О том, как в Казахстане обстоят дела с развитием высоких технологий, казахстанские эксперты рассказали корреспонденту inbusiness.kz.
Леся Каратаева, заместитель генерального директора по аналитическим проектам Eurasian Center for People Management (ECPM):
– Г-жа Каратаева, так как обстоят дела с высокими технологиями у нас в Казахстане, если сравнивать с соседним с нами Китаем?
– Сегодня без высоких цифровых технологий немыслимы ни экономический прогресс, ни ВПК. В этом году истекает срок государственной программы "Цифровой Казахстан".
Насколько мы продвинулись в реализации пяти ключевых направлений госпрограммы, будет ясно в конце года, когда, надеюсь, будет представлен отчет по итогам реализации запланированных мероприятий.
С одной стороны, Казахстан выглядит вполне презентабельно. Высокая доля проникновения Интернета, победы казахстанских "умных городов" в глобальных конкурсах на самый эффективный Smart city, впечатляющий рост количества электронных платежей, эффективное электронное и мобильное правительство, цифровизация и роботизация производства – все это стало неотъемлемой частью нашей жизни.
В то же время цифровизация – это не только софт, блокчейн и майнинг криптовалюты, это еще и создание аппаратной части, без которой никуда не двинуться. В самых общих чертах мы можем говорить о процессах разработки радиоэлектронного оборудования и его сборки, а также о предшествующих им процессах создания микросхем, или, как еще говорят, чипов. Ни в одном из них Казахстан практически никак не представлен.
– Почему?
– Потому что всегда считалось, что рынок уже поделен, и ряд стран продвинулись в этой сфере настолько далеко, что не стоит изобретать велосипед, легче купить готовый товар и потом его использовать. В итоге ставка была сделана на международное разделение труда.
– Почему сейчас нас это должно беспокоить?
- Во-первых, пандемический кризис показал уязвимость глобальных производственно-сбытовых цепочек.
- Во-вторых, подавляющее большинство комплектующих для радиоэлектронного оборудования, как и само это оборудование, производится на Тайване и в Китае. Любое обострение ситуации вокруг Тайваня чревато негативными последствиями с точки зрения стабильности поставок. Добавим, что само производство оборудования и его комплектующих, будь то Китай или Тайвань, зависит от поставок части оборудования от ASML (Нидерланды). Сложности наблюдаются уже сейчас.
- В-третьих, текущая геополитическая нестабильность уже привела к увеличению сроков поставок. При сохраняющихся темпах производства лист ожидания реализации заказа по некоторым позициям достигает 64-68 недель, это больше года, и, судя по динамике, это не предел. Объяснить ситуацию можно тем, что в условиях нестабильности все "работают" на склады, пытаясь минимизировать риски.
– Возникает закономерный вопрос – что делать-то?
– Идея о том, что с завтрашнего дня мы должны перейти на полное самообеспечение, – это, конечно, "сферический конь в вакууме". Нам отчаянно не хватает кадров, даже с учетом процесса релокации IT-специалистов. Цена вопроса также имеет значение.
Но если организация разработки и производства чипов, как это налажено в Тайване, – это неподъемный для нашего национального бюджета процесс, то организовать производство непосредственно радиоэлектронного оборудования Казахстан вполне способен. Что касается чипов, то это возможный пункт повестки для обсуждения с нашими партнерами по Центральной Азии и ЕАЭС, тем более что у России и Беларуси определенный задел в этой сфере имеется.
Акимжан Арупов, директор Института мировой экономики и международных отношений:
– Г-н Арупов, а как Вы прокомментируете ситуацию с разработкой и производством чипов?
– Чипы производят только в Тайване и Китае. Который год Пекин напоминает всем о необходимости соблюдения принципа "одного Китая" Увеличение его военной активности вокруг Тайваня связывают со все большим вмешательством США в дела острова. Если тайваньский вопрос решится в пользу Китая, значит, весь электронный мир будет полностью зависеть только от него. Тайвань провел переговоры на высоком уровне с Евросоюзом, где обсудили усилия по развитию производства чипов, но, насколько реальна диверсификация производства чипов, пока непонятно. В мире нет абсолютно независимых стран.
Шавкат Сабиров, руководитель ОЮЛ "Интернет-ассоциация Казахстана", директор Института по вопросам безопасности и сотрудничества в Центральной Азии:
– Г-н Сабиров, если пока производство чипов неподъемно для национального бюджета, то что делать?
– В ЕАЭС относительно хороши Беларусь и Россия, у которых есть хоть какой-то потенциал по производству чипов. Чтобы снизить зависимость Казахстану по этому виду товаров, надо прилагать собственные усилия для развития отечественного производства. Это долгий процесс. Даже через пять лет вряд ли что сделаем, но если сейчас не начнем, то с каждым годом будем все меньше обладать экономической безопасностью. При этом в стране есть какой-никакой кадровый и финансовый потенциал. Но в одиночку тяжело тянуть проекты, производственные линии стоят дорого. Отдельные стартапы такое не потянут. Поэтому необходимо государственное участие. Хорошо бы создать производственный консорциум в рамках ЕАЭС. Работать надо и в области обучения кадров, и по производству. Порознь не получается. Если кадры подготовили, а производства нет, они утекают. Или производство появилось, а кадры приходится искать днем с огнем.
– Если с кадрами "напряг", то, может быть, приезд к нам российских IT- компаний спасет ситуацию?
– Как только страну накрыла новая волна санкций, из многих российских IT-компаний только одна открыла свое ТОО в Казахстане. В основном айтишники выбирают Кыргызстан и Узбекистан. Если приезжают в Армению, то работают дистанционно в своих же российских компаниях.
– Почему только одно?!
– В Казахстане идет дискуссия по поводу того, как повлияет приезд российских специалистов на местный рынок труда, однако позиции нашей страны слабые. Потому что мы с точки зрения налогового законодательства, развития малого и среднего бизнеса, облегчения финансовых потоков ничего не сделали. В то же время Узбекистан и Кыргызстан быстро свои законы подправили и дали возможность с марта работать российским компаниям. Система международных переводов по-прежнему действует. Российские специалисты могут спокойно открывать счета и работать с заказчиками в привычном режиме. Базовая ставка налога с оборота в Узбекистане всего 4%. Никто не гоняется за специалистами. Не как у нас, помните, когда налоговики пытались взять под контроль быстрые денежные переводы граждан через приложение одного из популярных банков?
А вот еще одна причина. С началом весны 2022 года все российские IT-компании были озабочены одним – не потерять финансовые потоки. Надо было удержать деньги, которые они получали из-за границы. Задачу они решили в течение двух недель. Затем надо наладить логистику поступления товаров, оказавшихся в санкционных списках. Например, каким образом 5 тысяч GPS-датчиков переправить из Казахстана? Как вариант, создать здесь псевдопроизводство, на которое можно завозить элементную базу, которую тут якобы собирают, а затем продают в Россию.
При этом Россия не принимает контрсанкционных законов, так как она ищет варианты адаптации экономики под новые условия, чтобы разрушенные цепочки поставок восстановить, пересобрать или перенаправить.
– А что мешает нам открыть те самые псевдопроизводства для сборки GPS-датчиков?
– Непонятно, по какой причине у нас не всегда хорошо относятся к тому, что россияне приезжают и открывают ИИН, банковские карты. Ведь это приносит новые связи и дополнительные деньги. Приведу еще один пример. 80% рынка сапфировых подложек, применяющихся в микроэлектронике и использующихся в каждом процессоре в мире, а также более 30% искусственных сапфиров, которые закупает Apple для производства экранов iPhone и AppleWatch, изготовляет Россия. Что будет, если она прекратит экспорт данных товаров? Увы, но страны Центральной Азии пока вообще не тянут подобные производства. У нас в Казахстане все производство оборудования – это не больше пяти мелких линий. Нам нужно создавать их уже "вчера"!
Сергей Домнин, экономический обозреватель:
– Г-н Домнин, а как Вы считаете, сможем ли мы, если не через пять, а через десять лет осилить производство тех же чипов либо другой высокотехнологичной продукции?
– Конечно, можно помечтать, что мы будем производить чипы, полупроводники, какую-нибудь авионику и поставлять в Россию. Но, чтобы войти в эти отрасли, необходим кратно больший объем капитала, рынка, технологий и людей, которые могут с этим работать, чем тот, что казахстанский бизнес может осилить. Перспективы не такие уж яркие. Такая же ситуация у нас на рынках химических товаров, технологического оборудования, в том числе горного, нефтяного и т. д. Разрывом цепочек поставок им нанесен сильный удар. Но пока он не сбил никого с ног, все еще работают. В России, куда компоненты не возят из-за санкций, приостановились некоторые предприятия. Но в Казахстане такого не было, хотя мы через Россию получаем некоторые средства производства, машинокомплекты и компоненты. Однако неопределенность высокая и непонятно, какие риски и в каком значении вылезут, поэтому принимать решения сложно. В плане источников роста для Казахстана ничего не поменялось. У нас есть некоторые сложные производства, российские компании завезли достаточно капитала и технологий. Конечно, можно было бы пофантазировать о производстве подсанкционной продукции. Но за это прилетит сразу и больно. Более того, в некоторых крупных казахстанских банках остановились все операции в рублях с контрагентами в России. Комплаенс настолько сложный (отслеживание, насколько процедура соответствует правилам, в те ли руки попадают деньги, не идут ли они в подсанкционные компании, не наложат ли на нас вторичные санкции), что еще меньше стало возможностей торговать даже вполне разрешенными товарами. У нас может производиться что-то вроде экспортных ирбитских мотоциклов, у которых в основном импортные компоненты. К нам привезли, собрали, увезли. Но для производства сложной продукции в Казахстане все еще слишком много негативных факторов.
Кульпаш Конырова
