Об этом в интервью inbusiness.kz рассказала инженер-гидрогеолог Анар Тлеулесова.
– Анар Имангазиевна, у нас наконец-то создали министерство водных ресурсов и ирригации. Как Вы считаете, какие основные задачи перед ним стоят?
– Когда президент создал министерство по управлению водными ресурсами, он поставил перед ним серьезные задачи. Это было необходимо, так как ранее управлением этой областью занимались различные организации, каждая из которых делала то, что считала нужным. В результате у нас возникла ситуация, когда не было единой стратегии и понимания текущей ситуации с водными ресурсами.
Назначение министра было хорошей новостью для всех нас, так как организация работы и установление правильных приоритетов требовали знания и опыта. Однако сейчас столкнулись с трудностью приглашения специалистов, водников-практиков, для работы в министерстве. Несмотря на то, что есть квалифицированные специалисты, которые готовы помочь, их не приглашают работать в созданное министерство.
Фото: carawan-net.org
Я считаю, что важно приглашать специалистов, профессионалов, так как они обладают глубокими знаниями и опытом работы в данной области. Иногда министерству не хватает понимания специфики их задач, которые эти специалисты могут предоставить. Увы, пока только немногие из них были приняты.
Теперь надо все имеющиеся водные ресурсы собрать в одни руки, то есть в это министерство. Водными ресурсами управлять должно вот это министерство. Никакой аким, никакие другие ведомства.
– Как обстоят дела сейчас?
– Сегодня у нас минсельхоз занимается вопросами орошения, министерство промышленности занимается водоснабжением, акимат на своей территории каждый сам хозяин, может на свое усмотрение раздать земли водного фонда, изменяя режимы водных объектов. Также возложили на местные исполнительные органы утверждение запасов подземных вод, как они могут утверждать запасы, мне вообще не понятно, они слово "гидрогеология" вряд ли слышали.
Кроме того, каждое министерство не консультируется с другими ведомствами и принимает решения самостоятельно. Например, министерство промышленности и строительства выдает лицензии на добычу полезных ископаемых. В результате территории продаются акиматами крестьянам, бизнесменам, недропользователям и другим заинтересованным лицам. Таким образом, одна и та же земля может быть продана дважды. Между ними остается наша вода, на которую никто не смотрит и не берет в счет. При распределении и выдаче лицензий минпромышленности обязано предварительно согласовать участок с водниками и другими заинтересованными службами (ЧС, сейсмологами, археологами и так далее, так как очень часто попадают курганы, кладбища, а также краснокнижные растения и животный мир).
Только после согласования со всеми, и особенно водниками, выдавать лицензии. Раньше оформлялись контракты вместо лицензий, в которых была целая глава, где четко указывалось и описывали, как следует обращаться с водными вопросами при добыче полезных ископаемых, чтобы их не потерять. Сегодня каждый сам по себе, а минпромышленности принимает решения без взаимодействия с другими ведомствами и экспертами.
Например, рыбоводы зарыбляют любые водоемы, но для этого нужны определенные объем и качество воды. Стоит пересмотреть и изменить эту практику. Все водохранилища и пруды были зарыблены ими, однако в этом году произошла засуха и объем воды оказался недостаточным, то есть ниже мертвого объема, рыба погибла, но никто не был привлечен к ответственности, поскольку разведение рыбы в данных водных объектах не предусмотрено и не разрешено. Чтобы предотвратить подобные случаи, стоит передать все водные ресурсы новому министерству, чтобы оно полностью управляло ими и несло ответственность. Для этого необходимо провести подробный анализ, определить количество водохранилищ и прудов, а также осуществить необходимые ремонтные работы. Также следует рассчитать, какой объем воды можно собрать в осенне-весенний период, чтобы в летний период обеспечить ее поставку водопользователям. Для этих целей необходимо привлечь квалифицированных специалистов.
– Ваше мнение о наличии специалистов? Вы говорили, что они разбросаны, но еще имеются.
– На сегодня их можно собрать. Еще тех специалистов среднего возраста, 50-55 лет, они профессионалы, с низов начинали работать, они это понимают. Еще есть пока. Мы же имеем свойство умирать – старшее поколение.
– А что касается подготовки кадров? Если говорить не о специалистах среднего возраста, если Вы знаете этот вопрос.
– А вот то, что у нас сегодня бегают непонятно с какими-то дипломами "водные ресурсы и водопользование", их почему на работу не принимают? Потому что они не инженеры, а гуманитарии. С водой должны работать инженеры. У нас вот эта Болонская система, которую нам впихнули, где надо, где не надо, она не годится. По этой Болонской системе получаются не инженеры, а гуманитарии. Необходимо, чтобы профильное министерство пересмотрело эту систему образования, пока еще есть преподаватели вузов, которые могут помочь. Нужно вернуть инженерные специальности и оценить, где необходимо внедрить инженерные предметы. Ведь если человек не умеет читать карту или составлять разрез, то он никогда не станет настоящим специалистом-водником и инженером. Пока еще есть возможность спасти ситуацию, нужно принять соответствующие меры.
– Как министерству правильно выстраивать взаимоотношения в водном вопросе с соседними странами?
– На данный момент у нас нет постоянно действующей комиссии, занимающейся трансграничными реками. Из-за отсутствия такой комиссии возникают хаос и неорганизованность. Зачастую членов комиссии собирают чуть ли не с улицы, составляем протоколы и забываем о них. Такой подход неэффективен, особенно при работе с трансграничными реками. Практически все наши реки являются трансграничными. Несмотря на то, что официально мы имеем семь бассейнов трансграничных рек и один внутренний (Центральный Казахстан), на самом деле и Центральный Казахстан снабжается водой из реки Иртыш, которая также является трансграничной. Поэтому этому вопросу следует уделять серьезное внимание. Нам нужна постоянно действующая комиссия с надлежащим руководством. Сейчас председателем этой комиссии является вице-министр, ответственный за водные ресурсы. Однако они часто меняются. Один был председателем, до следующей встречи с комиссией соседей не дотянул и был уволен или переведен, затем приходит новый. Такая работа неэффективна, особенно учитывая то, что все они не являются специалистами в области водных ресурсов.
Поэтому я предлагаю установить постоянную комиссию или создать отдельный департамент в министерстве, который будет заниматься вопросами трансграничных рек. Эти люди должны быть постоянными, и для них должны выделяться средства, чтобы они могли участвовать во встречах с соседними странами. Вместо экстренного сбора людей из различных организаций и просьбы оплачивать их поездки все это должно проходить через министерство иностранных дел, так как эти страны являются нашими соседями. Бюджет должен предусматривать средства на поездки и приемы их гостей, так как они также приезжают на нашу территорию. Примером можно взять Китай, где специалисты и члены комиссии не меняются на протяжении многих лет. Они знают все особенности, и даже переводчики остаются теми же. В нашем случае председатель комиссии меняется постоянно, а члены комиссии тоже не постоянны.
– Но в целом, если говорить о взаимоотношениях, в этом году даже были проблемы с Кыргызстаном.
– Министр не смог спасти такую маленькую область, как Жамбылская. К тому же Кыргызстан не является неприятелем для нас, поэтому было бы возможно обсудить с ними ситуацию и найти компромиссный вариант. Исторически у нас сложились нормальные отношения, поэтому аким области или министр могли бы лично сделать шаг к их руководству. Возможно, акимат не полностью понял всю серьезность ситуации или не смог найти подходящее решение. Вместо того чтобы бездействовать и дожидаться, пока все засохнет, они могли бы оперативно связаться с киргизами и найти выход, а не объявлять чрезвычайную ситуацию.
– Ваше мнение по поводу строительства АЭС на Балхаше?
– Я абсолютно не согласна с планами строительства АЭС на озере Балхаш. Это уникальное озеро, которое имеет особое значение для нашей страны. Если мы построим АЭС на Балхаше, мы рискуем его потерять полностью. Я предлагаю строить АЭС в Курчатове, так как воду из Иртыша можем использовать безболезненно. Притоки реки Иртыш, такие как Глубочанка и другие, обеспечивают нас этим стоком воды.
Лично для меня понятие "мирного атома" не существует. Например, в Актау имеется атомный опреснитель воды из Каспийского моря (построенный еще в СССР). В настоящее время один реактор остановлен, и мы не знаем, что с ним делать. В один прекрасный день он может взорваться, потому что его срок службы истек. Поэтому нам нужно быть крайне осторожными. Озеро Балхаш полностью зависит от реки Или. В годы с низким уровнем воды он может остаться без воды, а в другие годы – с водой. Мы полностью зависим от того, будет ли вода в данном году или нет, и эта АЭС может уничтожить нашу экосистему.
Строительство АЭС – это чьи-то военные амбиции, кто-то хочет контролировать нас, находясь в центре Казахстана. Поскольку у нас нет нужных специалистов, нет нормальных инженеров, не хватает специалистов-энергетиков, которых обучают у нас, тем более специалистов-атомщиков. Нам не нужна атомная энергетика. У нас нет своих специалистов, и их не готовят в Казахстане. Если Япония пострадала от ядерной аварии, мы тем более. В Казахстане нет подготовки специалистов. Поэтому это очень серьезно. Также строительство АЭС поглотит большой объем воды, а охладительные системы, вероятно, не будут использоваться, и планируется сбрасывать кипящую воду в озеро. Само собой, будем варить все, что водится в озере, дополнительно подпитывая радиацией. Если снизится приточность по реке Или, то мы потеряем все в этом бассейне и, само собой разумеется, озеро Балхаш. Потеря Балхаша будет трагедией намного хуже Аральского моря.
Читайте по теме:
Дефицит воды в Казахстане – миллиарды, потраченные впустую
