Все назначения в кабмине завершены. Вместо оптимизации штата мы, наоборот, видим увеличение за счет новых вице-премьеров и министров, которые уже приступили к своей работе. Изменит ли кадровая перестановка что-то существенное в работе правительства, в чем вообще логика данных назначений и каких изменений можно ожидать казахстанцам? Своими мыслями поделился с inbusiness.kz политолог Данияр Ашимбаев.
- Создание новых министерств по таким важным вопросам, как водные ресурсы и транспорт – в принципе, это плюс, потому что у нас в ряде министерств собралось очень большое количество функций, а так как у нас министры меняются часто, а замы еще чаще, получилось, что важные вопросы оказались на очень низком уровне. Поэтому, на мой взгляд, лучше больше специализированных министерств, чем супер-монстров. Это более оправданно и позволяет более профессионально решать те или иные вопросы. Количество министерств выросло еще на два, решили оставить прежних вице-премьеров – шесть человек, и при этом двух вице-премьеров освободили от должностей министров, чтобы разгрузить больше координации. Конструкция получилась достаточно массивная, но вопрос в том, как она будет работать. Вице-премьеры у нас люди достаточно грамотные, из числа новых министров немало опытных профессионалов и практиков. Руководству правительства как раз не хватает практичности.
Многие вопросы, поставленные в послании президентом – это те же вопросы, которые поручались правительству ранее много раз. Причем правительство регулярно сообщает о выполнении и перевыполнении, и, поскольку информации к президенту стекается много, понятно, что реальный уровень выполнения программ он знает хорошо. Честно говоря, по сути, способности организовать какую-то системную работу не появилось. Где-то есть улучшения в создании новых министерств, но в целом, уровень эффективности правительства и его авторитета остается достаточно низким. Экономическая ситуация, мягко говоря, не изменилась, инфляционное давление растет, тем самым "убивая" все программы по зарплате бюджетников. Создание рабочих мест и программа получения доходов населения у нас опять же не привязаны друг к другу и к развитию экономики. Мы видим раскоординированность работы и попытки затмить проблемы бумажными цифрами. Особых улучшений в массе своей я не вижу.
Какие-то функции в области идеологии перешли из администрации президента, экономическое планирование в очередной раз потерпело фиаско. Возведенные два года назад нацпроекты тихо "умирают", правительство переписало все свои документы по реализации до 2029 года, президент вообще сказал, что надо планировать на три года, потому что лучше не получается. Это говорит о том, что с планированием у нас очень плохо. И судя по тому, что никаких отчетов по реализации нацпроектов от правительства мы не видели, с исполнением и реализацией по большинству управлений у нас полный крах. Смысла оценивать улучшения правительства я не вижу. Организационно – да, но системно правительство не ориентировано на результат и тонет в бюрократии, как бы его не дебюрократизировали.
- Какая логика и смысл прослеживается в назначениях, на ваш взгляд?
- Есть ряд руководителей, которых нужно было заменить: работали слабо или подошло время ротации, большую их часть просто "сдвинули по часовой стрелке". Обновление, конечно, есть, и практики пришли, но общая конструкция от этого сильно не выиграла. В стране главная проблема с экономикой, а там остались те же планировщики, которые особо ничего не добились в предыдущие годы. При экс-президенте они тоже занимали высокие посты и имели аналогичные результаты.
- На какие назначения как политолог возлагаете надежды?
- По акимам говорить сложно пока. По министрам – приход в министерство водных ресурсов Нуржигитова все-таки плюс, человек на практике сталкивался с водными проблемами. Он работал акимом района, области. И хотя сам он не специалист по водным ресурсам, но жизнь заставляла его в этой сфере вращаться. Нысанбаев, который пришел в министерство экологии, в этой сфере работал тоже много, он практик и разбирается. Приход Аиды Балаевой в министерство культуры и информации также, на мой взгляд, хороший шаг. Далее, Карабаев раньше занимался теми же вопросами. Но есть проблема качества дорог, ему придется в этом направлении очень сильно пошевелиться. По другим пока сказать ничего особенного не могу.
- Может ли обновленное правительство усилить политическую волю для решения важных экономических задач в стране, требующих принятия кардинальных мер, в отношении олигополии, например?
- Понимаете, смотря как воспринимать данную олигополию. Например, с одной стороны, крупный бизнес играет со структурами, которые могут консолидировать финансовые ресурсы (их почему-то никогда не хватает государству). С другой стороны, работает по реализации инвестиционных проектов, по созданию новых рабочих мест, о чем неоднократно говорил глава государства. Здесь не разрушать надо, а ставить адекватное партнерство.
Другое дело, принятие закона о возврате активов очень многих сильно напрягло, потому что возникает вопрос, а вдруг актив, с которым работали, объявят незаконно выведенным. Это, понятно, немного давит на психику в плане инвестиционной политики. Политическая воля как бы есть, но она должна опираться на здравый смысл. Можно разрушить то, что есть, и не создать ничего нового. С одной стороны, объявленная кампания по возврату незаконных активов – по сути, процесс консолидации по всем отраслям. С другой стороны, изо всех сил мы продвигаем приватизацию, чтобы опять передать собственнику. А кто будет собственником? Это все большой вопрос.
Поэтому политическая воля - это само по себе очень хорошо, но не плохо было бы опираться на здравый смысл: одной рукой не разрушать олигополию и другой рукой не создавать снова.
- Какой политический прогноз можете дать обновленному составу правительства? Оправдает ли он ожидания казахстанцев?
- Я не думаю, что в принципе казахстанцы остались в негодовании, связанном с обновлением правительства. Сегодня мы видим, что, по большому счету, те решения, которые принимаются в экономике, находятся в одной плоскости. Если разобраться, все послания за последние двадцать лет сосредоточены на одних и тех же вопросах – диверсификации экономики, привлечении иностранных инвестиций, поддержке малого и среднего бизнеса, развитии перерабатывающей промышленности, финансировании экономики банками, снижении адмбарьеров. Большинство вопросов повторяются из года в год, из десятилетия в десятилетие. На бумаге выполняются, потом снова звучат от главы государства, и выясняется, что опять эти темы разрабатываются. Обратите внимание на реформу жилищно-коммунального хозяйства. Не так давно профильные чиновники заявляли о том, что 90,5% жилых домов многоквартирных перешли на новую систему управления ОСИ. Буквально после того, как президент раскритиковал данную программу, тут же показатель снизился до 15-20%. Это коротко, к вопросу о качестве статистики.
Понятно, что одни и те же вопросы ставятся из года в год, по которым есть динамика. К примеру, по цифровизации, информатизации, связанной не только с действующим министерством, предшественники тоже постарались. Но опять же мы видим, что в угоду одному контракту министерство пыталось все переделать. Успехи цифровизации есть, но сколько уголовных дел, связанных с конкретными программами по цифровизации, висит, сколько претензий по качеству мобильной связи, которая, по данным министерства, опережает Токио. Прогресс есть, но все время пытаются раздуть показатели намного больше, чем они есть. Полагаю, надо улучшать то, что уже работает, а не переделывать постоянно.
- В чем, по вашему мнению, причины неоднократной постановки одних и тех же проблемных вопросов и их неисполнения в течение десятилетий?
- Вопрос стоит в эффективности госуправления. Во-первых, у нас проблема с планированием. Планы регулярно меняются, переписываются. Изначально планировщики реально оторваны от жизни и планировать не умеют. Планирование должно быть основано на объективных фактах, а у нас привыкли к завышенным показателям везде. В основе лежит неадекватная картина существующих проблем, на которые накладывается некачественное планирование. Дальше у нас постоянные административные реформы, корректировки планов и совершенствование законодательства – настолько регулярное, что ежеквартально законы то меняются, то переписываются. Понимаете, по сути, это называется нестабильность законодательства и нестабильность правил игры. Даже некачество исполнения этих планов у нас очень слабое, потом есть контроль. Условно говоря, Высшая аудиторская палата выносит массу резких оценок по огромному количеству вопросов - не так давно они давали оценку и бюджету прошлого года, и нацпроектам, по энергетике, по водным ресурсам и экологии. Об этих проблемах ведь не первый год сообщается, но планированием не принимается никаких решений.
Да, в администрацию президента стекается много информации – какие-то меры принимаются, но это находится внутри закрытой системы. Что-то там реально удается пресечь, а в стенах же парламента от звучащей критики члены правительства отбиваются отписками или отговорками. Акимы сейчас стали активно работать с населением по поручению президента, но у нас полностью пропали маслихаты – что прежние были по партийным спискам, что новые были избраны по смежной системе. Маслихат, как орган представительной власти, который должен был обеспечить диалог с населением и властью и контролировать местную исполнительную власть, не работает. Какова эффективность принимаемых решений, мы не знаем. Иногда мы видим, во время выступлений президента, что информацией он владеет хорошо, дает поручения. Его стилистика – не увольнять, а заставлять работать, он управляет всем этим делом в ручном режиме. А где парламент, где общественный контроль? Мы не видим, где сейчас созданные общественные советы – их не видно и не слышно. Какое-то время они активно работали, правда, не во всех регионах и ведомствах. Потом как-то пропали.
Или взять, например, квазигоссектор, который поглощает миллиарды денег, но эффективностью не отличается вообще. К тому же, вдобавок, устранить "Самрук" физически уже невозможно, потому что он закредитован "по самое не хочу". Он живет по той же модели, как студент, который берет на последние деньги айфон и потом еще берет кредит, чтобы закрыть предыдущий кредит. Само понятие, появившееся при Масимове – квазигосударственный сектор, в остальных странах это тот же государственный сектор и с него есть определенные требования, контроль. У нас он - "квазигос", то есть практически они себя госкомпанией не воспринимают. Заметьте, что "Самрук-Казына" любит называть себя АО "Самрук-Казына" и никогда не пишет ФНБ "Самрук-Казына". Это продиктовано желанием быть автономными от государства и его жизни. Условно, "Самрук" тратит миллиарды на какие-то программы. Если бы деньги перешли в бюджет и тратились по бюджетному законодательству, с конкурсами, тендерами, с аудитом – это было бы одно. А так мы же не знаем, как "Самрук" проводит эти тендеры. Например, оказали они благотворительность в 200 млрд тенге, а какова ее объективность? Почему деньги нельзя было просто перечислить в бюджет, чтобы государство в соответствии с законодательством провернуло эту работу самостоятельно? В итоге возникает мешанина, никто ни за что не отвечает.
- Возможно, сейчас что-то изменится с обновлением правительства?
- Нет. На самом деле, на данный момент видно, что президент анонсировал сокращение полномочий контроля, мониторинга в модернизацию и его оптимизацию. Администрация президента сокращает свое присутствие в качестве контролера правительства, чтобы правительство имело больше свободы действий, но мы же видим, как правительство действует. Сможет ли правительство справиться с карт-бланшем, полученным в ходе послания главы государства? Здесь даже на этот вопрос отвечать не нужно. Не сможет.
Читайте по теме:
Маулен Ашимбаев – о новом правительстве: Этот состав сильный
Новые министерства: ожидания экспертов
