Хотя Казахстан улучшил свои позиции в мировом Индексе восприятия коррупции по сравнению с 2022 годом на 3 балла, но все же остается одной из самых коррумпированных стран, передает inbusiness.kz.
"Казахстан вполне мог стать процветающей страной, если бы не повсеместная коррупция на всех уровнях власти", – все чаще мы наблюдаем такие мнения людей в последние годы в информационном поле.
В 2023 году за коррупцию были осуждены два министра, два вице-министра, 15 акимов от сельского до областного уровня и их заместителей и 169 служащих руководящего звена. И это лишь те, кто был пойман на преступлении. А сколько еще тех, кто ежедневно продолжает "греть руки" и "пилить" госбюджет страны? Уже звучат призывы вернуть высшую меру наказания за подобные преступления. Inbusiness.kz попытался разобраться в вопросе.
Все дело в коррупции
Серик Байгалиев, руководитель Центра содействия политике президента по противодействию коррупции Абайской области и один из сторонников возвращения смертной казни, считает, что текущее место в рейтинге — это очень низкий показатель для нашей страны. С учетом уровня цифровизации, технологий, которые были внедрены, Казахстан уже должен был подняться на несколько десятков пунктов в данном рейтинге.
"Почему так происходит? Потому что нам все-таки необходимо вносить изменения в законодательство в плане открытия уголовного дела, уголовно-процессуальных процессов. Довольно сложный процесс – открытие уголовного дела. Здесь, конечно, палка о двух концах – кто-то может этим воспользоваться, но я считаю, что нужно найти золотую середину и упростить данные процессы. К примеру, в рамках меморандума, как РОО "Центр содействия политике президента по противодействию коррупции", мы активно работаем со всеми госорганами, начиная от антикоррупционной службы, заканчивая департаментом полиции и АФМ. При взаимодействии с госорганами мы сами убедились, что, даже когда есть явные хищения, явные нарушения, необходимо пройти несколько этапов, получить соответствующие разрешения и так далее. На самом деле антикоррупционной службе не так просто принять меры в отношении коррупционеров даже по выявленным фактам. Мы совместно объехали сотни объектов, выявили десятки нарушений, в результате которых государству был нанесен многомилионный ущерб, при этом ответственность пока никто не понес. Разве это правильно?" – отмечает эксперт.
В фонде Transparency International – Kazakhstan другого мнения.
"Важно отметить, что отметка в 39 баллов — это рекордный показатель для нашей страны. Эксперты видят некоторый прогресс в борьбе с коррупцией: задержание высокопоставленных чиновников и закон о возврате активов. По последнему мы видим определенные проблемы. Основная — это отсутствие прозрачности в этом вопросе. Почему реестра нет в общем доступе? Куда потратят возвращенный триллион тенге? Если это социальные и экономические проекты (как это написано в законе), то какие? Мы в свою очередь связываем такое улучшение с активизацией гражданского общества после январских событий", – подчеркнул Мурат Данияр, исполнительный директор фонда.
Между тем такие проблемы республиканского масштаба, как некачественная медицина, некачественное образование, отсутствие инфраструктуры и производства, незаконная застройка, несправедливые суды, плохие дороги, развал сел, неквалифицированные кадры – перечень можно продолжать еще долго, – это все результат коррупции. Элементарно, например, те же носки и белье народ покупает у Кыргызстана и у других соседних стран, когда это можно шить здесь. Сахар, крупы, молочку тоже покупаем, а не производим сами. А бюджетные деньги-то выделяются на все миллионами, вот только где они оседают…
Куда ни глянь, основная проблема современного Казахстана – коррупция. И, пока будет ее засилье, все негативные последствия продолжатся. Среди казахстанцев много талантливых специалистов и неравнодушных людей, которые хотят изменить ситуацию, но старые механизмы продолжают работать и мешают развитию страны. В итоге борцы за справедливый Казахстан опускают руки и уезжают или вот-вот уедут из страны. Причем уезжают лучшие профессионалы в своей отрасли. Чемоданный настрой у художников, у врачей, у инженеров… Те, кто смог, уехали сразу. Отсутствие доходов и чувства безопасности в стране стали основными причинами того, что казахстанцы покидают свою родину.
С трибун нам говорят о патриотизме, о построении нового Казахстана, но почему тогда сами слуги народа отправляют своих детей учиться за границу и предпочитают лечиться за рубежом? Почему записаться на прием к акиму области обычному гражданину почти невозможно, почему сложно выразить свое мнение в виде одиночного пикета, почему петицию за многочисленными подписями казахстанцев не воспринимают всерьез – таких "почему" предостаточно. Потому что народ привык, что его не слышат, в, казалось бы, "слышащем государстве".
По мнению политолога Замира Каражанова, чтобы побороть коррупцию в Казахстане, надо принимать большой пакет законопроектов, направленных на то, чтобы делать прозрачной работу госорганов, и на повышение конкуренции в рыночной экономике.
"Посмотрите, как происходит слияние компаний в западных странах. Для этого им приходится обхаживать пороги многих регуляторов, добиваться их согласия, чтобы они дали добро на эти объединения. Таким образом, они категорически искореняют какую-либо попытку создать крупную компанию, они дробят их постоянно. У нас спокойно и толерантно на это смотрят, когда со стороны государства идут вливания госденег в какую-то финансовую структуру, которая, честно говоря, и так себя чувствует прекрасно. Туда вливаются деньги из банков развития, деятельность которых прежде всего направлена на предоставление льготных условий кредитования для развития какого-то финансового сектора экономики. Но у нас вместо сектора экономики развивается только одна какая-нибудь финансовая структура. Это ненормальная ситуация. Если это будет продолжаться, то мы всегда будем получать какие-то тепличные компании. В агросекторе у нас тоже таких компаний очень много. Финансируются не мелкие фермерские хозяйства, а мощные агрохолдинги, которые хорошо сидят в сельском хозяйстве. Надо определиться – мы кого должны поддерживать: крупные сельские хозяйства, которые не могут обеспечить продуктовую безопасность страны, или стимулировать тех, кто действительно готов работать в сельском хозяйстве и решать проблемы продовольственной безопасности и наполнения внутреннего рынка продуктами питания. И когда мы говорим о коррупции – это комплексный вопрос, многие сферы затрагивает, но рано или поздно надо с чего-то начинать. А именно с ключевых моментов – с госслужбы и усиления работы антикоррупционного ведомства", – считает политолог.
Казнить нельзя помиловать
Запрет на смертную казнь в Казахстане пришелся на Назарбаевскую эпоху, после дискуссий "за и против" было принято ввести мораторий и отменить высшую меру наказания. В декабре 2003 года бывший президент Казахстана Нурсултан Назарбаев объявил бессрочный мораторий на исполнение приговоров к смертной казни. До введения запрета на смертную казнь в Казахстане было исполнено 536 приговоров. Последний раз приговор был исполнен в 2003 году. С декабря 2021 года, согласно указу президента Касым-Жомарта Токаева, смертная казнь была отменена, а в качестве альтернативного наказания введено пожизненное заключение.
По тяжким преступлениям оставили пожизненное лишение свободы в то время, как в остальных странах смертная казнь до сих пор существует и не дает цвести пышным цветом коррупции. В свое время Назарбаев перенимал опыт сингапурского "экономического чуда", превратившего отсталую страну в финансовый центр Юго-Восточной Азии. При этом, видимо, не учли, что ускоренное развитие экономики стало результатом жесткого подхода к коррупционерам. Основная роль борца с коррупцией досталась Ли Куан Ю, в 1959 году занявшему должность премьер-министра страны. Сегодня его называют одним из создателей сингапурского "экономического чуда".
Основанное при нем бюро получило обширные полномочия, и с тех самых пор его сотрудники имели право без решения суда задерживать и обыскивать подозреваемых в коррупционных преступлениях – разумеется, если на то есть основания. Они могли проверять любые банковские счета и финансовые записи подозреваемых, а также их родственников и привлекать к суду любого без исключения гражданина, независимо от его статуса и ранга.
В конце 1960-х бюро принялось расследовать коррупционные преступления, в которых были замешаны высокопоставленные чиновники. Среди них оказались соратники и даже близкие родственники Ли Куан Ю – неприкосновенных не было. В итоге по стране прокатилась череда громких приговоров, часть министров-коррупционеров покончили жизнь самоубийством или сбежали из страны.
Одновременно сингапурские реформаторы значительно подняли зарплаты судьям и госслужащим – чтобы у тех не возникало соблазна брать взятки. А политические лидеры сделали открытыми данные о своих доходах, коммерческих интересах и финансовых операциях – чтобы получить доверие граждан. В стране также введено понятие "презумпция коррумпированности", согласно которой чиновник, подозреваемый в получении взятки, считается виновным, пока не докажет обратное. Такая жесткая антикоррупционная политика вывела Сингапур в число государств с самым низким уровнем коррупции – 7-е место в мировом рейтинге.
О чем говорит опыт стран, практикующих казнь?
В Китае, как известно, до сих пор практикуется смертная казнь за совершение коррупционного преступления. С 2000 года в Китае расстреляны 10 тысяч чиновников, 120 тысяч чиновников получили по 10-20 лет заключения. За 30 лет реформ в КНР за коррупционные преступления осуждено более миллиона человек. Среди них: чиновники, члены Коммунистической партии Китая и предприниматели. Смертная казнь применяется за 46 видов преступлений, в том числе взяточничество, расхищение государственных фондов и имущества, государственную измену.
Согласно последним данным по индексу коррупции в Китае, страна занимает 65-е место. В настоящее время в список стран, в которых чаще всего применяют смертную казнь, входят: Китай, Египет, Иран, Ирак, Саудовская Аравия, США, Вьетнам и Йемен. В 2022 году казни возобновились в пяти странах – Афганистане, Кувейте, Мьянме, Государстве Палестина и Сингапуре – при этом увеличение числа казней также было зафиксировано в одной из самых демократичных стран – США (с 11 до 18). Смертная казнь в США является легальной мерой наказания в 27 штатах.
Напомним, что в прошлом году с открытым письмом к президенту Касым-Жомарту Токаеву обратился Серик Байгалиев, руководитель Центра содействия политике президента по противодействию коррупции Абайской области. В своем обращении он просил внести изменения в законодательство: "Для крупных коррупционных нарушений вернуть смертную казнь, для всех остальных коррупционных нарушений – лишение свободы сроком от 10 лет с полной конфискацией имущества.
В случае совершения коррупционного правонарушения необходимо конфисковать все имущество, в том числе проверить имущество всех родственников, а также установить круг близких друзей. В случае если они не смогут доказать происхождение капитала и имущества, также произвести полную конфискацию".
Кроме того, по его мнению, в случае, если ввести смертную казнь невозможно, за крупные коррупционные нарушения должна быть применена мера наказания в виде пожизненного заключения без возможности амнистии. Придерживается ли он до сих пор этих взглядов, эксперт поделился своим мнением с inbusiness.kz.
"Я обратился к президенту с открытым письмом о возвращении высшей меры наказания – смертной казни или как минимум назначении пожизненного заключения для коррупционеров и педофилов. По назначению пожизненного заключения для педофилов разговоры в мажилисе уже ведутся, что очень радует, но по коррупционерам, к сожалению, пока изменений нет", – сказал он.
Для эффективной борьбы с коррупцией эксперт считает необходимым:
- Упростить процедуру по заведению уголовного дела в отношении коррупционеров при выявлении фактов.
- Полностью отменить штрафы. Если совершил коррупционное правонарушение, человек должен понимать, что он в любом случае сядет в тюрьму, с полной конфискацией имущества, без права где-либо работать, и обязательно на длительный тюремный срок от 10-15 лет и выше.
- Конфискацию имущества необходимо проводить не только у коррупционера, но и всех его близких. Необходимо провести анализ, и, если нет подтверждения активов, что они были куплены честно, конфисковать абсолютно все.
Если такие меры внедрить сегодня, то уже завтра Казахстан будет в топ-10 вышеуказанного рейтинга, уверен Байгалиев. Однако, как считают противники этой карательной меры, есть большая вероятность того, что будут ошибки следствия и жертвами могут стать абсолютно невиновные люди. Например, согласно одному из авторитетных исследований в США, до 1984 года были казнены по меньшей мере 23 невиновных человека. А за период с 1973 по 2023 год в США из камер смертников со снятием обвинений были выпущены 196 человек.
"Я гуманист и против смертной казни. Учитывая нашу судебную систему, нельзя исключить и ошибочные приговоры. Так что смертная казнь (часто можно услышать в инфополе такой метод наказания) сильно противоречит идее прогрессивного, правого государства, в котором главная ценность — это человек и его жизнь в том числе. Станут ли меньше воровать при смертной казни за коррупцию? Возможно. Но наказание в виде лишения свободы на 10+ лет тоже должно быть хорошей мотивацией не воровать", – считает Мурат Данияр, исполнительный директор фонда Transparency International – Kazakhstan.
В свою очередь Серик Байгалиев продолжает вести работу по указанным в письме предложениям главе государства и надеется, что с новым правительством, которое сейчас формируется, по коррупционерам также будет результат.
"Мы уже пошли навстречу коррупционерам, когда дали возможность им выплатить штраф и освободить от ответственности, приняв "кривой" закон при выявлении фактов и прохождении ряда процедур. Как показывает практика, если оглянуться назад, люди, укравшие миллиарды, откупаются, возвращают деньги, находятся в заключении год-два и выходят на свободу. Чиновники, которые сейчас работают, видя такое положение дел, не боятся и идут на коррупционные преступления, начиная от мелких и заканчивая высокопоставленными чиновниками. Можно привести в пример два последних крупных задержания: на заседании акимата в Шымкенте и уголовное дело в отношении вице-министра экологии. Если мы изменим и ужесточим закон, борьба с коррупцией в Казахстане выйдет на новый уровень", – добавил эксперт.
Назначение Олжаса Бектенова на должность премьер-министра, на его взгляд, тоже не случайно. Учитывая, что у нового премьера юридическое образование, президент понимает, что в этом направлении необходимо усиливаться не только со стороны компетентных органов, но и со стороны правительства.
Изображение Ichigo121212 с сайта Pixabay
Читайте по теме:
В каких странах и за что до сих пор казнят людей?
