– Эскалация военного конфликта в Украине перешла в более жесткую фазу, особенно после взрыва Крымского моста. Чего ожидать Казахстану? Какое влияние военные действия северного соседа оказывают на казахстанскую экономику?
– Да, конфликт в Украине бьет по экономике Казахстана, это началось ранее – еще с 24 февраля. Все риски, которые были, мы по полной программе уже впитали. Все, что сейчас происходит, это отчасти результат этой войны.
Чем дольше война будет идти, тем хуже миру. Санкционная история, ограничения на нефть и газ не сказать что будут способствовать улучшению мировой конъюнктуры. Мы уже видим, что санкции – обоюдоострый меч, так как от санкций страдает не только Россия, но Европа тоже. Европа сваливается в рецессию, начинают падать цены на углеводороды, потому что Европа – основной потребитель углеводородов. Впоследствии страдает наш бюджет, который мы пополняем за счет углеводородов. А если цена упала, что делать? Автоматом это удар по нашей экономике.
Если "жахнет" ядерной бомбой, то нам будет не до экономики, сами понимаете – тут как бы выжить. После Крымского моста РФ начала действовать бомбардировкой, ранее говорила: "Мы еще ничего не начинали всерьез". Ответ из Европы, скорее всего, будет политический, с санкционной историей и в виде дополнительных поставок оружия и боеприпасов в Украину. Прямой риск для нас – не попасть под вторичные санкции. Будем надеяться, что бессмысленная война за "русский мир" прекратится.
– Продолжая тему о "русском мире", недавно Касым-Жомарт Токаев заявил, что русский язык необходимо развивать в странах СНГ, многие восприняли это негативно. Что Вы думаете по этому поводу?
– На мой взгляд, это некий реверанс в сторону Москвы и не более того. Я это воспринял скорее как декларативное заявление, нежели как попытку к серьезным шагам. В политике очень много декларативных заявлений, и их очень хорошо видно. Ты понимаешь, что за этим заявлением ничего не последует. Допустим, в Казахстане создадут какую-то организацию по развитию русского языка, ну будет эта организация чем-то заниматься, будут ей выделяться из бюджета какие-то деньги. У нас, например, есть центр развития казахского языка – кто-нибудь знает про него что-нибудь? А знает кто-нибудь, чем занимается Ассамблея народов Казахстана? Так вот, там делать ничего не надо – платить сотрудникам зарплату и создавать видимость бурной деятельности. Наша страна, как никакая другая, умеет имитировать бурную деятельность. Простой пример – Ассамблея народов Казахстана. Каково влияние на экономику, что они делают? Поэтому я не стал бы воспринимать эти вещи всерьез. Есть локальные вещи, а есть глобальные, которые говорят, что наше государство стремительно превращается в моноязыковую страну.
Мы уже давно не многонациональное государство. Когда в 1991 году мы получили нашу независимость, соотношение казахоязычных школ к русскоязычным (смешанным) было 20% на 80%. К сегодняшнему дню соотношение казахских классов к русским стало ровно обратным в пользу казахоязычных. У нас уже образовался огромный пласт молодежи, для которых русский язык чужой, это ребята в возрасте 18-20 лет, и их становится больше и больше.
– А носители русского языка, в их числе и так называемые "шалақазақтар", смогут ли они адаптироваться в новых условиях?
– Даже те, кто не хочет учить язык, им придется либо учить язык, либо менять государство. И это будет не давление извне, это произойдет естественным образом, так как вырастет потребность. Они просто поймут, что без знания казахского языка в этом государстве не найдут работу. В стране нет проблем развития казахского языка, у нас есть другая проблема. Казахоязычные ребята ежедневно потребляют контент на казахском языке, а качественного контента на государственном языке очень мало. Если человек знает только казахский язык и никакой другой, то он отрезан от культуры, науки, мировой литературы практически полностью. Потому как переводческое дело у нас пока на рельсы не поставлено, весь массив, который есть на русском языке, его на казахском практически не существует. Это сейчас не про патриотизм, но, зная лишь казахский язык условно, я сейчас не получаю никакого конкурентного преимущества по сравнению с теми, кто знает либо русский, либо английский. Почему? Потому что, будучи только казахоязычным, я отрезан от всей мировой науки, культуры, литературы и всего остального. Это надо, безусловно, подтягивать, но для этого нам необязательно смотреть на Россию или еще на кого-то, мы должны сами заниматься развитием и наполнением своего контента. Мы можем об этом громко не кричать, не декларировать. Это просто монотонная, кропотливая и тихая работа – создавать контент на казахском языке. Знание казахского языка должно открывать для меня доступ к огромному массиву информации, чего на сегодняшний день недостаточно.
А развитие института русского языка сегодня что может изменить? Ничего. То, что все больше людей говорят на казахском – это большой тренд, он общий для всей страны и начался в 1991 году, продолжаясь сейчас. Все это время доля русскоязычных уменьшалась, доля казахоязычных увеличивалась. И она растет и будет продолжать расти – уже сейчас соотношение 80% на 20%. Я подозреваю, что лет через 30-40 Казахстан станет исключительно казахоязычной страной. Возможно, фоном казахстанцы будут знать русский и английский – в школах преподаваться будут эти языки, но для них привычный язык будет казахский.
– Но разве это не хорошо, что страна наконец-то полностью станет казахоязычной спустя долгие десятилетия?
– Это сложный вопрос. Если к языку нет практического применения, помимо быта, то такой язык, как правило, мертв. Язык – это культурный, национальный код и все то, с чем мы идем по миру. Почему русский язык таков, какой он есть? Почему он один из мировых языков? Потому что на русском языке создается научный контент, литературный, культурный и всякий развивающий контент – найти на нем можно все, что угодно. Примерно так же должно быть на казахском языке.
– Украинский конфликт уже привел к тому, что в мире начали открещиваться от русского языка...
– Путин приходит и уходит, а русский народ остается. Отгородить Россию полностью высоким забором мы не сможем, культурный обмен будет в любом случае. Да, конечно, Россия под блокировкой, и в ближайшие годы ей будет очень сложно – экономические процессы там происходят чудовищные. И в ближайшее время Россия будет некой черной дырой, из которой не появится ничего хорошего. Но надо сказать, что политически, особенно после Крыма в 2014 году, казахстанская политика несколько развернулась от России. Однако мы экономически по-прежнему от России зависим и вынуждены дружить с ней.
– Сегодня в России идет процесс утечки мозгов, россияне массово едут к нам и в другие страны, покидая родину. Как это скажется в перспективе на экономике Казахстана?
– Здесь я бы разделил на две части – ближняя и дальняя перспектива, где очень много рисков. Сегодня есть риск социального напряжения – мы видим, что происходит с рынком аренды жилья. Не очень это все местному населению нравится. Едут в основном молодые люди, и это тоже риск для стычек на национальной почве: грабежи, мародерство, драки….
– Но едут же в основном те, у кого деньги есть – из образованных слоев населения, разве нет?
– Знаете, не все из них хорошего качества. Первый поток, который шел после 24 февраля, там действительно ушли лучшие из лучших, это было протестное настроение, бегство из-за несогласия с агрессивной политикой государства. Второй поток – это уже вынужденно. Не все из них с деньгами и высокоморальные, высококультурные, денежные ребята. Кто-то ведь едет и на последние пожитки. Не все из них, оставшись в Казахстане, смогут ассимилироваться. Здесь работы не нашел, там работы не нашел, а кушать хочется каждый день. Это во-первых. А во-вторых, наша страна в этом деле тоже не отстает. Блогеры бегают, и все снимают россиян, провоцируют – обстановка может накалиться.
Многие уже уехали, по последним данным, 200 тыс. россиян заехало, 147 тыс. выехало. Кто-то вернулся в Россию, а кто-то поехал еще дальше. Не нужно питать иллюзии, что все они здесь осядут и навалятся на нашу экономику. Нет. Они будут распределяться, как масло по сковороде, по всему миру. А те, кто останутся, будут вносить свою лепту в нашу страну. В Уральске, например, медучреждения закрыли свои вакансии по врачам, трудоустроив российских коллег. Если не хотят местные работать, пусть россияне работают. У них уровень знаний повыше, качество человеческого капитала получше. Из России едут лучшие из лучших, и этим мы тоже должны пользоваться, и на стратегическую перспективу в 5-7 лет это дает только плюсы. Сюда перебираются компании, а это рабочие места, налоги. Это люди, которые влияют на наш этнос, на наш уровень человеческого капитала. Здесь только плюсы. Рисков много тоже, но это задача государства – не допустить эти риски.
