На фоне оглашенного накануне приговора Бишимбаеву inbusiness.kz приводит обзор публичных заявлений жертв насилия, которых сподвигло на признание уголовное дело об убийстве Салтанат Нукеновой. Принят не только закон #ЗаСалтанат, многие казахстанки наконец-то поняли, что пора выбираться из своей скорлупы, открыли глаза на нездоровую обстановку дома. Радует, что женщины открыто и активно начали делиться своими печальными жизненными историями без страха разоблачения. И это действительно хороший сигнал, ведь прежний "уят", присущий казахстанскому обществу, отходит на задний план.
История погибшей Салтанат Нукеновой, несмотря на всю трагичность, стала символом борьбы за права женщин и детей в Казахстане и не только. Кажется, что все женщины мира сплотились, чтобы наказать зло в лице таких "бишимбаевых".
По статистике ООН, свыше 400 казахстанок ежегодно погибают от рук мужей. Одной из них в ноябре 2023 года стала Салтанат – молодая, красивая, интеллигентная и такая хрупкая девушка, которой бы еще жить и обрести материнское счастье, но Бишимбаев отнял это право, беспощадно и жестоко. Резонансный случай стал триггером в обществе, борьбой Старого и Нового Казахстана. А еще дело Салтанат стало мотивацией уйти от токсичных отношений для многих женщин.
Примером тому является недавнее заявление Карины Мамаш, чей супруг Сакен Мамаш являлся советником посольства в ОАЭ. Женщина заявила, что на протяжении десяти лет подвергалась насилию, потребовала лишить мужа статуса дипломата и привлечь к уголовной ответственности.
Арайлым Алибаева, жительница Актау, также публично обратилась к правоохранительным органам с просьбой защитить ее от издевательств мужа, с которым прожила 13 лет. 29 февраля она убежала от него, не выдержав постоянных избиений.
В марте казахстанская волейболистка Кристина Карапетян поделилась шокирующими кадрами в своих социальных сетях. Девушка сообщила об избиении со стороны парня-иностранца и что опасается за свою жизнь.
В апреле в социальной сети распространился видеоролик с жестоким избиением женщины в Алматы. Как оказалось, девушку зовут Салтанат. После 11 лет брака женщина решила развестись. Бывший муж хотел сойтись, а когда получил отказ, то нанес несколько ударов.
Известная модель и дизайнер Айя Шалкар также вышла в социальные сети с неожиданным заявлением. Она рассказала подписчикам, что рассталась со своим молодым человеком из-за того, что часто подвергалась критике, которая рушила ее самооценку. Девушка призвала бежать из отношений при первых признаках покушения на личные границы. К сожалению, в других случаях казахстанки стали жертвами насилия и погибли от рук мужей и настойчивых неадекватных ухажеров.
Айбану развелась с мужем в 2022 году. Отец детей не платил алименты, не общался с детьми, устраивал свою личную жизнь с другой девушкой. Но спустя два года вернулся. Айбану согласилась, потому что дети маленькие. Пока мать его детей ставила ему чайник, он ее задушил. Как оказалось позже, мужчина не хотел делить с ней квартиру в городе. Айбану было тяжело содержать детей в городе, поэтому она жила в поселке Саркул Актюбинской области.
22 апреля в Актобе убита 34-летняя врач-эндокринолог. Ее преследовал парень, влез через балкон и нанес ножевые ранения. По словам близких, он угнал ее машину и был задержан, попав в ДТП. До этого женщина обращалась в правоохранительные органы с заявлением о преследовании и угрозах со стороны неадекватного ухажера. Но, видимо, никаких действий в отношении него предпринято не было.
25 апреля в Караганде бывший муж на глазах своих детей убил Гульмиру Таймасову, нанеся несколько ножевых ранений. Они развелись 10 лет назад, но преступник не оставлял семью в покое. Также до этого приезжали сотрудники полиции и потом уехали восвояси. А спустя два часа после отъезда полиции бывший муж напал на женщину с ножом.
В Алматы идет суд по чудовищному убийству Дианы (Яны) Бейсембаевой. Девушка сменила имя, уехала в другую страну, сбежав от абьюзера. Однако он нашел ее, зарезал, вывез тело в чемодане и бросил в пустыне. Убийство произошло еще 1 апреля 2019 года, а нашли тело местные жители 18 апреля. Потребовалось пять лет, чтобы суд начался, так как преступник сбежал с места преступления и велась межгосударственная переписка. По законам ОАЭ за умышленное убийство с особой жестокостью 38-летнему казахстанцу грозила бы смертная казнь. Сегодня адвокат потерпевшей стороны добивается пожизненного лишения свободы для преступника. Кстати, в этом случае подсудимый утверждает, что погибшая сама упала на нож. Ничего не напоминает?
У Дины Тансари, президента фонда #НеМолчиKZ, многолетний опыт оказания помощи пострадавшим женщинам от насилия.
После начала открытого судебного процесса по делу Бишимбаева обращения женщин в фонд увеличились. Но буквально месяц тому назад электронную базу фонда взломали, и практически все телефоны и переговоры с потерпевшими исчезли. Постоянные атаки противников деятельности фонда мешают работе. "Инстаграм" также завален обращениями, люди стали чаще выходить с публичными заявлениями.
"Карина Мамаш обратилась к нам на фоне этого суда. Просто человек устал ждать даже два месяца, о чем ее просили в посольстве. Дело в том, что через два месяца у них заканчивалась дипмиссия и они должны были менять место, ждали ротацию. Она говорит, что не может ждать даже эти два месяца. Она была настолько истощена побоями и издевательствами со стороны мужа. Ей действительно придал уверенности этот резонанс вокруг Бишимбаева и то, что люди стали как-то поддерживать жертв насилия. Раньше нужно было приложить усилия и доказывать, что агрессия — это не норма, что женщины не виноваты в том, что их бьют. Сегодня, слава Богу, как будто у общества пелену сняли с глаз", – сообщила inbusiness.kz Дина Тансари.
На вопрос, изменится ли что-то в Казахстане после громкого дела Бишимбаева, она ответила, что особого доверия к власти у нее нет.
"Закон о семейно-бытовом насилии был принят под давлением общества, а не так, что власть заботится о людях или переживает за народ. Я не вижу, чтобы власть была настолько сильно озабочена этим и относилась к этому серьезно. Если в Америке ребенок пришел с автоматом в школу и совершил преступление, то там сразу же несколько организаций финансируют для того, чтобы они провели исследование на эту тему: "Почему ребенок совершил такое преступление?" – для того, чтобы в дальнейшем подобное не повторилось. А у нас это делается, потому что выходит резонансный кейс, выходит окровавленная жертва, говорит: "Спасите, помогите". Под давлением общественности, не продумывая нормы, не исследуя проблему, не подходя к этому научным путем, власти принимают закон. И то, конечно, не так, как мы хотели, не в полном объеме – буквально несколько норм, которыми нам просто заткнули рты. Это мое мнение. Потому что параллельно с этим власть принимает закон о СМИ, закон о блогерах, закон о клевете, распространении ложной информации. Сразу тем самым затыкает рты – одной рукой принимает закон, другой преследует правозащитников. В таких условиях сложно работать. Поэтому я особых иллюзий не питаю, я считаю, что это в целом победа гражданского общества и трагедия Салтанат. Не было бы ее, мы бы еще так сидели и ждали, когда сошлись бы все звезды. Здесь же сработал на все один фактор – Бишимбаев является ранее осужденным, бывшим министром, и Салтанат – молодая, красивая, успешная девушка".
Почему женщины терпят побои и не уходят?
В случае с Салтанат, считает Дина Тансари, роль сыграло воспитание девушки. Она очень хорошо воспитана – ее воспитание не позволило ей конфронтировать с Бишимбаевым, выходить куда-то в СМИ, демонстрировать это все. Эта девушка искренне верила, что он хороший, он исправится и что-то просто произошло не так.
"В суде было видно, что Бишимбаев очень страшный манипулятор, и он использовал ее образованность, воспитание, культуру – это были те точки, на которые он давил. Он психологически ее добил. Если посмотреть, то Бишимбаев применил все формы насилия – газлайтинг, физическое, экономическое насилие, преследования. Салтанат стала реальной жертвой, когда слепо верит в то, что сама виновата и стыдно. То же самое Мамаш, она везде говорит – да, я подвела людей. Я проявила мудрость, потому что терпела много лет. Но чем подвела людей – тем, что муж бил? В чем ты видишь здесь мудрость? Насколько меняется сознание жертвы, что она уже не видит очевидные вещи правильно? А искаженно – так, как ей навязывают. Жертву осуждать нельзя. Нельзя также давать жертве право выбирать – наказывать абьюзера или нет", – отметила глава фонда #НеМолчиKZ.
В Казахстане длительное время закон был построен таким образом, что только пострадавшая женщина решает, подавать заявление или нет. Сейчас эту норму убрали, и неравнодушные люди (соседи, знакомые, коллеги и так далее) теперь имеют право сами подавать заявление на абьюзера. Это облегчит участь многих женщин и работу правозащитников.
"Много лет были безнаказанность, вседозволенность, коррупция, кумовство. Больше всего меня в случае с Кариной Мамаш возмущает, что МИД – это территория посольства, где права граждан соблюдают и защищают. Как нас могут защитить в посольстве, если сам фактически на тот момент и. о. посла (нового посла еще на тот момент не назначили, и он исполнял обязанности) так себя ведет. Если на уровне посла такие вещи происходят, а посол — это дипломат, то как мы можем рассчитывать на соблюдение наших прав?".
Одного закона недостаточно
По мнению правозащитницы, одного закона о семейно-бытовом насилии мало. Прежде всего государство на уровне министерств и различных ведомств обязано разработать этические кодексы с указанием запрета на совершение насилия. Например, сотрудник ООН, прежде чем им стать, проходит обучение, тесты, экзамены. Изучает, что такое насилие и его формы. Когда человек проходит эту программу, он понимает, что если нарушит правило, то он вылетит с этой работы.
"Мы должны на основе прав человека создать такие инструкции, договоры и этические кодексы, где четко будет прописано, что мы не имеем права совершать домогательства, газлайтинг в отношении своих сотрудников. Если мы решаем это на работе, то автоматически решаем это и дома. Меняется сознание людей. Должен обязательно работать закон. Принятый закон не до конца продуман, там еще много норм нужно прописывать. В законе вообще нет ни психологического, ни экономического насилия, ни газлайтинга. Эти нормы не работают, это важно все дополнить. Общественное сознание должно работать. У нас мало роликов, фильмов, мало просветительской работы в школах, садах".
Перед вступлением в брак казахстанцев планируют обучать в течение месяца на специальных курсах, показывать молодоженам перед загсом ролики о том, чтобы они не совершали насилие в семье. По словам Тансари, это не будет работать, если не привито с детства. А детство у нас не защищено никак. В школе и в детских садах буллинг со стороны детей и педагогов. В Казахстане на агрессию детей взрослые также отвечают агрессией, не работают с причинами такого поведения.
В Европе агрессивного ребенка не наказывают, а лечат и спасают от агрессии. Есть специальные программы, социальные службы, которые тут же окружают этого ребенка вниманием, выясняют, откуда у него агрессия, и начинают работать с этой проблемой. Ребенок ведь агрессивный не от того, что он злой, а от того, что где-то его обидели и он начинает выплескивать агрессию. Если не работать с агрессией с детства, дети вырастают во взрослых, которые не контролируют приступы и отрываются на слабых: женщинах, детях, стариках и животных.
Кризисные центры – эффективности нет
За прошлый год в фонде #НеМолчиKZ оказано 16 тыс. бесплатных консультаций, усилиями фонда вынесено 42 уголовных приговора и около 2 тыс. административных решений в отношении агрессоров. На все это фонд потратил 65,9 млн тенге. Фонд не просит денег у государства, как кризисные центры. Донаторами фонда выступают граждане Казахстана. Об эффективности фонда говорить не приходится, ежедневно кропотливую работу видят все казахстанцы.
В то же самое время государство выделяет огромные деньги кризисным центрам.
"Я против казахстанских кризисных центров в той форме, которые они у нас сейчас существуют. В 2023 году Алиханом Смаиловым из бюджета было выделено 2,3 млрд тенге на кризисные центры. За эти деньги они обслужили 815 женщин. В среднем у каждой женщины трое детей. Что дальше произошло с этими женщинами? Сколько было решений суда по ним, скольким женщинам помогли разойтись с агрессорами и оформить документы? Нигде не сказано. 30% жертв возвращаются обратно к мужьям. Полгода мы содержим женщин и детей в кризисных центрах. А с агрессором в этот период кто работал? Его кто-нибудь изменил?" – поделилась мнением правозащитница.
Она привела в пример Америку, где кризисный центр принимает женщин буквально на три дня максимум. За это время они должны решить все ее вопросы: найти ей адвоката, решить вопрос по охранному ордеру, в то время как у нас он не работает. В итоге женщина защищена и свободна. Решается вопрос и по выселению агрессора из квартиры, суд постановляет пройти ему 60 часов терапии, чтобы не сесть в тюрьму, не подходить к женщине от полугода до трех лет, пройти за это время психотерапию, не подходить к детям, платить алименты и не заселяться в квартиру до тех пор, пока не выполнит все условия. И государство не волнует, где он будет жить, на какие деньги он будет проходить эти тренинги. Если этого ничего нет, его отправляют в тюрьму.
В Казахстане же эта система не работает, идет колоссальный выброс денег на ветер. Женщина не защищена. Она придет в полицию и еще будет бороться за свои права. А когда уже будет поздно, родные придут в суд и будут долго доказывать, что женщину действительно убили, а не она сама ударилась об пол или унитаз…
Читайте по теме:
Митинг против насилия “Скажи "нет" миру животных”. При чем тут животные?
