Эдуард Полетаев, руководитель ОФ "Мир Евразии":
В СМИ и социальных сетях до сих пор, несмотря на улучшение ситуации (по информации минздрава), продолжается критика отечественного минздрава – и прошлого его руководства, и нынешнего. Поучать и критиковать, конечно, дело легкое.
Тем не менее периодически возникают скандалы. Нет никакого нормального уточнения по маскам. Когда и где их носить, какой период (даже ВОЗ с этим, по сути дела, разобраться не может), почему такие большие штрафы и т. д. Выявляются коррупционные схемы, есть много вопросов по эффективности медицинского страхования.
Перечислю ряд причин, которые привели к такому положению дел. Так, сегодня говорят, что система первичной медико-санитарной помощи неэффективна, а реформы сильно подкосили когда-то мощную санитарно-эпидемиологическую службу. Это какой-то странный парадокс: данную службу несколько лет назад представители соответствующих органов называли одной из самых коррумпированных, а теперь от нее во многом зависят наши жизненные планы.
Во-вторых, не все касается в борьбе с пандемией минздрава. Та же коррупция – это системная проблема. При этом появляется много благодарностей врачам: спасибо, что спасли.
Судя по всему, паралич системы не случился, мы выкарабкиваемся. Эффективнее стало информационное сопровождение, к нему подключаются как медиаспециалисты, так и медики-специалисты. В стране намерены производить больше медицинских изделий и лекарств.
Вывод, который преподнес нам коронавирус, такой: нам необходимо менять сами принципы медицины. Раньше акцент делали на индивидуальный подход к каждому пациенту. Теперь нужно переходить к принципам общественного здравоохранения, потому что негативные последствия коронавируса от богатства того или иного пациента не всегда зависят.
Во-вторых, необходимо ограничить реформаторский зуд чиновников по принципу "не трогайте то, что работает". Провести массовую кампанию по диагностике и лечению населения.
В-третьих, президентом Казахстана уже была поставлена задача с текущего года увеличить расходы государства на здравоохранение до 5% ВВП. Если денег не хватает, в медицине сделать упор на профилактику, как это получается у Кубы, и другие страны она призывает следовать своему примеру. Как сказал один из известных кубинских врачей, "гораздо более выгодно лечить гипертонию физическими упражнениями, чем коронарным шунтированием". То есть имеет смысл поймать проблемы в самом их начале.
В-четверых, никому не врать, а говорить правду, какой бы тяжелой она ни была.
Данияр Ашимбаев, политолог, руководитель информационно-издательского проекта "Кто есть кто в Казахстане":
Пандемия коронавируса породила интересную проблему с точки зрения реформ системы здравоохранения. Изначально в независимом Казахстане не было уклона на коммерциализацию медицины. Основной проблемой в первые годы независимости являлась подготовка кадров, отечественная медицина испытывала их катастрофическую нехватку.
В 1990-х годах был большой отток кадров из медицины в другие сферы, в бизнес. Наиболее яркие примеры из известных людей – это Рахат Алиев, Александр Клебанов, Кайрат Мажибаев.
В плане финансирования особых жалоб, в принципе, не было. Частная медицина потихоньку развивалась, не конкурируя с государственной. Сегодня ругают проведенную в рамках реформ оптимизацию медучреждений. Но забывают о том, какое количество населенных пунктов было сокращено.
Что касается реформирования, вспоминаю разговор с одним из бывших министров здравоохранения. Он говорил, что многие министры не решались начинать реформы, потому что шла жесткая конкуренция. В медицинской науке были три главных клана под руководством видных деятелей, на низовом уровне за власть в медицине боролись карагандинская и жамбылская группировки. Из-за этого многие министры и правительство в целом в систему здравоохранения не лезли.
Помните, какой уровень коррупции стал подниматься в 2000-е годы в медицине? Если не ошибаюсь, за 10 лет было осуждено шесть или семь начальников Жамбылского облздрава подряд. Причем проблема касается не только этой области. Беда была в целом с функционированием системы здравоохранения. Те же коррупция, нехватка кадров, их неэффективность. Обрели известность скандалы в Южно-Казахстанской медицинской академии, где постоянно расширялся список специальностей и направлений подготовки студентов, а из фармацевтического вуза он превратился в медицинский. Затем вуз обратно переквалифицировали в фармацевтический, потому что кадры, которых там готовили, даже фармацевтами работать не могли.
Зуд реформаторства появился в середине 2000-х годов, когда сначала придумали АО "Национальный медицинский холдинг", куда затолкали шесть новых медицинских центров, свезли специалистов со всей страны, приватизировали, а потом все это неизвестно куда делось.
Второй заход был после того, как пошло становление частной медицины. Государство решило сбросить со своего баланса финансирование отрасли. Это началось где-то в 2014-2015 гг., когда появились списки приватизации поликлиник, больниц, внедрение медицинского страхования. Система, в принципе, еще работала, но не была рассчитана на возникновение чрезвычайной ситуации. Охват медицинскими услугами был, количество койко-мест сокращалось, но оно все равно находилось в пределах необходимой нормы. Сокращение госфинансирования и койко-мест привело к тому, что система государственного здравоохранения функционировала на определенном минимуме. В руководстве отрасли стали работать специалисты по корпоративному управлению и планированию.
Не будь пандемии коронавируса, эта система могла существовать еще долгие годы. Нормально функционируют государственные поликлиники. Работа скорой помощи, на мой взгляд, за последние годы улучшилась. Охват лекарственными препаратами был достаточно широкий. Имелись, конечно, проблемы качества, коррупции, контроля. Но это общие проблемы государственного управления.
Что касается непосредственно коронавируса, ситуация такая: отсутствие специалистов именно по практической медицине привело к тому, что решения принимали люди, которые, мягко говоря, в этой проблеме не разбирались. Выяснилось, что государственная система здравоохранения, сведенная к "минималке", в условиях пандемии работать не может.
Частная медицина, на которую рассчитывали многие, в том числе правящая элита, также не была ориентирована на борьбу. То есть количество койко-мест в частных клиниках удобно для хирургических операций, косметологических. Обеспечить ту же элиту массовым медобслуживанием она оказалась не в состоянии. Кроме того, у нас в стране многие любят медицинский туризм, лечение за рубежом, которые вдруг оказались недоступны.
Получилось так, что люди, которые продавали дипломы, сокращали койко-места и финансирование здравоохранения, приватизировали больницы, вынуждены сегодня лечиться у тех, кому они продавали дипломы. Система дала сбой. Заметьте также, что с марта 2020 года практически не было видно в СМИ наших медицинских светил. Где были руководство профильных институтов, Национального центра биотехнологии, опытные главврачи? Такое ощущение, что их никто не собирал. Решения принимались кем угодно, но не врачами. В итоге мы увидели информационную панику, административный произвол, гигантские хищения под прикрытием всего этого.
До сих пор не слышно было мнения врачей. Такое ощущение, что, кроме доктора Евгения Комаровского, ни одного медицинского специалиста на постсоветском пространстве не оказалось.
Если идет речь о статистике, то кого и куда сегодня считать? Больные пневмонией относятся к категории А или В? Больные бессимптомные – к В или С? Дискуссия идет между политологами, юристами. Врачей в ней не участвуют. Хотя, на мой взгляд, проблема прежде всего медицинская. Но у нас она упирается в массу табуированных тем. К примеру, много людей болеет и умирает от пневмонии при отрицательных тестах на коронавирус. Логичный вопрос: либо есть какая-то другая эпидемия вируса, вызывающего пневмонию, либо тесты неправильные. Но тесты закуплены в таком объеме и за такие деньги, что признание их порочности приведет к массе уголовных дел. Поэтому никто этим не хочет заниматься.
Но ведь это нормальный медицинский подход: сначала понять, откуда корни, а затем лечить. Медицинской же постановки вопроса до сих пор не прозвучало. Если у нас нет доверия к своим специалистам, давайте подключим каких-то светил из-за рубежа. Но и этого не делается. Одного министра здравоохранения поменяли на другого. Но специалиста я так и не видел. Хотя в том же парламенте есть депутаты-медики – Зауреш Аманжолова, Куралай Каракен.
Проблема должна быть сформулирована с медицинской точки зрения, прежде чем выходить на ее политическое и экономическое решение. Пока же мы видим, как в здравоохранении проявились коррупция и неэффективность. А в целом любая отрасль в Казахстане без стресс-теста не покажет, как она на самом деле будет работать.
Айдархан Кусаинов, экономист:
Считаю, что пандемия показала качество систем госуправления в разных странах, даже поляризовала их. У государств, в которых государственный менеджмент был слабым, наблюдается рост недовольного населения вследствие хаотичных действий властей. Те же страны, где есть система, целеполагание, понимание, как двигаться в новых условиях, сумели из схем управления выжать максимум.
Обращусь к опыту России, где одели на всех "цифровые ошейники", как называют электронные пропуска. Ранее несколько лет об этом дискуссия шла, все чего-то боялись. И вот возникли факторы риска, решение было принято. Я не оцениваю, хорошо это или плохо. Тут дело в оперативности принимаемых решений. По сути, то же самое в этом плане предпринимал Китай, эффективно сумевший изолировать многомилионные города.
Что мы видим в Казахстане и как мы с этим жить будем? Нет конкретики: запреты то внедряют, то отменяют, планы выхода из карантина размыты, долго думают, платить пособие по утере работы или не платить, и т. д.
Как человек, трудившийся в госаппарате, знаю, что он работает, там много умных и думающих людей. Проблема в том, что его логика портится. Он становится великолепным роботом, чудесно исполняющим порой бессмысленные и вредные движения.
Мы проигрываем в негласной конкуренции с другими странами.
В той же России люди быстрее вышли из карантина, путешествуют, взаимодействуют между собой. Тема пандемии коронавируса там сейчас не первая по значимости для массмедиа.
Мы получили внутренний виток недоверия действиям представителей некоторых ведомств, ощущение, что люди предоставлены сами себе. Демонстрация нелогичности и спонтанности, к сожалению, подрывает уверенность в своей стране.
Аскар Нурша, политолог:
На что нам надо обратить внимание, так на то, что госаппарат сопротивляется переменам и плохо адаптируется в новой обстановке. Он также плохо выстраивает срочные процессы, которые бы давали адекватный ответ на новую ситуацию. Далеко ходить не надо, возьмем пандемию. На этот раз госаппарат показал слабую адаптацию, и в этом проблема. Аппарат работает так, как привык работать в предыдущие 30 лет. Он немного адаптировался под требования нового президента Касым-Жомарта Токаева, но этого мало.
Думаю, что темпы происходящих изменений пока еще недостаточны. "Слышащее государство" – это, по большому счету, конструкт, который работает поверх привычной схемы работы госаппарата. Государство понимает, что отдельные шестеренки недостаточно притираются друг к другу, пытается реагировать через голову основного тела аппарата. Поэтому сегодняшняя задача заключается не только в развитии "слышащего государства", но и в замене управленческих процессов, старой автоматики, переписывании кода, доведении до автоматизма новых бизнес-процессов. Госаппарат завален бюрократией. И в нем отсутствует элемент принятия нового, без импульсов сверху он мало на что способен.
Следовательно, нужна децентрализация в принятии решений. Но здесь надо быть осторожными. Безусловно, важные решения должны быть спущены из Акорды, из столицы, на региональный уровень. Однако, если децентрализуем систему управления, где гарантия, что она не будет работать по-старому, что те или иные ребята не начнут бюджет разворовывать на местах? Поэтому необходим контроль гражданского общества. Та же критика в "Фейсбуке" идет в этом смысле на руку. Я не согласен, что надо все критиковать, но в то же время обществу надо уметь требовать то, что положено.
Меня удивляет, что медики, которые присутствуют в парламенте в качестве депутатов, ничего не сказали по поводу борьбы с коронавирусом. Вызывает сожаление абсолютная пассивность парламента в этой ситуации, разве что несколько депутатов что-то пытаются делать. Зато активно участвуют эксперты, они пошли в консультативно-совещательные органы. Теперь пора десантировать экспертов в институты гражданского общества, чтобы они поднимали данные структуры, создавали элемент общественного контроля над всеми министерствами и ведомствами, которые плохо проявили себя в период пандемии коронавируса.
Подготовила Кульпаш Конырова
Подпишитесь на наш канал Telegram!
