делали 18 марта, перед Наурызом. Это была самая напряженная неделя. Мы понимали, что необходимо внести в рынок определенный уровень спокойствия. Тогда рубль был сильно волатилен, а российские монетарные власти вводили определенные меры. С тех пор рубль сильно укрепился. Наверное, в последние 5-6 лет сложился определенный уровень тенге к рублю, к которому мы привыкли.
– Это пара один к пяти, один к шести.
– Да вокруг этих показателей произошло привыкание. Мы изначально говорили, что, несмотря на изменения курса рубля, тенге не обязательно должен повторять линейно то, что происходит с курсом рубля к доллару.
– Был момент, когда тенге укрепился по отношению к рублю, сейчас он, наоборот, ослаб. Что влияет на рубль?
– Там ввели достаточно сильный контроль за движением капитала. Есть большая экспортная выручка. Цены на энергоносители достаточно высокие, несмотря на то, что РФ продает нефть с достаточно большой скидкой, экспортные доходы большие. Импорт резко снизился в апреле. Были введены ограничения по движению капитала. В этой среде Центробанк РФ продолжает придерживаться политики свободного обменного курса. В этой среде, когда экспортеры должны продавать валютную выручку, спрос на валюту резко снизился, потому что движение капитала ограничили, снизился импорт. И вот в этой среде рубль достаточно сильно укрепился, что влияет и на нас.
В Казахстане после Наурыза резко снизился спрос на валюту, у нас достаточно хорошие показатели по валютной выручке, цены на энергоносители, которые мы экспортируем, высокие, ставку базовую мы приподняли. Ожидания участников рынка по курсу достаточно позитивные, и все это влияет на курс, который сейчас 416 тенге к доллару. Кроме того, сказалась и налоговая неделя. Экспортеры сейчас продают валюту, чтобы выплатить налоги. Все происходящее, конечно, влияет на курс, но говорить, минимум ли или нет, я бы не стал, потому что мы продолжим придерживаться свободного обменного курса.
– Многие эксперты говорят, что этой волатильности на казахстанском рынке можно было бы избежать, если бы мы отошли от привязки к рублю. Технически это возможно?
– Я бы не сказал, что у нас была привязка к рублю. Посмотрите, как с февраля по май меняется курс рубль/тенге. Вначале он уходил до 4 тенге за рубль, сейчас поднялся до 7 тенге за рубль. Волатильность, она будет с учетом того, что происходит в мире.
– У ряда экспертов есть мнение, что Нацбанк искусственно завышает курс тенге-рубль.
– Мы начали очень транспарентно раскрывать наше участие на валютном рынке. Мы раскрываем информацию по золотовалютным резервам, сколько из Национального фонда продали, чтобы обеспечить трансферты. Все покупки и продажи валюты мы раскрываем.
– Как председатель Нацбанка, как бы Вы сегодня охарактеризовали ситуацию на финансовом рынке?
– Я думаю, что мы подошли к событиям, которые сейчас происходят в Украине, с достаточно сильной стабильной финансовой системой. И это нам помогает. Да, мы сталкиваемся с непростыми вызовами, но финансовая система успешно выдерживает. Что нас ждет в будущем, понятно, никто сказать не может. Но ситуация достаточно спокойная, мы видим все вызовы и риски. Наши финансовые институты работают стабильно.
Марина Попова
