"К сожалению, фермеры пока не получают ту рентабельность, которую должны получать. Отчасти в этом виноваты посредники, отчасти виновата низкая платежеспособность", – считает председатель Мясного союза Казахстана" Максут Бактибаев.
В студии ATAMEKEN BUSINESS состоялась жаркая полемика по теме возможного запрета на экспорт скота. Министерство сельского хозяйства сейчас готовит соответствующий приказ. В случае его введения запрет будет действовать полгода. Из алматинской студии к дискуссии подключился руководитель Ассоциации овцеводов Казахстана Алмазбек Садырбаев. Он считает, что в аграрной политике были допущены определенные упущения, которые могут привести к тому, что Казахстан окажется сырьевым придатком для соседних стран.
ATAMEKEN BUSINESS: Мы уже неоднократно обсуждали в нашей студии удорожание мяса. В чем все-таки основная причина этого?
МАКСУТ БАКТИБАЕВ: Рост цен на юге составил 15%, на севере – на 9%. Мы связываем это с ростом инфляции. В первую очередь это дизельное топливо, это корма. По данным на 30 ноября этого года экспорт всего мяса составил 57 тысяч тонн с учетом как раз-таки скота, о котором сегодня пойдет речь.
ATAMEKEN BUSINESS: Кто несет ответственность за повышение цен: перекупщики, рассчитывающие на хорошую маржу, или фермеры, которые продают по таким ценам?
МАКСУТ БАКТИБАЕВ: На самом деле у нас экономика страны не поспевает за ростом цен. И как раз-таки импортозависимость по многим показателям играет свою роль. Девальвация в два раза подняла цены на импортируемую продукцию. Мясо, кстати, последним подорожало. Сейчас оно отыгрывает те показатели, которые должны были быть. На самом деле фермеры, которые занимаются животноводством, достойны получать соответствующую оплату за свой труд. Продавая свою продукцию на рынке, они тем самым зарабатывают для содержания своей семьи. Они такие же граждане, как и мы. У них маржа не большая. Фермеров, которые ездят на дорогих мерседесах S класса, я пока не встречал. К сожалению, фермеры пока не получают ту рентабельность, которую должны получать. Отчасти в этом виноваты посредники, отчасти низкая платежеспособность. Каждый казахстанец в среднем потребляет 65 кг мяса в год. Мы производим около одного миллиона тонн мяса, 200 тысяч тонн мы еще импортируем. Это курятина. При этом в Америке, в Швейцарии среднестатистический житель потребляет 120 кг в год. Потому что он может себе это позволить.
ATAMEKEN BUSINESS: А Вы знаете, по какой цене сдают свою продукцию наши фермеры?
МАКСУТ БАКТИБАЕВ: Сейчас если фермеры сдают на откормочной площадке, то они получают 700-800 тенге за 1 кг живого веса. А продавая уже откормленный скот, например, за рубеж, то наши соседи – Узбекистан, они нам готовы платить 900-950 тенге за 1 кг живого веса с места. Если мы будем запрещать экспорт скота, то тем самым мы лишаем наших фермеров прибыли. То есть, получается, мы говорим: бери кредит, развивай хозяйство, и у нас задача – экспорт мяса. А теперь мы говорим: экспорт отменяется, ребятки. Нам нужно удерживать цены. Но если мы возвращаемся к госплану, к советской экономике, то окей. Давайте тогда до конца соблюдать правила игры. Если будут заготовительные конторы, будет гарантированная цена, тогда давайте нам бесплатный кредит, давайте нам бесплатные корма. На солярку тоже цену фиксируйте.
ATAMEKEN BUSINESS: Животноводы говорят, что цены подорожали, потому что скота стало меньше. Так ли это?
МАКСУТ БАКТИБАЕВ: Ну, его было то 6,2 млн голов КРС, сейчас около 7 млн. Рост есть, примерно 3-5% каждый год. Меньше его не стало, потому что нет предпосылок.
ATAMEKEN BUSINESS: Алмазбек, действительно ли фермерам содержание скота стало обходиться дороже?
АЛМАЗБЕК САДЫРБАЕВ: Поголовья у нас недостаточно. Мы не достигли того уровня, который у нас был на заре независимости. Это следствие того, что происходили определенные упущения в агрополитике. Возможно, сейчас пытаются что-то выровнять. Вот все говорят: экспорт, экспорт. Экспорта не будет, пока не будет собственного поголовья. Собственное поголовье воспроизводится через маточное поголовье. А если маточное поголовье будут продавать живьем за рубеж, у нас никакого роста не будет. Получается, мы все кредиты, все субсидии вкладываем для того, чтобы там где-то узбекский или киргизский брат торговал и на этом зарабатывал? То есть мы будем опять же сырьевым придатком, как некогда наши предки были сырьевым придатком Коканда, Хивы, Китая. А выходить из этого надо только с переработкой. У нас нет дефицита мяса только по баранине. По остальным видам – дефицит. И продавать этот дефицит туда же, в Узбекистан, это не есть хорошо.
ATAMEKEN BUSINESS: Некоторые говорят, что выгодно продавать оптом за рубеж. Хотелось бы узнать у Вас: жалуется ли кто-то из фермеров, что им не выгодно продавать баранину на внутренний рынок?
АЛМАЗБЕК САДЫРБАЕВ: Никто не жалуется. Никто из фермеров не стоит на таможне в Кордае или где-то еще. Это сейчас кричат откормочные площадки, которые превратили это в механизм: закуп скота, откорм, и живым продавать туда дальше. Здесь, скорее всего, вопрос знаете в чем. Скорее, есть недоговоренности между откормочными площадками, как крупными игроками, и этими мясопереработчиками. Это недоговоренности между двумя сегментами отрасли. Они между собой не договариваются, а кричат, и натягивают ситуацию на всю отрасль. Если у нас будет больше мясокомбинатов, легче будет договориться. Я объехал почти весь Казахстан по мясопереработке, мы не нашли ни двух, ни трех, которые могут перерабатывать баранину. И то же самое с говядиной.
МАКСУТ БАКТИБАЕВ: В целом единственное, в чем он (Алмазбек Садырбаев. – Прим. ATAMEKEN BUSINESS) прав, что не хватает поголовья. А чтобы увеличить поголовье, надо, чтобы фермер зарабатывал больше денег. Чтобы этой прибыли хватало на инвестиции в бизнес. Сейчас фермер выживает. Если будет справедливость, то зачем вообще нужны субсидии? Мы вот сейчас сделали заявления, что отказываемся от субсидий на откорм скота. Это первая отрасль в Казахстане, которая говорит: нам субсидии не нужны. Нам нужна рыночная цена. Не лезьте в наш бизнес. И самое главное, в чем Алмазбек прав: мясокомбинатов мало. Они настолько мелки относительно мировых масштабов, что не готовы давать цену, которую должны давать.
ATAMEKEN BUSINESS: Останется ли у фермеров желание выращивать скот, если все-таки примут запрет на вывоз живого мяса?
АЛМАЗБЕК САДЫРБАЕВ: Конечно. У мелкого фермера нет доступа ни к субсидиям, ни к финансированию, но вместе с тем он занимается этим бизнесом. Они не имеют тех преференций, которые есть у крупных предприятий.
МАКСУТ БАКТИБАЕВ: Зачем вы манипулируете фактами? Бюджет сельского хозяйства – 40 млрд тенге. Из них 95% получают мелкие фермеры. Тем более я сказал, что крупный бизнес готов отказаться от субсидий в пользу фермеров. Потому что без фермеров не будет бизнеса вообще.
АЛМАЗБЕК САДЫРБАЕВ: Вот этот посыл, что Мясной союз отказался от субсидий, он исходит от МСХ… (Максут Бактибаев перебивает.) Максут, дайте мне высказаться. Сейчас государство выделит деньги на закуп маточного пологоловья, а после выяснится, что маточного поголовья у нас нет. И что делать нам? Нам останется тогда опять бежать в Россию и покупать. Смысл какой? Поэтому это ограничение – правильное.
МАКСУТ БАКТИБАЕВ: Алмазбек, Вы путаете базовые вещи и вводите людей в заблуждение. Я по образованию математик. Люблю логику. В прошлом году была принята 10-летняя программа по развитию мясного животноводства. И упор в ней идет на развитие мелкого фермерства.
АЛМАЗБЕК САДЫРБАЕВ: Вами было принято, что откормочники должны начинаться с трех тысяч голов. И за бортом остались те, кто держал 200-400 бычков.
