Алматы славится как многонациональный и мультикультурный город. С каждым народом, так или иначе оставившим свой след в истории города, связаны памятные городские места. Связь эта зачастую неочевидна и удивительна. Сегодня мы расскажем о памятных местах, связанных с вкладом еврейского народа в историю нашего города.

Самая первая ассоциация, возникающая с евреями – это синагога, расположенная по проспекту Раимбека на запад от Центрального кладбища. Из всех достопримечательностей "еврейского Алматы" эту можно считать новейшей, ибо построена она была уже в 90-е годы ХХ века. А надо сказать, первые синагоги появились в Верном еще в 80-е годы века XIX-го. Одна из них стояла чуть ниже места, где сегодня располагается Алматинский ЦУМ.

Дом Фидлера

Еврейское население города было немногочисленным, но весьма заметным. Среди его представителей был купец Гирш Гамбург, построивший завод по производству безалкогольных напитков. Известен историкам также купец Аарон Сморгунер, один из самых известных юристов Верного. Он также был одним из первых, кто до ленинского плана ГОЭЛРО (Государственный план электрификации Советской России после Октябрьской революции 1917 г) разработал план электрификации нашего города. Известным был и земский доктор Лейба Нейвохович (Лев Николаевич) Фидлер, у которого лечился едва ли не весь Верный, и о котором в "Пути Абая" упоминал Мухтар Ауэзов. А дом, в котором располагалась его клиника, по сей день стоит на пересечении улиц Калдаякова и Казыбек би.

Если спуститься чуть вниз по диагонали от дома Льва Фидлера через Вечный огонь и Мемориал Славы, то мы окажемся у довольно невзрачного двухэтажного строения на пересечении улиц Гоголя и проспекта Достык. Сегодня в этом здании расположен центр санитарно-эпидемиологической экспертизы. А когда-то здесь была гостиница "Жетысу". Место, с которым символически связана новая эпоха жизни евреев в Алматы. В этом месте поселили по прибытии в алматинскую ссылку легендарного революционера, вождя Октябрьской революции Льва Давыдовича Троцкого. Произошло это в 1928 году, в очень знаковое время для жизни еврейской диаспоры в Алматы. Ведь пополняться одна тогда стала сразу за счет двух потоков.

Казахская государственная филармония имени Жамбыла

Первые – как в случае Троцкого – это ссыльные. Это могли быть ссыльные представители интеллигенции (писатель Юрий Домбровский, историк Евгений Тарле) или попавшие в опалу партийные деятели и их близкие (помимо Троцкого, в Алма-Ату отправили  Александра Каменева, сына другого представителя "ленинской гвардии" Льва Каменева). Вторая категория – это делавшие карьеру. Символичны два примера. Первый – композитор Евгений Брусиловский. Выпускник Ленинградской консерватории, ученик великого Дмитрия Шостаковича отправился в Казахстан после окончания вуза. В 1933 году Брусиловскому предложили поехать в Алма-Ату на пару лет, взять под шефское крыло местную музыкальную жизнь. В те годы симфоническая музыка в нашей республике только зарождалась, и любой специалист с классическим европейским музыкальным образованием был на вес золота. Брусиловский поехал в обычную, казалось бы, служебную командировку. Впоследствии она изменила его жизнь и жизнь казахстанской музыки. Брусиловский стал её классиком, написав первую казахскую оперу "Кыз Жибек" и десятки других симфонических произведений. Специалисты по сей день удивляются, как точно Брусиловский прочувствовал дух казахской народной музыки и развил ее традиции в музыке симфонической.

Между тем Брусиловский начинал творчество с еврейских мотивов. В питерский период жизни он написал музыку к фильму "Возвращение Нейтана Бейкера" - одному из первых в СССР и в мире фильмов на идише. Вот такие кульбиты судьбы – еврейский мальчик стал казахским кюйши. Это пример того, как человек, возлюбивший казахскую культуру, сам стал ее творцом и неотъемлемой частью ее истории. Памятными местами, связанными с деятельностью Брусиловского, можно считать здания Казахской государственной филармонии имени Жамбыла и Алматинской консерватории имени Курмангазы.

Казахская национальная академия искусств им. Т. К. Жургенова

Есть и совершенно другой пример биографии человека, приехавшего делать карьеру в Казахстан. Но он, в отличие от Брусиловского, стал в памяти последующих поколений казахстанцев фигурой демонической. Речь идет о Филиппе Исаевиче (Шае Ициковиче) Голощёкине. Историки небезосновательно называют его главным организатором голодомора 1932-1933 годов в Казахстане, в результате которого погибло (по разным подсчетам) 1,5-2 миллиона казахов. Едва прибыв в Казахстан, Голощекин объявил, что социализм здесь так и не установлен, требуется ужесточение давления на буржуазию и кулачество. Комиссары реквизировали скот и хлебозаготовки. Параллельно с этим, с начала 1930-х вместо торговли ввели распределение товаров – в результате чего сельское население потеряло почти любую возможность прокормиться самостоятельно и начало массово голодать. Впрочем, рьяное служение строю не обезопасило Голощекина от маховика репрессий и в 1941 году он был расстрелян. Памятным местом, связанным с Голощекиным в Алматы, может считаться бывший дом Совнаркома, ныне известный как Академия искусств имени Жургенова. Учащиеся и преподаватели могут показать кабинет, где некогда работал Голощекин. Правда, в обиходе его называют кабинетом Брежнева – Леонид Ильич тоже там работал, но гораздо позже, в 1950-е годы.

Новую волну еврейского переселения в Казахстан – и гораздо более многочисленную – вызвала Великая Отечественная война.  Если до войны число еврейского населения Казахстана составляли тысячи людей, то к 1950-м годам их число выросло до 30 тысяч. Изменился и состав прибывающих в республику. Если раньше в Казахстан по карьерной или ссыльной "путевке" приезжали в основном ассимилированные жители больших городов, то в годы войны в здесь оказалось огромное количество жителей местечек бывшей черты оседлости, которая почти полностью оказалась в оккупации.

Более того, военная волна переселенцев столкнулась с бытовой неустроенностью. Первые прибывшие в Алма-Ату летом 1941 года спали порой под открытым небом. Переселенцев размещали на любом сколько-нибудь свободном квадратном метре – от фойе театров и дворцов культуры до проходных заводов и фабрик. Конечно, их расселяли и в жилищах алматинцев.

Казанский собор

Нельзя не вспомнить и о трудностях в продовольственном снабжении. По талонам люди получали только хлеб. И Алма-Ата в годы войны жила натуральным обменом. Особенно туго было тем, кто жил на окраинах города. Их жизнь почти полностью зависела от железной дороги – они жили тем, что с поезда сбрасывали проводники уходящих на фронт эшелонов. Спасали рынки и толкучки: Зеленый базар и в особенности, конечно, Никольский рынок близ одноименного собора. В годы войны Никольский стал центром стихийной торговли.

Ожившая в годы войны православная церковь тоже осуществляла помощь нуждающимся. Многие голодающие евреи находили помощь в православных приходах. Среди них была Введенская церковь на Клеверных участках, что в Малой станице. Увы, до сегодняшнего дня она не сохранилась. В начавших действовать ближе к концу войны Казанском и Никольском соборах также помогали нуждающимся. Это было ново, но очень символично для Казахстана. Если раньше представители православной и иудейской религий предпочитали дистанцироваться друг от друга, то в годы войны общая беда их объединила, былые предрассудки ушли.

ЦОКС

Нельзя не упомянуть и культурный десант, который пережила Алма-Ата в годы войны. А в советской культуре, в кино и литературе, в частности, евреи играли важнейшую роль.

Так, Сергей Эйзенштейн снял первую часть "Ивана Грозного" в Центральной объединенной киностудии (ЦОКС) в Алма-Ате. В Малой станице до сих пор сохранился еврейский молельный дом, прозванный "синагогой Эйзенштейна". Кроме него в ЦОКСе работали Григорий Рошаль, Леонид Трауберг, Григорий Козинцев, Абрам Роом, Дзига Вертов, Ефим Дзиган.

"Синагога Эйзенштейна"

Из представителей других видов искусства нужно вспомнить Наталью Сац, ставившую спектакли в ГАТОБе и работавшую над созданием первого Театра юного зрителя в республике. И конечно, литераторов еврейского происхождения Виктора Шкловского, Самуила Маршака и других.

Этих великих деятелей культуры помнят стены Казгосфилармонии имени Жамбыла, где в годы войны и разместился ЦОКС. Знаменитые артисты и режиссеры жили в знаменитом доме-лауреатнике. Включая также стены ГАТОБ имени Абая и писательского дома, расположившегося напротив ГАТОБа. Там в квартире писателя Мухтара Ауэзова в годы войны был настоящий литературный салон, где эвакуированные в Алма-Ату писатели обсуждали светские и культурные события.

Как ни странно, военное время, связанное с лишениями, голодом и теснотой, пожалуй, было наивысшей точкой в синтезе культурных энергий. Это взаимное сотрудничество разных народов во многом и повлияло на современную городскую алматинскую и казахстанскую культуру. Определенную волну еврейского переселения добавят и послевоенные репрессии. Например, известный еврейский писатель Давид Маркиш впоследствии напишет мемуары о своей казахстанской ссылке, которые уже в новом веке лягут в основу художественного фильма "Подарок Сталину". Но уже начиная со времен оттепели, и особенно застоя, еврейское население Алма-Аты начнет убывать. В 70-е начнется советская алия (еврейская репатриация в Израиль) и евреи из Казахстана стали уезжать. И добрые отношения Казахстана и Израиля во многом смогли состояться благодаря памяти о том, какой теплый прием многим приезжим, ссыльным и эвакуированным евреям был оказан на казахской земле.

Константин Козлов

Фото АПН