Казахстанский бизнес оказался в непростой ситуации. Введение режима чрезвычайного положения в стране и карантина в отдельных регионах привело к тому, что малый и средний бизнес останавливается.
Первый пакет мер поддержки президент Касым-Жомарт Токаев озвучил 23 марта, через неделю после введения ЧП. Глава государства поручил, в частности, приостановить выплату сумм основного долга и вознаграждения по кредитам МСБ, отсрочить на три месяца уплату налогов и приостановить с 20 марта, также на три месяца, начисление арендных платежей по недвижимости, которую бизнес арендует у госорганов и субъектов квазигоссектора.
В числе тех, кто предлагал меру по аренде, был уполномоченный по защите прав предпринимателей РК Рустам Журсунов. В интервью inbusiness.kz он объяснил, почему государство приняло именно те меры, которые уже были озвучены, ждать ли новых решений и что будет с МСБ после того, как пандемия коронавируса пойдет на спад и вместе с этим начнет возвращаться "обычная жизнь".
– Государство предложило большой пакет мер поддержки бизнеса в условиях чрезвычайного положения и карантина. Позже президент анонсировал новый пакет и затем озвучил еще несколько мер. В чем несовершенство первоначального пакета?
– Начнем с общей ситуации. Почему то, что происходит сейчас во всем мире, называют идеальным штормом? Потому что сошлось как минимум два очень серьезных фактора – пандемия коронавируса и резкое обрушение цен на наши основные экспортные энергоносители (нефть марки Brent подешевела до $25 за баррель). И масштаб всего этого до конца еще никто не понимает.
Что государства делают с самого начала в таких ситуациях? Принимают оперативные меры, что и было сделано нашим правительством.
Основные вызовы для бизнеса, которые возникли за последние три недели после введения режима чрезвычайного положения, – разрушение торгово-логистических цепочек и резкое падение спроса. В результате предприниматели начали испытывать трудности с денежными потоками и сокращением персонала, а эти два момента приоритетны для предприятий в любой сфере.
И государство оперативно отреагировало. Оно сказало: мы даем отсрочку по всем налогам, каникулы по кредитам и также – в том, что зависит от государства, – каникулы по оплате аренды. Это нужно было для того, чтобы не изымать денежную наличность у бизнеса, и чтобы она пошла на выплату заработных плат, и люди получали зарплаты в условиях ограничений.
– Не весь бизнес хочет пользоваться этими мерами. Например, производитель мебели говорит, нужна компенсация, а не отсрочка, и арендную плату ему выгоднее заплатить сразу, чем потом. Что Вы об этом думаете?
– Здесь нужно смотреть, как государство может стимулировать. Первое – освобождением от налогов, чтобы оттока наличности на этот период не было.
Второе – я лично обращался в правительство, оно поддержало инициативу, и это прозвучало из уст главы государства – освобождением от арендной платы по тем активам, которые принадлежат государству или квазигоссектору. В отношении коммерческой недвижимости – это уже бизнес. Надо договариваться.
Понятно, что отсрочка когда-нибудь закончится, и нужно будет платить. Это беспокоит бизнес, и из-за этого идут массовые обращения в адрес президента страны.
Но истина всегда посередине. Механически освободить всех от налогов как минимум не правильно. Освободим всех сейчас, а завтра случится что-то еще. Но бюджет же не безграничный. По разным оценкам, освобождение субъектов МСБ в месяц будет обходиться минимум в 350 млрд тенге. Это большие деньги. А на что мы будем содержать армию, медиков? Нужно проводить соответствующие расчеты, это достаточно тонкие вещи.
Пандемия не продлится до 15 апреля (режим ЧП установлен в Казахстане на период с 16 марта по 15 апреля. – Ред.), к июню ситуация раза три-четыре поменяется, и никто не скажет – как.
Отсрочку дали для того, чтобы сбить первую волну, и чтобы люди понимали, что государство будет просчитывать дальнейшие меры. По моему мнению, это логично и правильно. Но в то же время бизнес ждет месседж от государства о том, что будут еще какие-то меры, помимо отсрочки. Давайте дождемся лета, и тогда будет понятно, в какой экономической ситуации мы оказались.
– Вопрос аренды для многих остается актуальным, 60% предпринимателей обращаются именно с этим вопросом. Это же логично, что если на период ЧП и карантина арендаторы не пользуются арендуемыми площадями, то они и не должны за это платить. Как думаете?
– На прошлой неделе к нам поступило более 9 тыс. обращений, из них 86% – это малый бизнес, 12% – средний, 2% – крупный. Основной вопрос со стороны малого бизнеса – аренда, действительно 60% обращений с этим связаны. Здесь надо понимать: возникли обстоятельства непреодолимой силы. Те ограничения и запреты, которые ввело государство, по сути, можно отнести к форс-мажору. Но в то же время есть детали, нюансы, которые нужно проговаривать с юристами. На моей странице есть детальные юридические заключения.
Нужно в любом случае входить в контакт со своими контрагентами, делать уведомления, договариваться. Споры, конечно, будут рассматривать суды. Форс-мажор – это всего лишь освобождение от имущественной ответственности, это пени, штрафы и т.д. Но никак не освобождение от исполнения обязательств.
Есть другие статьи Гражданского кодекса – 361, 374, которые говорят, что в случае если обстоятельства не зависят ни от одной стороны, то стороны могут изменить исполнение. Но это в любом случае переговорные процессы. Нужно доказать, что именно эти обстоятельства были ограничительными и не позволили исполнить обязательства. И второе – обязательно, и я акцентирую на этом внимание – должна быть причинно-следственная связь.
Вот пример по аренде. Звонила предпринимательница из Павлодара, у нее образовательные курсы. Она пытается обговорить вопрос с арендодателем, но он говорит: у меня тоже бизнес, что делать, меня от налогов не освобождают.
Сейчас мы прорабатываем вопрос аренды, планируем добавить в очередной пакет мер поддержки эти инициативы.
– То есть можно будет ожидать большого количества судебных разбирательств из-за аренды?
– Да, и мы с большой боязнью ожидаем этого. К нам уже поступило примерно 1000 обращений от бизнеса, связанных именно с вопросами форс-мажора. Думаю, будут десятки тысяч исков. Но мы с Верховным судом уже подготовительную работу в этом направлении ведем.
– Бизнес говорит: нужны более детальные меры для каждой сферы, сейчас они представлены общим пакетом.
– Сейчас правительство вырабатывает секторальные меры поддержки, исходя из тех вызовов, которые стоят перед каждой отраслью. В АПК, например, это успешное проведение весенне-полевых работ, необходимость пополнения оборотных средств на закупку семян и удобрений. Еще вопрос – что делать со старыми кредитами. Это очень большой вызов для аграриев.
У рестораторов – другое. Ко мне обратилась группа рестораторов, почти четыре десятка компаний из сферы общественного питания, они предоставляют более 21 тыс. рабочих мест. Сокращение рабочих мест – вот вызов для них, это то, за что они переживают в первую очередь. Им необходима денежная ликвидность, чтобы остаться на плаву. И они сейчас сильно рассчитывают на поддержку государства по озвученным инициативам. В первую очередь, по "Дорожной карте бизнеса – 2025", где будут предоставляться средства под 6%. И по линии Нацбанка – по программе льготного кредитования субъектов МСБ под 8%, на что выделено 600 млрд тенге.
– Но бизнес говорит: ставка все равно высокая. Нужно ли ее снижать?
– По идее нужно, чтобы бизнес не закрылся. Но готовы ли к этому правительство и Нацбанк – большой вопрос.
– И банки тоже?
– И банки, наверно, тоже. Потому что сразу встанет вопрос залогов. И так у всех уже все перезаложено, и я боюсь, что эти деньги просто пойдут на рефинансирование имеющихся кредитов. До новых кредитов, может быть, и не дойдет.
– О чем еще говорят рестораторы, какая поддержка им нужна?
– У них три проблемы сейчас. Первая – оборотные средства. Вторая – большая ставка НДС. У них 40-50% в себестоимости составляет фонд оплаты труда, там нет зачетного НДС, и они поднимают вопрос, чтобы предприятиям общепита снизили ставку этого налога.
Этот вопрос мы с правительством уже проговариваем. Он подразумевает структурные изменения, и это реформы не первого, не второго, а уже третьего этапа. Мы уже сейчас просчитываем третий этап – что нужно сделать, чтобы перезагрузить нашу экономику, когда мы будем выходить из кризиса. Структурные изменения должны быть связаны с денежно-кредитной, фискальной политикой.
Третий вопрос, который волнует не только рестораторов, но и весь малый и средний бизнес в целом, – нагрузка на фонд оплаты труда. С учетом отчислений в пенсионный фонд, фонд медицинского страхования, социальных отчислений, ИПН, она составляет 32%.
Первое, что мы говорим: пять платежей – это очень сложно, надо объединить в один. И правительство нас слышит. Второе, по нашему мнению, нужно сократить нагрузку на ФОТ до 20-25%. Но тогда это должен быть некий новый общественный договор. Если правительство и государство пойдут на это, то бизнес должен, в свою очередь, "обелить" весь свой персонал, платить все заработные платы "в белую".
– Возможно, эта ситуация как раз и приведет к тому, что бизнес будет вынужден выходить из тени.
– Поэтому мы и говорим о третьем пакете мер – тотальной перезагрузке. Это должен быть новый договор между государством и бизнесом. Когда бизнес говорит: я не ухожу в тень, плачу налоги. Правительство говорит: мы вас поддержим, но давайте играть в открытую. И это тот разговор, который после ограничений нужно будет вести.
– Представители каких отраслей к Вам сейчас обращаются?
– Зерновики, мукомолы, транспортники. Они сталкиваются с теми проблемами, о которых мы говорили.
– После введения чрезвычайного положения в стране минсельхоз хотел ввести запрет на экспорт пшеничной или пшенично-ржаной муки, сохранив при этом открытым экспорт зерна пшеницы. Зернопереработчики говорят: это убьет отрасль, нарушит имидж Казахстана у покупателей такой продукции, мука на внутреннем рынке подорожает. Сейчас министерство скорректировало решение: вместо запрета будет ограничение, и не только на муку, но и на зерно. Вопрос: полный запрет – жесткое решение для бизнеса, но именно эту меру хотели применить изначально.
– Это была первая волна мер. Здесь вопрос в продовольственной безопасности. Если карантин продлится еще месяц-два, что мы будем кушать? Ограничительные меры вводятся по социально значимым товарам, всего 18-19 позиций, и по ним, конечно, нужен контроль. Сейчас министерство предлагает ввести квоты по экспорту. Это более гибкий инструмент, который позволит контролировать движение товарных потоков.
Но вопрос – кто и как будет квотировать, кто будет принимать решение, какие правила игры. Это беспокоит бизнес. Надо подбивать товарный баланс по каждой позиции, чтобы остатков хватило на внутренний рынок. А избытки зачем держать? Их надо продавать, потому что это экспортная выручка. Завтра зерновикам надо на что-то сеяться, денег нет, эти процессы взаимосвязаны. Мы будем держать этот вопрос на контроле.
– Можно предположить, что сегодня в таких сферах, как доставка, такси, клининг, есть подъем. Сохранится ли он в будущем?
– Понятно, всплеск есть, но я не думаю, что он будет долгосрочным. В отношении доставки: ограничили передвижение людей внутри городов, но сейчас перед многими магазинами стоит вопрос выживания. Раз офлайн-продажи закрыли, так дали бы им возможность хотя бы в режиме онлайн работать. Чтобы право передвигаться имели не только курьеры, которые доставляют продукты питания, но и курьеры из непродуктовых магазинов. Понятно, с соблюдением всех требований безопасности.
Курьеры из ресторанов могут перемещаться по городу в условиях ограничений. Но рестораны тоже закрываются, поэтому этот сегмент тоже будет падать. Нужны взвешенные меры. Например, как у "Яндекса" в Москве. Там у каждого курьера есть приложение с разрешением, штрих-код. Полицейский смотрит и пропускает. У нас тоже нужно допустить курьеров, расширить ассортимент товаров, которые они могут доставлять. Этот диалог с правительством сейчас мы тоже начинаем.
– Почему возникла неоднозначная ситуация с реализацией масок и антисептиков?
– Маски не являются медицинскими изделиями. Соответственно, для их реализации отдельные разрешительные процедуры не предусмотрены. Недобросовестные бизнесмены на ажиотаже начали открыто спекулировать, были факты, когда по 5-6 млн масок вывозили из регионов в сторону России и Китая. Понятно, государство этого не допустит, и со спекуляциями нужно бороться. Граждан привлекли по статье 461 КоАП за осуществление предпринимательской деятельности без разрешения. Дела сейчас находятся в судах. Я дал команду своему аппарату принять активное участие, будем работать, дело на контроле.
Что касается антисептиков, там вопрос в том, что не все антисептики относятся к медицинским изделиям, есть четыре категории этой продукции. Мы направили часть предпринимателей, которые занимались реализацией, в Национальный центр сертификации лекарственных средств для проведения экспертизы. По итогам будет понятно, если образцы отнесут к медицинским изделиям, то бизнес пострадает, если не отнесут к медицинским изделиям, то тогда действия проверяющих, по нашему мнению, можно считать неправомерными. Но в любом случае точку поставит суд.
– Какие меры из тех, которые сейчас применены, останутся после кризиса?
– Сейчас приняты меры оперативного реагирования, будет второй пакет – с мерами поддержки и затем – третий, включающий структурные изменения.
Во втором пакете, думаю, будет освобождение от налогов. Нужно будет растягивать каникулы по кредитам, чтобы, когда закончится ЧП и карантин, банки не сказали бизнесу: а теперь возвращайте разом все за несколько месяцев. Нужен понятный график рассрочки по займам для бизнеса.
И, кроме того, надо стимулировать спрос, это будет самое главное для бизнеса в этот период. То есть у людей должны быть деньги, которые они будут тратить, чтобы бизнес зарабатывал.
– Возможно, это самый сложный момент. Людей отправляют в отпуска без содержания, многие остаются без регулярных достаточных доходов…
– Необходимо сделать так, чтобы деньги, которые есть в экономике, максимально сохранялись внутри страны. Это подразумевает поддержу отечественных товаропроизводителей, адресную помощь незащищенным слоям населения, денежные средства на оборотку. Расходы из госбюджета, расходы субъектов квазигоссектора, недропользователей и т.д. должны стать максимально прозрачными, чтобы деньги доходили до граждан.
– Какому бизнесу, на Ваш взгляд, будет сложнее прийти в себя после снятия ограничений?
– Транспорт, авиаперевозчики, туризм – им однозначно будет сложнее всего Ритейл – конечно, эта сфера пострадает, но не настолько, от покупки продуктов питания люди все равно не окажутся. Сфера развлечений тоже пострадает, но все же не так, как транспорт и туризм. Боюсь, в ближайшее время отдыхать за рубеж люди не поедут.
Строительство – этот сектор, понятно, нужно поддерживать за счет спроса, за счет инфраструктурных проектов. И здесь нужно максимально подключать инструмент государственно-частного партнерства, мы его очень слабо используем. В прошлом году мы с прокуратурой смотрели, у нас ГЧП является ширмой для госзакупок, маскируется под ГЧП, а по сути это госзакупки. Надо качественно перепрошивать этот инструмент.
– Ждать ли массового закрытия бизнеса, когда закончится чрезвычайное положение и будут сняты карантинные ограничения?
– Все будет зависеть от многих факторов. Понятно, что кто-то, кто в меньшей степени готов, закроется. Это жизнь.
По некоторым оценкам, до 30% бизнеса может уйти. Но я не особо верю этим цифрам, пока это просто пальцем в потолок. Я всегда верю счету. Сколько бизнеса уйдет, сколько останется, это будет зависеть от многих факторов: насколько сжался спрос, насколько сами люди начнут выходить из кризиса. То, что происходит сейчас, это же не просто экономический кризис, вызванный пандемией коронавирусной инфекции, это еще и психологический кризис. Когда снимут карантин, вы же, наверно, не пойдете сразу же в ресторан и детей не поведете туда. Выход из кризиса будет достаточно жестким. Поэтому, еще раз говорю: я уверен, что правительство поддержит и только на отсрочках не остановится. Сейчас нужно понимать, кого и как поддерживать.
Елена Тумашова
