Любая помощь заемщикам, которые являются социально уязвимыми, должна осуществляться только со стороны государства, поскольку это государственная функция – помогать социально уязвимым слоям населения. Но главная проблема – как определить, относится заемщик к категории СУСН или нет. Так считает председатель правления Банка ЦентрКредит Галим Хусаинов, об этом он говорил на IX Конгрессе финансистов Казахстана, сообщает inbusiness.kz.
С "плохих" – на "хороших"
"Это очень сложный процесс, и нет четких критериев, кому помогать, кому – нет, – поясняет банкир. – Когда заемщик, имеющий коттедж или квартиру площадью 200 квадратов, становится проблемным, то, наверное, он не является СУСН. Или когда заемщик имеет три квартиры, но также требует помощи от государства или списания долга от банка. Таких случаев очень много".
И здесь возникают вопросы скорости взыскания и неотвратимости исполнения заемщиком своих обязательств.
"Думаю, не должно быть законодательного арбитража в области взыскания и признания задолженности за заемщиками. Мы видим эту практику, такое бывает, когда суды встают на сторону заемщиков. Самое главное – неотвратимость исполнения обязательств. Только тогда, когда заемщики будут исполнять свои обязательства, мы сможем выстроить правильные отношения между финансовыми институтами и заемщиками", – отмечает Галим Хусаинов.
При этом, говорит он, нужно понимать, какую роль играет скорость взыскания.
"Взыскание по физлицам, я считал, в среднем занимает до пяти лет, а иногда доходит до десяти. Если даже брать пять лет, то за это время банк теряет 70% от стоимости кредита в виде убытков по этому кредиту при текущих ставках фондирования. Такие кредиты приносят достаточно большие убытки банковскому сектору. Банки, как правило, зашивают их в cost of risk (стоимость риска. – Ред.), и это влияет на процентные ставки для конечных потребителей. Все банки при повышенной стоимости риска перекладывают это на хороших заемщиков – из-за плохих заемщиков хорошие заемщики получают более дорогие услуги", – поясняет глава БВУ.
Он считает, что скорость взыскания важно сокращать, она должна быть минимальной.
"Но при этом нужно найти баланс помощи, ее необходимо предоставлять тем слоям населения, которые в ней нуждаются. Это, наверное, нужно регуляторно определять и выставлять четкие правила и критерии оценки помощи и определения, нуждается заемщик в ней или нет. Когда критерии станут четкими и понятными всем и будет неотвратимость исполнения обязательств, то не будет возникать таких проблем, когда люди, ожидая, что им спишут кредиты, не возвращают полученные займы", – считает спикер.
Он также замечает, что активы банков не принадлежат собственникам, они принадлежат депозиторам и кредиторам. Задача банков – защитить их. И на депозиторов нужно смотреть с этой точки зрения – они такие же потребители финансовых услуг, которых нужно защищать.
"Вы подняли острый вопрос. Надеюсь, вас слышат те, кто должен слышать", – прокомментировала модератор дискуссии, председатель совета Ассоциации финансистов Казахстана Елена Бахмутова. Она заметила, что качество налоговой информации, о котором говорил Галим Хусаинов, "оставляет желать лучшего".
"Большая часть этого бизнеса работает по специальным налоговым режимам. Финансовая отчетность – не то что по МСФО, а вообще – не ведется. Проблемы с управленческой отчетностью тоже есть", – считает председатель совета АФК.
Почему кредитовать малый и микробизнес сложно
Галим Хусаинов также говорил о проблемах кредитования. С точки зрения регулирования, по его словам, созданы идеальные условия кредитования микро- и малого бизнеса: взвешивание по рискам очень низкое, залоговая политика – на "достаточно приемлемом уровне". Основная проблема заключается в оценке качества заемщика ("с этим сталкиваются все банки, и эту проблему нужно решать").
"Малый и микробизнес очень сильно похож на розницу, но при этом доступ банков к информации [о таких заемщиках] ограничен. По ним сложно строить автоматизированные системы скоринга, принимать решения приходится только на собственных внутренних данных. Это ограничивает скорость принятия решений и проникновение услуг кредитования микро- и малого бизнеса", – пояснил банкир.
Если по розничным клиентам у банков есть нужная информация (в частности, им открыли доступ к данным о пенсионных отчислениях, что дало толчок розничному кредитованию – это видно по статистике), то по микро- и малому бизнесу необходимой информации нет.
"Нет доступа к отчетности. Мы не видим доходы микро- и малых компаний, мы можем видеть только их обороты в нашем банке. В ручном режиме запрашиваем информацию из налоговых деклараций. Но это требует достаточно больших трудозатрат. Единственный выход, который я вижу, – предоставить банкам возможность получать доступ к налоговым службам и по налоговым оборотам компаний. Это улучшит качество принятия решений и позволит делать прескоринг и проактивно предлагать микро- и малому бизнесу возможность получения кредитов, не дожидаясь их обращения, когда мы получаем согласие", – говорит Галим Хусаинов.
Основным барьером здесь может стать налоговая тайна.
"Но банки ограничены банковской тайной, здесь я не вижу никаких проблем. Более того, микро- и малый бизнес в любом случае предоставляет всю информацию по налоговым декларациям, но только в ручном режиме. И это не является на сегодняшний день аргументом, чтобы не давать банкам возможность получения данных с налоговых для принятия решений", – считает банкир.
Оценка залогов – это еще одна большая проблема. На сегодняшний день микро- и малый бизнес кредитуется в основном под залог, беззалоговое кредитование микробизнеса только начинает развиваться. Проблема – в качестве оценки, оно очень низкое.
"В Казахстане только компании Big4 могут предоставить более объективные оценки, остальные оценочные компании не могут обеспечить достоверную информацию. Разбег по той же самой недвижимости очень высок. Это вызывает некие манипуляции. Для того чтобы валидировать оценки, банкам также необходим доступ к информации, к реальным сделкам – через налоговые органы или минюст", – продолжает спикер.
По его мнению, доступ к информации нужен хотя бы по таким "простым вещам", как недвижимость и автомобили. Улучшение качества оценки позволило бы улучшить качество предоставления услуг и возможность кредитования МСБ.
Легко ли банкирам справлять со "стрессами"?
На форуме председатель агентства РК по регулированию и развитию финансового рынка Мадина Абылкасымова говорила о том, что одна из важных системных задач, которые предстоит решить регулятору, – это эффективное вовлечение стрессовых активов в экономический оборот. Индивидуальные планы, заключенные с банками в прошлом году по снижению стрессовых активов, выполнены на 47% (задача – к 2026 году сократить стрессовые активы с 2,7 трлн тенге до 0,9 трлн тенге).
"Для формирования постоянных механизмов очистки банков от проблемных активов на рыночной основе необходимо создание ликвидного рынка стрессовых активов в Казахстане. Агентство разработало законопроект, который позволит расширить участие частных инвесторов и закрепит рыночный механизм реализации стрессовых активов. Также предполагается введение института сервисных компаний, оказывающих полный спектр услуг по управлению такими активами. Законопроект будет внесен в парламент до конца этого года", – сказала глава АРРФР.
"Помогут ли эти изменения исключить те препятствия, с которыми вы столкнулись при работе с проблемными активами приобретенного вами банка?" – задала вопрос Елена Бахмутова.
Вопрос был адресован председателю правления First Heartland Jusan Bank Айбеку Кайыпу. Глава банка рассказал, что в 2019 году, когда был куплен "большой корпоративный" Цеснабанк, его активы на 90% состояли из проблемного кредитного портфеля. С ним удалось разобраться – "отделить белых от серых, черных от белых".
"Всем добропорядочным бизнесменам мы помогли, дали реструктуризацию. Большую часть портфеля решили на системной основе проработать в рамках судебного порядка взыскания. В результате NPL снизили с 50% до 10%. Более или менее вошли в регуляторный коридор", – рассказал Айбек Кайып.
Больших барьеров на уровне законодательства по взысканию и работе с проблемными долгами в Казахстане он не видит.
"Есть некоторые пробелы, которые в той или иной мере удлиняют или утяжеляют процесс взыскания. Но система взыскания, работы с проблемной задолженностью достаточно хорошо выстроена в Казахстане, отражает интересы и заемщика, и кредитора", – говорит спикер.
По его словам, те пробелы, которые еще существуют, – это предмет постоянных обсуждений участников сектора с АРРФР и другими госорганами.
Доступность биржи для МФО вызывает опасения
По словам Елены Бахмутовой, согласно отчетам Нацбанка, только 20% субъектов бизнеса из числа потенциальных заемщиков пользуются займами банков и МФО.
"Считается, что МФО ближе к заемщикам. Как снизить кредитный риск и мотивировать заемщиков к более прозрачной деятельности? И что вам необходимо с точки зрения регулирования, чтобы сектор МФО выступил провайдером или катализатором в предложении кредитования субъектов экономики, особенно из числа микробизнеса и агросектора?" – обратилась модератор с вопросами к председателю правления микрофинансовой организации KMF Шалкару Жусупову.
Он представил такие данные: в настоящее время на рынке присутствуют больше 200 МФО, больше 200 кредитных товариществ, около 600 ломбардов. Кредитный портфель составляет 1,3 трлн тенге, рост только за девять месяцев этого года примерно на 30%.
"Сектор достаточно динамично развивается. Наверное, благодаря тому, что с прошлого года в периметр регулирования вошли все субъекты. Единый подход ко всем как раз и дает предпосылки развития", – отметил спикер.
Он указал на инициативы регулятора, которые, на его взгляд, этому способствуют. Одна из них – возможность трансформации крупных МФО в банки. Это, по мнению Шалкара Жусупова, повысит проникновение финансовых услуг в сельской местности. МФО могли бы предоставлять клиентам на селе не только кредитные, но и другие банковские услуги, и это было бы большим плюсом и для потребителей, и для государства. Ранее спикер делился мнением, что "не каждая МФО сможет стать банком, и не должно быть этого".
Он отметил и другие инициативы регулятора. Это, в частности, возможность микрофинансовых организаций выступать агентом страховых компаний, а также – что уже доступно – возможность проводить факторинговые операции.
Одна из основных инициатив связана с тем, что МФО разрешили занимать на бирже.
"В этом году примерно десять микрофинансовых организаций вышли на казахстанский фондовый рынок, – рассказывала недавно на брифинге зампред правления KASE Наталья Хорошевская. – Их облигационные выпуски составляют от 1 до 5 млрд тенге, некоторые выпуски меньше. Дюрация небольшая – в среднем от двух до пяти лет. Ставки, под которые МФО привлекают финансирование на местном рынке, достаточно высокие. Они (бумаги этих эмитентов. – Ред.) остаются привлекательными для инвесторов, в том числе розничных".
Шалкар Жусупов отметил, что самая большая проблема в секторе – фондирование. В отличие от банков, у МФО нет ресурсов от депозитов. Поэтому они либо полагаются на средства акционеров, либо ищут возможности в кооперации с банками или международными финансовыми институтами.
"Несколько компаний уже вышли на биржу и прошли международный рейтинг, причем оценки высокие – на уровне средних банков и выше, это надо приветствовать. Но меня смущает доступность. Даже небольшие компании, может быть, еще не такие опытные, выходят на биржу. Я переживаю, что если произойдет дефолт одной из них, то это негативно отразится на имидже всего сектора", – поделился глава компании.
Он призвал регуляторов и биржу обратить на это внимание.
Говоря о качестве заемщиков, Шалкар Жусупов высказал мнение, что обучение, финансовая грамотность и цифровизация будут способствовать тому, чтобы субъекты микропредпринимательства "обеливались" и "выходили на цивилизованные отношения".
Если клиент захочет купить биткоин, он найдет, как это сделать
Регулирование нужно для того, чтобы защитить права инвесторов и потребителей.
"МФЦА выступает регуляторной песочницей. У вас, например, есть возможность для физических лиц поучаствовать на платформах краудфандинга. Сейчас в СМИ и Интернете активно обсуждается возможность скорого открытия криптобиржи и возможность для розничных инвесторов в пределах небольшой суммы – это ирония – всего лишь в пределах $12 тыс. в годовом исчислении приобрести цифровой актив, то есть криптовалюту. Понятно, что такие инструменты запускаются на МФЦА, вы драйвер инноваций. Но как вы считаете, есть ли проблема в том, что финансовые или скрытые финансовые продукты становятся доступными для не очень осведомленных потребителей? Как ограничивать эти риски – регуляторными мерами, запретами или просто повышением финансовой грамотности?" – обозначила вопросы Елена Бахмутова.
Отвечая на эти вопросы, генеральный директор комитета Международного финансового центра "Астана" по регулированию финансовых услуг Мухтар Бубеев заметил, что в регуляторной песочнице МФЦА можно тестировать, например, финтех-продукты.
"В рамках тестирования мы ограничиваем, кому и в каких объемах можно предоставлять эти продукты и услуги. На этапе тестирования потребитель, как нам кажется, достаточно хорошо защищен. У нас примерно 60 компаний вошли в песочницу, восемь компаний уже вышли для полноценной работы. Вопрос в том, как защитить клиента, [который пользуется продуктами компаний после этапа песочницы]. Нам кажется, есть несколько путей", – говорит спикер.
Первый путь – ограничение суммы.
"Но у нас есть принцип: компания при предоставлении продукта клиенту должна оценивать, насколько этот продукт соответствует возможностям или знаниям клиента. Снизить этот риск помогут технологии. Например, в приложении клиенту задается несколько вопросов, по ответам на которые можно определить, понимает ли он, что за продукт ему предлагают и каковы риски, или же не очень понимает, и значит, это не тот продукт, который ему можно предоставить", – приводит пример спикер.
Второй путь – ограничивать список продуктов, и его Мухтар Бубеев называет тупиковым.
"Если клиенты хотят инвестировать в биткоин, они найдут путь, как это сделать, и без нас. И там, на этом сером пути, будет больше рисков. Лучше если это будет происходить в нормальном поле, где все игроки – и регулятор, и финансовые организации, и клиенты – понимают риски и могут сделать информированный выбор", – заключает спикер.
Елена Тумашова
