Россия и Беларусь пока гораздо активнее поддерживают экспорт своей продукции на внешних рынках. Казахстан только начинает усиливать работу в данном направлении. О том, какие инициативы предлагается разработать у нас, в интервью abctv.kz рассказал председатель правления АО "Экспортная страховая компания "Kazakh Export" Руслан Искаков.
– Об отдельном законе, регулирующем деятельность экспортно-кредитных агентств. Кто выступит разработчиком законопроекта? Вы?
– Да. Мы хотим разработать законопроект. Скорее всего, в 2018 году мы будем его разрабатывать. Но сейчас мы уже инициируем внесение изменений в законодательство. Это Бюджетный кодекс. Дело в том, что сейчас в Бюджетном кодексе нет норм, которые позволяют обеспечить государственное гарантирование обязательств экспортно-кредитных агентств. Например, в Беларуси, Армении и России есть государственные гарантии, которые покрывают обязательства экспортно-кредитных агентств. У нас такого инструмента нет. Более того, Бюджетный кодекс не позволяет привлечь такую гарантию, поэтому первая задача состоит в том, чтобы внести изменение в Бюджетный кодекс.
Второе – это Предпринимательский кодекс. Там больше по имеющейся линейке инструментов. И далее мы будем заниматься разработкой собственного закона, для того чтобы частично выйти из-под регулирования. Закон, который непосредственно будет регулировать нашу деятельность, мы будем разрабатывать в 2018 году.
– Когда вы предлагаете, чтобы эти поправки вступили в силу?
– Поправки в Бюджетный кодекс, скорее всего, будут вынесены на осеннюю сессию, то есть мы надеемся, что изменения в Бюджетный кодекс будут внесены в этом году. Соответственно, нам это высвободит руки, чтобы заниматься отдельным законом в 2018 году. Сейчас мы в плотном общении с коллегами, чтобы изучить их опыт. Как они это сделали и какие у них есть наработки, чтобы мы могли учитывать их положительный и отрицательный опыт.
– Каковы прогнозы по контрактам до конца текущего года?
– По страхованию контрактов. Мы на сегодня поддержали экспортных контрактов на сумму более 300 миллионов долларов. В целом план у нас амбициозный, и по объемам принятых обязательств в этом году портфель более 22 миллиардов тенге. Планы – до 90 миллиардов тенге мы можем принять рисков в этом году. Поэтому мы ведем плотную работу с экспортерами.
– Вы их учитываете в тенге все-таки или…
– Мы всю отчетность ведем в тенге, потому что находимся под национальным регулятором. Просто мы, конечно, используем какие-то универсальные валюты, чтобы привести к общему знаменателю.
– То есть при экспорте в каждую страну вы страхуете в той валюте, в которой заключен контракт?
– Да, контракты учитывают валюту. Риск, который мы страхуем, естественно, принимается в той валюте, которая зафиксирована в контракте. Но у себя в бухгалтерском учете мы, естественно, проводим переоценку наших обязательств и приводим к курсу Национального банка в тенге.
– 300 миллионов долларов – это за какой период?
– С начала года поддержано экспортных контрактов на сумму более 300 миллионов долларов. То есть экспортные контракты, которые были поддержаны, составляют более 300 миллионов долларов.
– Каковы максимальные сроки страхования экспортных контрактов?
– По страхованию как таковых ограничений нет. Тут все зависит от структуры экспортного контракта. Предэкспортное финансирование, как правило, до года, потому что цикл позволяет. Но, например, мы предоставляем экспортное финансирование покупателям казахстанской продукции, и там могут быть сроки и пять, и семь, и у нас есть даже сделки по 10 лет.
– Какая это продукция, например?
– Например, локомотивы. Там срок финансирования составляет 10 лет, поэтому мы застраховали сделку на 10 лет. По продукции машиностроения срок требуется более трех лет.
– Это экспорт в Азербайджан?
– Да, "Локомотив курастыру завод": 10 локомотивов, сумма контракта была 50 миллионов долларов.
– Какие страны превалируют в ваших контрактах?
– На страны ЕАЭС приходится большая часть экспорта.
– Насколько интересен Китай?
– Китай однозначно интересен.
– Какова доля и есть ли там динамика?
– По доле я не могу сейчас сказать.
– Сейчас у нас обсуждается тема наращивания экспорта сельхозпродукции и переработанной продукции в КНР…
– Дело в том, что пока значительная часть экспорта в Китай носит сырьевой характер, а мы по мандату поддерживаем именно несырьевой экспорт. Конечно, там очень много барьеров, то есть Китай имеет наибольшее количество нетарифных барьеров по ввозу продукции. В том числе Минсельхоз, вы знаете, занимается снятием барьеров по экспорту мяса достаточно долгое время, потому что очень сложно в Китае получить возможность экспортировать свою продукцию. Особенно для пищевой продукции. Фитосанитарные требования сегодня самый серьезный барьер в Китае. То есть там не столько проблема в организации финансирования, сколько в преодолении неторговых барьеров.
– Такой вопрос из практики. Если компания или ее филиал находится за рубежом, но собственником является казахстанское лицо, и она поставляет казахстанскую продукцию, к примеру, в РФ. В свое время Kaznex Invest не поддерживал такие компании, хотя их продукция подпадала под господдержку экспорта. В вашем случае как? Вы поддерживаете экспорт только юридических лиц Казахстана?
– Насколько я помню, Kazakh Invest не предоставляет субсидии нерезидентам. Да, мы страхуем обязательства по платежу со стороны иностранных контрагентов. Соответственно, если покупатель казахстанской продукции – торговый дом, то есть дочерняя структура нашего же казахстанского предприятия, то страховать такой контракт нет смысла. Но есть определенные механизмы. Для этого, собственно говоря, мы подписываем соглашения. Например, нашему совместному предприятию, которое действует в России и является торговым домом или дистрибьютором наших товаров, необходимо страховать свои контракты на месте в России. При этом по национальному законодательству страховой полис должен быть выпущен именно российским страховщиком. Для этого мы сейчас заключаем соглашения, чтобы мы совместно предоставляли такую поддержку. То есть совместно с тем партнером, который находится в той стране. Мы стремимся к тому, чтобы создавать такие инструменты.
– Достаточно ли капитала для этого? Даже в сравнении с Беларусью он довольно маленький…
– Да, намного меньше и довольно-таки маленький – 41,2 миллиарда тенге. Это вся сумма, которая заявлялась в прошлом году. Это эквивалентно 123-125 миллионам долларов. Мы сейчас работаем над этим. Первая задача сейчас – получить гарантию. Дальше мы будем работать над увеличением капитала, в том числе за счет капитализации полученной прибыли. По дивидендной политике мы выплачиваем 30% дивиденды и можем капитализировать.
Жанболат Мамышев
