Это и продление моратория на экспорт живого скота, и серьезная угроза на этом фоне стать зависимыми от главных покупателей казахстанского КРС – Узбекистана и Китая, где, кстати, сейчас успешно реализуются масштабные мясные проекты с участием государства, и низкая загруженность мясоперерабатывающих предприятий в нашей стране, что ставит под удар в принципе развитие всей мясной индустрии. Спасти ситуацию должны слаженные действия всех участников рынка, общие интересы и бизнес-навыки владельцев мясных производств. Александр Пархоменко – руководитель, учредитель костанайского мясоперерабатывающего предприятия – в интервью корреспонденту Inbusiness.kz рассуждает о выполнимости таких задач и правильных векторах, которые могут позволить самой "мясной" нации демонстрировать успехи в этом сегменте.
Александр, признаюсь, в процессе подготовки к интервью сложилось впечатление, что на мясном рынке, рынке переработки мяса в Казахстане происходит настоящий хаос. Какую оценку Вы можете дать положению дел в этом сегменте на сегодняшний день?
Для тех, кто не близко знаком с отраслью, действительно может показаться, что на мясном рынке происходит полная неразбериха. Но это совершенно не так. В последние годы-то мы научились вести бизнес и развивать его. Мы двигаемся и производим. Другое дело, что сейчас каждая из групп лоббирует свои интересы. По причине вот такого лоббизма и мировой пандемии, породившей экономический кризис на планете, у нас и упал рынок мяса в этом году. Точных цифр не назову, но экспорт говядины из Казахстана сильно упал. Это в целом и переработанное мясо, и живой скот. Да, конечно, сильно повлиял и нынешний запрет на вывоз живого скота. Что касается переработки мяса, то об этом на государственном уровне задумались сравнительно недавно. Хотя мы, к примеру, на рынке работаем с десяток лет. Минсельхоз в рамках программы карты развития АПК разрабатывал карту агропереработки. Еще три года назад по мясу доля переработки составляла 12%, мясокомбинаты были загружены всего на 38%. Предлагались механизмы наращивания объемов переработки: модернизация действующих заводов и строительство новых, повышение доступности сырья за счет поставок из сельских кооперативов, пополнение оборотных средств за счет льготных кредитов. Но потом акцент почему-то был сделан не на переработку, а на экспорт сырья. По итогам прошлого года экспорт живого крупного рогатого скота из Казахстана вырос до 159 тысяч голов, хотя до этого было всего 39 тысяч. Большая часть экспорта приходится на Узбекистан – 121,5 тысячи голов КРС. А мелкого рогатого скота почти вдвое больше утекло – 263 тысячи голов. Вот поэтому и ввели в этом году полный запрет на экспорт живого скота из Казахстана, который действовал до 1 ноября. Но отмечу, потенциал переработки у нас очень высокий.
Давайте попробуем "расставить флажки". Одним из приоритетов для участников рынка на сегодня является продление моратория на экспорт скота, о котором Вы уже упомянули. Мы знаем, что в 2018 году цены на мясо уже взлетели на 24% из-за того, что узбекские фермеры активно закупали у нас КРС и МРС, а загруженность перерабатывающих заводов упала на 20%. Известно ли Вам, как продвигается сейчас возможность продления запрета, и какие, на Ваш взгляд, будут последствия, если мораторий снимут?
Наше предприятие BEEFSTREAM входит в объединение юридических лиц "Ассоциация мясоперерабатывающих предприятий Казахстана". От этой организации мы ведем переписку с правительством и министерством сельского хозяйства в частности. Именно с прошлого года, когда мы били тревогу по поводу экспорта живого скота, профильное ведомство, понимая всю серьезную опасность для животноводства, поставило запрет на экспорт с начала этого года. Он был до конца сентября. Но позже его продлили до начала ноября, как я уже сказал. Тогда владельцы откормплощадок сильно возмущались, ведь они теряли быструю прибыль и субсидии за экспорт живого мяса. Недавно мы снова обратились с письмом в минсельхоз о продлении запрета. Так как знаем, что подготовлен проект приказа министерства, который активно обсуждался в НПП "Атамекен". По нему планируется ввести на предстоящие полгода новый запрет на вывоз маточного поголовья КРС и МРС, разрешив экспорт откормленных бычков и баранов. Но нет гарантии того, что недобросовестные экспортеры не смогут воспользоваться этим и молодняк с коровами тоже будут загонять на продажу. Хотя минсельхоз постарался еще раз простимулировать фермеров. С 1 августа этого года они стали получать дополнительные субсидии за сдачу скота на казахстанские мясокомбинаты. 200 тенге с килограмма сданного мяса – неплохая надбавка, между прочим.
Вы отметили активность Узбекистана в закупе казахстанского скота, хочу спросить – как у них выстраивается рынок, насколько они успешны в обеспечении внутреннего рынка и экспорта переработанной продукции, к чему мы еще только стремимся? И здесь можно поговорить не только об Узбекистане, давайте возьмем страны Центральной Азии для сравнения и поймем, чей опыт может быть полезен нам.
Ну, из стран Центральной Азии в этом вопросе лучше всех сейчас продвигается именно Узбекистан. Там все правильно и грамотно выверенная госпрограмма АПК. Думаете, почему они активно закупают у нас скот живьем? Не только из-за низкой цены в противовес переработанному мясу, а из-за того, что скот как сырье можно переработать целиком: от рогов до копыт. И КРС, и МРС. Начнут вот узбеки костную муку нам же поставлять для кормов, и мы уже станем зависимыми от него.
Прослушивая отчеты чиновников от минсельхоза, да и разговаривая с непосредственными участниками рынка, складывается впечатление, что ни одна отрасль в Казахстане так щедро не субсидируется, как мясная. Поправьте, если ошибаюсь. Вопрос тогда возникает такой – что не так делает наше государство, отчего мы рискуем стать сырьевым придатком того же Узбекистана или Китая? И что мешает сегодня создавать, поддерживать мясоперерабатывающие предприятия, чтобы производить и экспортировать уже готовый продукт?
В целом агропромышленный комплекс у нас неплохо субсидируется и финансировался хорошо. Вопрос в другом – насколько правильно и качественно все эти средства направляются и тратятся. Об этом можно долго рассуждать. Но есть главный принцип рынка – выгода. На сегодня обстоятельства у нас в стране так сложились, что экспорт живого скота выгоднее, чем его в переработанном виде продавать на внешнем рынке. Во-первых, фермеры от продажи скота за пределами страны сразу получают деньги, и им не приходится ждать, пока мясокомбинаты переработают в продукт и реализуют его. Во-вторых, рынки сбыта мясопродуктов для наших производителей ничтожно малы. Переработанное мясо у нас практически не реализуется в экспорте. Здесь бы хотелось видеть реальную помощь от государства, которое бы помогало находить новые рынки сбыта. Тем более что многие экономические связи между странами из-за кризиса пандемии коронавируса практически обнулились, и мы смогли бы заполнить эти ниши. Вы затронули тему Китая. А для нас это на самом деле серьезная угроза. Известно же, что они на границе с Казахстаном строят свою инфраструктуру мясной переработки, и скоро это направление для нас станет бездонной бочкой, на которую будет работать весь Мясной союз Казахстана с его крупнейшими в стране откормплощадками. Со временем китайская сторона, как главный потребитель, начнет диктовать свои условия и ставить свои цены, загнав в ловушку рентабельности наше животноводство. И наши фермеры просто будут работать на них. Подобную зависимость можно в качестве примера привести из других отраслей нашей экономики.
При этом известно, что иностранные инвесторы активно участвуют в запуске в Казахстане как минимум пяти предприятий мясного направления. Как продвигаются эти проекты сейчас? Насколько они могут исправить ситуацию и решить проблемы участников мясного рынка?
За все эти пять проектов говорить я не могу. Так как являюсь лишь инвестором и инициатором только одного из них. И я рад, что мы входим в эту пятерку крупных инвестпроектов мясного производства. Для Костанайской области он будет самым крупным. Общая стоимость нашего завода – свыше пяти миллиардов тенге. Запускаем его в ближайшие месяцы, работы идут полным ходом. После открытия на предприятии будут работать постоянно около 200 человек. Слышал, что подобные комплексы строят в Акмолинской, Алматинской и Восточно-Казахстанской областях. Всех проблем и всего спроса на мясную продукцию внутри страны они полностью не решат, но большую часть из них, уверен, снимет. Не забывайте здесь самый важный момент: новые предприятия – это новые стандарты качества и требования к фермерам. Еще здоровая конкуренция и здоровое лобби в продвижении нашей продукции за рубежом. В перспективе будет еще и полная переработка. Также ставим линии для мясных полуфабрикатов. Мы же будем производить не просто те же пельмени и котлеты в замороженном виде, планируется внедрить целую линейку востребованных блюд с быстрой заморозкой и в охлажденном виде. Смею заверить, что этот вид продукции у нас должен стать популярным, как те же известные бренды в соседней России. Но особой гордостью у нас должна стать линия по производству полуфабрикатов для одной из крупнейших в мире сети фастфуда. Но это пока тайна. Переговоры на завершающей стадии.
Можем ли мы таким образом понять, какие задачи берет на себя ваше предприятие, как участник рынка, какие проблемные направления охватит? Насколько получается уже сейчас решать их, какие успехи у проекта?
Лично для меня и моего бизнеса это большой экзамен и новый уровень. Сильно волнуюсь и переживаю за него. Это не просто новый завод. Это огромное предприятие по полной переработке сырья. На начальном этапе планируется производить до 20 тысяч тонн готовой продукции в год. Рассчитан забой до 100 000 голов КРС в год и МРС до 150 тысяч голов. Все оборудование и строительные материалы из стран Евросоюза и России завезены, и сейчас идет полным ходом монтаж и наладка техники. Здесь бы хотел отметить большую поддержку со стороны акимата области, правительства, министерства сельского хозяйства и институтов развития. Если акимат мне помог с инфраструктурой и подведением коммуникаций, а также по решению многих организационных вопросов, то правительство и минсельхоз включили в госпрограммы, фонд "Даму" способствовал в получении льготного кредита и помогает в получении субсидий. Так что не только я возлагаю большие надежды на него, а все мы, кто принимает участие в проекте. Здесь им моя особая благодарность.
Предприятие позиционируется как завод с полной утилизацией отходов, обработкой крови – плазмы и сбором эндокринного сырья для медикаментов, кроме того, идет речь о запуске производства мясокостной муки, которая очень ценится в откорме животных. Поговорим об этих ответвлениях – насколько они коммерчески интересны для создателей проекта?
Если смотреть исключительно с точки бизнеса, то безотходное производство – самый идеальный вариант. Товар с добавленной стоимостью ведь куда прибыльнее, нежели сырье. Плазма и эндокринное сырье пользуются большим спросом на рынке, мясокостная мука в кормах просто дефицит. А мы еще запустим консервный цех, затем будет производиться полная обработка красных, белых и шерстных субпродуктов. Думаем параллельно запустить производство и кормов для домашних животных Pet Food, ну то, что едят собаки и кошки. Со временем рядом с заводом запустим кожевенный цех и будем сдавать на экспорт уже готовую кожу для швейного производства с большей стоимостью. Так что от предприятия мы должны получить не просто максимальную выгоду, но и будет определенный мультипликативный эффект с открытием смежных производств рядом. Наш проект должен стать ядром целого кластера. Ведь, ставя привлекательную цену на мясо, мы стимулируем все подсобные и мелкие, крупные фермерские хозяйства, откормплощадки в поставке нам живого скота в радиусе 1200 километров. Теперь мы платим не просто за мясо и шкуру, а за все сырье, из которого мы уже будем производить дополнительную продукцию. Та же овечья шерсть будет со временем и у нас перерабатываться. Так что у производителей скота не будет головной боли в реализации своего товара. У нас же, помимо переработки, уже действует своя логистическая сеть с грузовиками и складами, и с рынком сбыта в виде крупных торговых сетей, ресторанов и торговых рынков.
Забой скота на предприятии осуществляется в соответствии с канонами, правилами халяльной продукции. Почему было принято такое решение? Может быть, это своего рода маркетинговый ход, когда действуешь из принципа "есть спрос – есть предложение"? И есть ли спрос сегодня халяльное мясо?
Забой скота по стандартам халяль в Казахстане освоен давно. Это спрос рынка. И мы от этого никуда не денемся. Наше предприятие c торговой маркой "Алтын ет" уже давно зарекомендовало себя на рынке, в том числе и по стандартам халяль. Поставляем уже много лет в крупные торговые сети северных регионов страны, есть постоянные клиенты как среди рядовых потребителей, так и в предприятиях общепита. И знаете, я бы сказал больше: казахстанское мясо по стандартам ислама давно пользуется большим спросом у мусульманских стран. Я знаю, что есть у наших производителей контракты с теми же иранскими или малазийскими компаниями, которые по стандартам халяль на авиатранспорте поставляют в свои страны свежую охлажденную говядину и баранину. И нами давно изучен спрос стран Ближнего Востока на наше мясо. Именно на это направление мы сейчас будем ориентироваться с запуском нового завода. А если спросите, почему такой интерес? Да потому что наш скот для них считается более или менее экологически чистым, без внедрения ГМО. Так что неразвитость животноводства в применении биологических технологий, с одной стороны, открывает нам большие возможности в том направлении.
Давайте вернемся к рынку в целом, Александр. Известно ли Вам, как сегодня развивается племенное производство в Казахстане? Насколько мы здесь конкурентоспособны и при этом, как говорится, идем в ногу со временем, расширяя ассортимент телочек и бычков?
В больших деталях о развитии племенного производства я не особо осведомлен. Но всем известно, как сейчас приживаются у нас породы КРС ангус и герефорд. Есть еще своя казахская белоголовая порода. Когда-то она была действительно конкурентной, но сейчас перед теми заморскими буренками и бычками наша не очень смотрится именно с позиции объема мяса и мраморности. Хотя я, как мясоед, предпочитаю есть местную говядину. При этом у нас уже имеются свои флагманы в племенном производстве. Тот же KazBEEF или фермерские крупные хозяйства. К примеру, те же хозяйства "Родина", "Карла Маркса" или "Пахарь" – одни из наших постоянных поставщиков, у них качество мяса идеальное.
Что касается импорта. Нужно ли здесь говорить об ограничении импорта для создания более комфортных условий отечественному производителю или Вы придерживаетесь мнения, что конкуренция всегда держит в тонусе?
При том объеме производства мяса у нас в стране, если отменить или поставить жесткие ограничения импорта мяса и мясных продуктов, то цена на этот вид продукта просто взлетит и будет дороже, чем в европейских странах. Не забывайте, что мясо – один из двух главных продуктов на столе каждого казахстанца. А мы еще не столько производим, чтобы покрыть все потребности внутреннего рынка. И вы правильно спрашиваете, конкуренция, но здоровая, она всегда полезна. Вот если бы в наши рестораны не завозили бы импортное мраморное мясо для стейков, то наши бы никогда не стремились к производству такой говядины, а сейчас чуть ли не каждая вторая откормплощадка этим занимается. Мы, как нация, являемся не просто самыми большими потребителями мяса в мире при небольшой численности, мы еще гурманы и прекрасно разбираемся в качествах продукта. Вот теперь пора нам превратить любимую вкусную привычку в наше преимущество и научиться больше производить для других стран.
Спасибо за беседу, успехов!
Мадина Ерик
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
