Еще каких-то пять лет назад поток жалоб от предпринимателей шел на десятки тысяч. К нынешнему времени число жалоб сократилось в два раза. Об этом в интервью Atameken Business рассказал председатель Совета по защите прав предпринимателей и противодействию коррупции при НПП "Атамекен" Каирбек Сулейменов.
– Вы много лет проработали в органах, а сейчас занимаетесь защитой прав бизнеса? В чем отличия предыдущей Вашей деятельности от того, чем Вы занимаетесь сейчас?
– Национальная палата была создана 10 лет назад. Был принят соответствующий закон. Перед палатой стоит триединая задача. Первая – защита прав предпринимателей. Вторая – участие в реализации права законодательной инициативы. Участие в подготовке законопроектов, постановлений правительства. И третья задача – налаживание конструктивного диалога с местными исполнительными органами власти.
Приходится постоянно знакомиться с законодательной базой. А самое главное – встать на защиту бизнеса, на защиту предпринимателей. А наш бизнес нуждается в защите, особенно малый и средний.
– Если сегодня описать состояние казахстанского бизнеса, то какие формулировки Вы бы использовали?
– Ну, во-первых, бизнес в Казахстане состоялся. Частная собственность защищается. Бизнес находится в состоянии развития. Но доля среднего бизнеса не увеличивается, и те прогнозы, о которых говорили 15 лет назад, оказались совершенно нереальными. Средний и малый бизнес находятся в гипертрофированной зависимости от политики государственных органов. Пресс государства на бизнес продолжается. Можно вести речь об уменьшении доли государства в экономике, это глобальная проблема, но давление государства на бизнес продолжается.
– В чем это выражается?
– Это выражается в том, что до сих пор существует система тендеров, значительная часть которых по своей сути являются необъективными. Существуют административные барьеры. А самое главное, если поставить диагноз в оценке государственных органов – дело не в том, что они вредят бизнесу, дело в том, что они мало помогают. Не выполняют те функции, которые обязаны выполнять. Есть программа развития предпринимательства на 2025 год. Мы недавно рассматривали дела этой программы по Костанайской области. Вышли на проблемы откровенного недофинансирования бизнеса там, где это положено. Мы вынесли этот вопрос – проблема была решена. И правительство отреагировало. То есть я говорю, что не так вредят, как недорабатывают. Есть поговорка: "Пока дитя не плачет – мать не разумеет". И вот здесь мы встаем на защиту бизнеса, а бизнес на местах, рискуя испортить отношения, помалкивает, не хотят портить отношения. В случае вопиющей несправедливости обращаются в суды, а суды поменяли свое отношение к бизнесу, есть позитивные изменения в отношении бизнеса, но существует совершенно неверная практика по отдельным категориям дел. В одной области дело рассматривают в пользу бизнесмена. А в другой точно такое же дело рассматривают в пользу государства. Мы не вправе вмешиваться в судебную деятельность, но мы вносим свои рекомендации в Верховный суд с позиции защиты и выходим на полезные решения. Бизнес нуждается в кардинальном пробуждении. Особенно средний и малый. От слов давно надо перейти к делу. И вроде бы все меры на уровне президента и правительства принимаются, а вот реализация этих программ оставляет желать лучшего.
– Совет имеет свои подразделения в каждой области Казахстана. У вас непрерывная связь с регионами, с местным бизнесом. С чем чаще всего обращаются всего за помощью? Проблемы бизнеса отличаются от региона к региону? Может, где-то есть свои локальные особенности?
– Региональные советы не являются нашими структурами. Эти структуры существуют при региональных палатах и нам не подчинены. Но советы рассматривают массу вопросов. В целом их деятельность можно оценить положительно. А наше взаимодействие связано с методологией, обучением. Проводим регулярно семинары. Иногда они не в состоянии рассмотреть вопрос, чтобы не пойти против акима. Тогда мы этот вопрос берем в свое производство. Но мы их постоянно подталкиваем, чтобы они обостряли ситуацию и не боялись пресса местных органов власти.
Рекомендации наши идут в министерства и ведомства, в правительство, в администрацию президента. До 60% наших рекомендаций находят положительное завершение.
– Советы – это посредники между бизнесом и властью?
– Примерно так. Но если говорить о работе нашего совета, то мы составляем план на год, работаем системно, но рассматриваем конкретные факты. Недавно рассмотрели вопрос по Мангистауской области: 72 землепользователя – стали отбирать землю для государственных нужд. Тенденция пошла по нарастающей. Мы отреагировали на эти вопросы, попросили поучаствовать члена Верховного суда, у нас члены совета – заместитель генпрокурора, депутаты мажилиса, заместители руководителей антикора и агентства по финмониторингу, по защите конкуренции, и мы добиваемся положительного результата. В Мангистауской области все прекратилось. Вот вам конкретный пример.
Могу сказать, что "Атамекен" состоялся как партнер правительства. Причем как партнер, который должен занимать принципиальную позицию и возражать по тем предложениям, которые не соответствуют ни Конституции, ни законодательству. Партнер, который должен предлагать что-то. У нас все департаменты практически перегружены. И вот умение видеть проблемы, не для того, чтобы какой-то локальный вопрос решить в пользу бизнесмена, а поднять проблему на общегосударственном уровне, внести законопроект. Сейчас разрабатывается новый закон о Национальной палате, я бы хотел, чтобы позиция конструктивного оппонирования сохранилась в этом законе, чтобы мы не превратились в придаток правительства, послушного "кивалы" – формальная виза, формальное участие. А есть опасность скатиться на эту позицию, она всегда существует. И вот бывший председатель президиума Тимур Аскарович Кулибаев, бывший председатель правления господин Мырзахметов – они сумели организовать так работу, что правительство с нами считалось. Сейчас с приходом Раимбека Баталова, нового председателя правления, Национальная палата переживает трансформацию. По его инициативе акцент смещается в сторону защиты малого бизнеса. Это, наверное, правильно. Потому что малый бизнес сегодня размыт и превратился в такое расплывчатое понятие. Вроде все занимаются малым бизнесом, а народ живет не очень здорово. А должен бы жить лучше.
– Малый бизнес есть, а среднего класса нет.
– Если это намерение носит тактический характер – подтянуть болты, то я с этим полностью согласен. Но нельзя терять проблемы и среднего бизнеса. И надо оказывать содействие и крупному бизнесу. То, что крупный бизнес в поддержке не нуждается, это было присуще, как сейчас модно выражаться, старому Казахстану. По известным причинам. Сегодня если будет новый формат взаимоотношений между властью и крупным бизнесом, то он начнет нуждаться в защите со стороны Национальной палаты. Мы не ждем их в наши объятия. Лучше бы, чтобы они обходились сами, но иногда приходится реагировать и защищать и их интересы. Допустим, по известным январским событиям. Мы рассмотрели проблемы по возмещению вреда, причиненного крупному бизнесу этими массовыми беспорядками.
– Чтобы сотрудничество Национальной палаты и государства было эффективным, государство должно быть слышащим. Есть ли такие предложения от вас, которые так и не были услышаны?
– Государство может и не отреагировать положительно на наши рекомендации. И вообще предложения "Атамекена". Ведь на нашем совете не замыкается вся деятельность. Это только одно из направлений. По нескольким причинам. Во-первых, от нас абсолютно неверная постановка вопроса. И государственные органы правы. Это бывает редко, но иногда бывает. Вторая причина, когда подготовлены неубедительные материалы. Это бывает чаще, но не постоянно. Чаще всего просто не реагируют. И до 45% наших рекомендаций остаются "гласом вопиющего в пустыне". По двум причинам. Первая – так называемая экономическая целесообразность. Не хватает средств, у нас есть более важные проблемы… То есть затыкание дыр, отсутствие стратегического подхода в экономической деятельности правительства, недооценка перспективных, возможных форс-мажорных обстоятельств. И еще очень часто не доходит глубина вопроса в местные исполнительные органы и правительства, считают это второстепенным. И тут многое зависит от того, насколько заинтересован государственный орган – прокуратура, агентство по защите конкуренции или министерство промышленности. Когда мы убеждаем, что это в ваших же интересах. Когда мы начинаем убеждать, что это для вас же полезно, чаще всего по Евразийской экономической комиссии мы предложения вносим. И правительство поддерживает, видя свой интерес в этом.
Но самое главное – нет убежденного противника. Призывы главы государства развивать бизнес находят претворение в этих программах. Когда мы анализируем программу, допустим, развития предпринимательства, находим, что не выполнено, мы говорим акиму области или правительству, начинаются тогда разборки. А министерства и ведомства на первом этапе защищают и скрывают эти проблемы, чтобы не получить негативной оценки от руководства. То есть коридорные, традиционные властные проблемы. Это все псевдополитика. И нам приходится преодолевать и эти вопросы. Вот в Налоговый кодекс перманентно вносятся изменения. Уже на тысячу счет пошел. Новый Налоговый кодекс пишется. Закон о госзакупках – только примут, через два дня уже новый рождается. Президент уже говорил, что пора прекратить постоянные коррекции. Это говорит о низком качестве подготовки законопроекта. Это говорит о дискредитации вообще власти. Нестабильность законодательства – это фактор, который тоже отрицательно влияет на развитие нашего бизнеса. Несчастная наша Национальная палата постоянно в работе – и часть серьезных, конструктивных, полезных предложений не воспринимается. Когда начинается рассмотрение в парламенте, депутаты возвращаются к нашим предложениям, начинается "буря в стакане", законопроект проходит в первом чтении, кто-то толкает этот процесс вперед. И вот этот вечный двигатель, может, и естественный процесс, но с этим надо кончать.
– Вот закон о лжепредпринимательстве. Несколько лет бизнес-сообщество билось за принятие этого закона.
– Очень многое зависит от личности. Субъективный фактор играет важнейшее значение. Вот если генпрокурор занимает активную позицию, то вопрос начинает двигаться, председатель Верховного суда занимает позицию, и идет коррекция судебной практики. По лжепредпринимательству – это была мертворожденная статья, которой активно пользовалась та недобросовестная часть правоохранительной системы, а иногда и судебной, которая использовала это как инструмент своих корыстных интересов. Фактически за лжепредпринимательство невозможно было привлечь к ответственности, отсутствовал состав. Мы добились, но я бы не стал говорить, что это 100%-ная заслуга Нацпалаты. Мы убеждали и достучались. И тут была еще проявлена политическая воля президента Токаева, которому мы доводим очень важные, стратегические проблемы. Было дано поручение, и это решил еще прошлый парламент. Сейчас, я надеюсь, новый парламент будет более активно учувствовать в этом.
– К тому же в новом составе мажилиса появилось много представителей бизнес-сообщества. А есть те вещи, которые можно отнести к достижениям совета и Нацпалаты, что пошло на пользу бизнеса?
– Ну, во-первых, именно по инициативе казахстанского бизнеса была рождена практика моратория на проверки. Она уже имеет 10-летнюю историю. Это себя оправдывает, правда, иногда бывает "из одной крайности в другую". Некоторые предприятия надо проверять, когда речь идет о проблемах безопасности, здоровья и так далее.
К несомненным заслугам "Атамекена" относится то, что без его визы ни один законопроект в парламент не идет, ни одно постановление не принимается. Бизнес имеет возможность через Национальную палату публично озвучивать свои проблемы. Там, где это необходимо. Ну, и на экономические показатели Национальная палата влияет опосредованно. Мы занимаем очень важную и принципиальную позицию по участию Казахстана в ЕАЭС. На наш взгляд, соответствующие структуры ЕАЭС проявляют мнимую и ложную лояльность к позиции, допустим, Российской Федерации. Когда в одни ворота идет игра. Создан прецедент, который превратился в экономическую традицию – режим наиболее благоприятствует российскому бизнесу. Здесь палата занимает позицию свою, правительство пытается реагировать.
– Сегодня страна живет в ожидании перемен, и эти ожидания несколько даже завышены. Все хотят нового Казахстана. А каких реформ сильнее всего ждет бизнес?
– Самой важной сегодня была бы реальная ответственность чиновников за неисполнение поручений, которые дает президент. Пожурили-поговорили, но там не то что недостатки, а откровенный провал, прямое неисполнение – саботаж. Дело не в наказании, а в системе контроля и наказании. И особенно в вопросах бизнеса. Слышащее, справедливое государство – политические нарративы объявлены, и экономика под это строится. Государство слышит, я имею в виду местные исполнительные органы, но то, что они хотят слышать, а не то, что произносится в их адрес, и это тоже вопрос ответственности.
– Выходит, что чем больше будет ответственности на местах, тем меньше Нацпалата будет получать жалоб от предпринимателей?
– У нас в 2020 году было 4082 жалоб, в 2022-м – 4408 жалоб. Вообще, я помню, в 2016-2017 годах жалоб насчитывалось по несколько десятков тысяч. Тогда не решались просто примитивные вопросы – искусственные барьеры. В течение последних лет Нацпалата добилась того, что в три раза сократили количество административных барьеров. На местах был просто откровенный произвол. Было рейдерство. "Колпашили" бизнес по-черному. Сейчас таких проблем, которые можно оценивать как критические, абсолютно нет. Бизнес не в критическом состоянии, но если в ближайшие 2-3 года решительного поворота не будет, то он пойдет на спад. У нас уменьшается доля среднего бизнеса.
– А коррупция осталась? Или ее стало меньше в том, что связано с бизнесом?
– Коррупция всегда связана с бизнесом. Свои деньги бизнесмен никогда не понесет чиновнику, он несет те деньги, которые планирует заработать в результате незаконного тендера. Коррупция – вещь неистребимая и есть в ведущих странах Запада. Но нельзя сказать, что есть приемлемый или терпимый уровень коррупции. Но бывает некритический уровень. Надо подрывать основы коррупции, а для этого надо, чтобы бизнес был заинтересован в том, чтобы не давать взяток. А чтобы он был заинтересован, он должен быть уверен, что вопрос может быть решен на конкурсной основе, по-честному. Законодательная база для этого есть. Необходимо поднимать правосознание. Заинтересовывать бизнес, что честно работать выгодней. А вот насколько выгодно – экономические преимущества надо создавать, а их нет.
Читайте по теме:
Столичный бизнес обвинил акимат в миллиардных убытках
Продажа алкоголя: полиция провоцирует молодежь на административные правонарушения – "Атамекен"
В НПП "Атамекен" рекомендуют государству перейти с поиска нарушений на помощь налогоплательщикам
