– Пандемии уже более полутора лет. Что изменилось в работе социологов? Какие тенденции можете выделить?
– Произошла смена формата работы. Мы стали чаще использовать дистанционные методы сбора информации, онлайн-опросы. Полевых выездов, командировок стало меньше. Дискуссии ведем онлайн, проводим мероприятия с помощью Zoom-платформы и других онлайн-сервисов. Освоили новые цифровые инструменты, в том числе по анализу данных.
– Изменились ли запросы по исследованиям?
– Если говорить про казахстанский рынок, то здесь основной заказчик – государство, которое планирует темы исследований заранее, в принципе, они из года в год повторяются. Появились темы, связанные с коронавирусом, вакцинацией, отношением к пандемии. Но я бы не сказал, что, в отличие от той же России, мы смогли как профессиональное сообщество изучить, как люди адаптируются к новой пандемической реальности. Было несколько исследований, но они разовые. Как такого переосмысления не произошло, к сожалению.
– За это время казахстанцы поменялись, их мышление, восприятие, отношение к жизни и смерти. Кто, по-Вашему, должен дать ориентир обществу? Люди стали чаще задавать вопросы, куда идти, как дальше жить. Много и уезжающих.
– Здесь несколько причин. Не только пандемия и тревожность в связи с Covid-19, но и общая социально-политическая обстановка. До пандемии мы видели рост недоверия к властям, росло протестное настроение, были митинги, ухудшалась экономическая ситуация.
Пандемия стала усугубляющим фактором в условиях, когда правительство не смогло удержать контроль над ситуацией, допустив скачок цен в аптеках, дефицит лекарств. Критического отношения к власти стало еще больше. Усилились миграционные настроения, но в статистике это не сильно отражается. В целом есть ощущение, что стали чаще говорить о желании поменять местожительство, особенно молодежь, жители городов. Что хотели бы уехать в страну, где более благополучная обстановка.
– Какие привычки останутся в прошлом? К примеру, откажутся ли казахстанцы в будущем от тоев? Сейчас, к примеру, сократилось число свадеб.
– Насчет свадеб сложно сказать. Несмотря на действие карантина, мы видим, что люди продолжают праздновать юбилеи, знаменательные даты. Им сложно отказаться от привычного образа жизни. Но, говоря о том, что число свадеб сократилось, нужно отметить, что еще до коронавируса в определенных слоях населения было понимание, что пышные тои излишни, лучше помочь молодым встать на ноги. В целом, я думаю, мы не скоро откажемся от пышных торжеств.
– Еще один тренд отмечается в обществе. Наступила эпоха обесценивания, нет политики созидания. Как социологи характеризуют такое явление?
– Мы видим, что усилилась поляризация в обществе. Растет разногласие между людьми по языковым, политическим и другим вопросам. Все меньше точек соприкосновения между разными идеологическими лагерями. Во многом это связано и с развитием социальных сетей, и особенностями их алгоритмов. Тема вакцинации стала еще одним поводом для увеличения разрыва между разными слоями общества, но в особенности между государством и гражданами.
Другой тренд – это атомизация на уровне всего общества. Из-за карантина люди вынуждены меньше общаться, что приводит к ослаблению социальных связей. Атомизация вызывает рост тревожности, апатии, так как людям кажется, что они остались одни, они никому не нужны. Поляризация и атомизация – наиболее негативные явления, связанные с пандемией в социальном плане.
– Сейчас граждане 30-40 лет становятся активными участниками непонятных курсов, где учат, как надо жить и что нужно себе позволять. Есть случаи, когда грамотные люди, идя на курсы по повышению финансовой грамотности, становились жертвами финансовых пирамид. Кажется, они чего-то ищут в жизни, мотивацию, может.
– Это большой культурный тренд, связанный с глобализацией. Как и во всем мире, тема личностного роста среди казахстанцев становится идеей фикс. При этом нужно понимать, что увлечение разными курсами свойственно среднему городскому классу. После удовлетворения своих базовых потребностей люди задаются вопросом о смысле жизни и ищут возможность социализироваться в новых сообществах.
– Какие еще тренды выделили бы во время коронакризиса?
– Трендов много. Одна из интересных тем – это социальная солидарность в условиях кризиса. Как люди реагируют на чужую беду, насколько наше общество готово кооперироваться. Атомизации стало больше, но в некоторых случаях мы видим мобилизацию сил и ресурсов. К примеру, из-за засухи на западе страны начался падеж скота и в южных регионах жители сами организовали сбор сена. Понятно, что мы полагаемся на государство в кризисных ситуациях, но здесь не менее важным является то, что граждане готовы участвовать в решении локальных проблем. Вспомните Арысь, как простые люди помогали восстанавливать город. Или экоактивистов, протестующих против строительства каких-либо объектов. В Нур-Султане неравнодушные не дали засыпать песком озеро Талдыколь, очень много благотворительных инициатив проходит в стране. Их много на самом деле, но при текущем уровне развития коммуникаций могло быть больше. Но людям не хватает знаний, где-то мешают госорганы. Политическая система не совсем располагает к самоорганизации, то есть на местах любую самоорганизацию воспринимают как риск и угрозу, вдруг там что произойдет.
– В этом году пройдет перепись населения. Скажите, как она может повлиять на нашу жизнь? На бизнес?
– В этом году будет 2 формата опроса – электронный, респонденты могут самостоятельно заполнить анкету, и бумажный. Перепись – это статистическое наблюдение, которое проводится раз в 10 лет, и его цель – это не принятие политических решений в текущий момент, а получение информации по социально-экономическим изменениям, их учет в общей стратегии государства, ну и доработка госпрограмм, но это происходит не сразу. Пока обработают эти данные, проанализируют, внесут изменения, пройдет еще несколько лет.
– Почему же перепись проводится раз в 10 лет, а не в 5, скажем, с учетом того, что события так быстро меняются?
– Это стандарт в международной практике. Раз в 10 лет – это не значит, что статистические наблюдения останавливаются, они идут все время, но в выборочном формате. А перепись – это реальный охват всех, позволяет уточнить данные, которые собираются из года в год.
– Вы говорили, что мы профессионально, с участием социологов не осмыслили происходящее, какие замеры, на Ваш взгляд, стоило бы провести государству?
– Я не совсем верю, что государство может инициировать и самостоятельно организовать такое исследование. Здесь должны быть партнерство, коллаборация профессионального сообщества, госорганов, СМИ. Этого не хватает. Хотелось бы, чтобы были проекты по осмыслению последствий пандемии на разных уровнях. Здесь не только социологи должны подключиться, но и экономисты, культурологи. Не хватает мультидисциплинарного подхода.
Айгуль Тулекбаева
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
