В варианте Кодекса, имеющемся в распоряжении редакции abctv.kz, государство имеет практически бесконтрольное право национализировать стратегические месторождения. Это право постулируется несколько раз. Первый – в определении, что считать стратегическим участком недр (статья 36, пункт 3): "К участкам недр, имеющим стратегическое значение, относятся участки недр… определяемые интересами обороноспособности или национальной безопасности страны, разработка которых: способна создать или создает угрозу экономическим интересам Республики Казахстан; повлечет снижение уровня обороноспособности страны, угрозу неприкосновенности государственной границы; повлечет резкое ухудшение экологической ситуации, в том числе качества питьевой воды, стихийные бедствия и иные чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера, эпидемии и эпизоотии". В этом же пункте приводится список металлов с указанием их количества, которое государство признает стратегическим для участка недр (см. "С чего начинаются стратегические размеры").
Само определение "стратегических участков" становится политически мотивированным, потому что понятия "интересы обороноспособности" или "национальная безопасность" относятся уже вовсе не к сфере недропользования. Например, в соответствии с законом "О национальной безопасности", она определяется как "состояние защищенности национальных интересов Республики Казахстан от реальных и потенциальных угроз, обеспечивающее динамическое развитие человека и гражданина, общества и государства".
Кроме того, условия контракта на недропользование могут быть изменены "в случаях необходимости восстановления экономических интересов Республики Казахстан, когда действия недропользователя при проведении добычи на месторождениях, имеющих стратегическое значение, приводят к изменению экономических интересов Республики Казахстан, создающему угрозу национальной безопасности" (статья 56, пункт 2). "Эта норма была для крупных нефтяных месторождений, например, для Кашагана, чтобы иметь управу на инвесторов", – пояснил знакомый с ситуацией источник.
Наконец, в статье 61 утверждается: "Для сохранения и укрепления ресурсно-энергетического потенциала Республики Казахстан по контрактам или лицензиям на пользование участками недр, имеющих стратегическое значение, государство имеет приоритетное право перед любыми лицами, организациями, включая лиц, организации, обладающие преимущественными правами на основании закона или договора, на приобретение переходящего права недропользования (его части) или объектов, связанных с таким правом".
Как пояснил знакомый с ситуацией источник, на том, чтобы сохранить понятие стратегических месторождений, настаивали представители именно комитета нацбезопасности РК.
Недропользователи относятся к подобной практике резко отрицательно: "Мое мнение - негативное. Получается, что государство в любой момент может без всяких оснований национализировать проект. Не указаны условия для национализации (например, невыполнение обязательств и тому подобное)", – отметил один из участников отрасли на условиях анонимности. "Безусловно, норма о приоритетном праве государства увеличивает риск утратить права на актив. Сохранить ее – это политическое решение, основанное на национальном мнении и унаследованной нестабильности, характерное для постсоветских стран", – уверен представитель другой компании-недропользователя. В России, напомним, тоже законодательно закреплено понятие стратегических месторождений.
Впрочем, еще один участник рынка иронично отметил, что "в Казахстане и России поступили честнее. Заранее правила игры объяснили. У монголов, например, ничего подобного в законах не написано, а они взяли и заявили права на Ою Толгой. И в Кыргызстане с Кумтором так же".
Предложение исключить понятие стратегических месторождений, наряду с другими изменениями, много раз обсуждалось на уровне правительства после консультаций с недропользователями. "Мы выступали за то, чтобы отменить понятие стратегических месторождений, пока это предложение не поддержали. Но окончательное решение еще не принято. Инвесторам это чрезвычайно не нравится. Да, в мире есть подобная практика, но, например, в Чили это выражается не в переходе права собственности, а в том, что государство выкупает у компаний, владеющих стратегическим месторождением, все сырье подобно тому, как сейчас у нас Нацбанк выкупает все золото. У нас же стратегическими признаются, в основном, месторождения в зависимости от размера. Крупные уникальные месторождения относятся к стратегическим. Но действительно не раскрывается, для каких стратегических целей это нужно или в чем в этом случае состоит смысл нацбезопасности. Эту норму никто не использовал на практике, но сам факт ее наличия любые консалтинговые компании оценивают как риск. Это негативно влияет на наш инвестиционный климат", – признал глава департамента недропользования министерства по инвестициям и развитию (МИР) РК Тимур Токтабаев.
По его словам, это может привести к тому, что недропользователям будет невыгодно приращивать запасы до того уровня, чтобы месторождение стало стратегическим.
Однако логика крупных компаний другая: они заинтересованы в открытии и разработке крупных месторождений. А стратегический размер, указанный в проекте Кодекса, по оценкам недропользователей, это даже не "крупные" месторождения: "50 тонн золота – это среднее месторождение, крупным считается объект свыше 100 тонн. Интересная деталь: стратегическим считается месторождение меди в два с половиной раза большее, чем цинка – при том, что цена меди втрое выше, чем цинка. Получается диспропорция в ценности месторождений в 7,5 раз. Не говоря уже о том, что вряд ли в одной стране по всему миру можно найти все эти полезные ископаемые в стратегических масштабах. Словом, еще одно чисто политическое решение", – признал один из участников рынка.
"Размеры для стратегических месторождений были скопированы из российского закона. Если и вести речь о стратегической безопасности, то месторождения должны быть стратегически большими. Сейчас они вполне ординарные. Для месторождений золота есть смысл поднять планку до 250-300 тонн золота, для меди – до восьми или даже десяти млн тонн. По бокситам цифра в 50 млн тонн крайне мала, стратегический размер – от два-три млрд тонн. Кроме того, нет смысла все металлы считать стратегическими. Разве что нефть, газ и золото", – считает член рабочей группы по разработке Кодекса о недрах Алексей Цой.
Проблема еще и в том, что если государство Казахстан захочет реализовать свое преимущественное право, ему потом придется самому искать инвестора для разработки этих месторождений, так как государственной компании, способной вести отработку месторождений стратегического масштаба, в Казахстане так и не возникло. "Тау-Кен Самрук" в этом качестве себя не проявил. А найти инвестора сейчас сложно: правительство Камеруна еще в 2014 году купило пакет акций в Alucam у Rio Tinto и до сих пор ищет для него (и других горнорудных проектов страны) инвесторов (например, из Туниса).
Выходом для обеих сторон господин Токтабаев считает сохранение нормы по блокированию сделок: "У нас в законе есть норма, позволяющая блокировать сделки. Все страны мира идут по этому пути. А у нас получается и блокирование, и приоритетное право. И если появятся опасения, что какая-то страна может массово начать покупать объекты в Казахстане, сделку можно просто блокировать без объяснения причин. Это даже можно делать на этапе подготовки сделки, чтобы избежать сначала публичного объявления, а потом отказа".
Среди примеров блокирования в международной практике – запрет канадского правительства в 2010 году на сделку между BHP Billiton и Potash Corporation со ссылкой на Инвестиционный Акт.
Ирина Дорохова
