Inbusiness.kz поздравил девушку с этим достижением и успел поговорить с ней о разном: каково снимать без бюджета, легко ли быть женщиной-режиссером, почему она не смотрит кино и отчего большинство казахстанских актрис ей кажутся лишь асфальтными красавицами?
Справка: Кинофестиваль в Локарно (Швейцария) входит в пятерку лучших европейских кинофестивалей после Канн, Венеции и Берлина. Проводится с 1946 года. Фестиваль проходит 10 дней, а просмотры проходят в 10 просмотровых кинозалах города, а также в кинотеатре под открытым небом на Пьяцца Гранде на восемь тысяч мест.
На кинофестивале в Локарно неоднократно были отмечены призами казахстанские фильмы: "Серебряного леопарда" получал фильм "Кайрат" Дарежана Омирбаева (1992 г.), "Золотым леопардом" была награждена картина "Место на серой треуголке" Ермека Шинарбаева (1993 г.), мелодрама "Солнечные дни" режиссера Наримана Туребаева завоевывала приз Premio Boccalino (2011 г.).
– Шарипа, поздравляю Вас с дебютом в Локарно, попасть туда престижно, к тому же до Вас ведь в конкурсе было только трое казахстанцев за всю историю. Кто-нибудь звонил из них с поздравлениями?
– Меня поздравил режиссер Нариман Туребаев, картины которого там были три раза, остальные… Знаете, хотя я и получила очень много поздравлений от знакомых, никто из прокатчиков, представителей кинотеатров или организаторов местных кинофестивалей моим фильмом "Мариям" пока не заинтересовался.
– Поэтому, когда будет казахстанская премьера, Вы не знаете?
– Да и будет ли она вообще? А если будет, в каком формате, мне пока сложно сказать. Пока я об этом даже не думала, в планах у меня только пока поездка в Локарно и насладиться там плодами своего труда. Съемки у нас хоть и длились всего пять дней, но постпродакшн был два месяца, и все это было очень непросто.
– В Локарно Вас пригласили не в основную конкурсную программу, а в программу "Кинематографисты настоящего", верно?
– Да, объясню. На кинофестивале в Локарно три основные программы – это основной конкурс, туда чаще приглашают мэтров, затем программа для молодых режиссеров и дебютантов, она называется "Кинематографисты настоящего", и секция "Кинематографисты будущего" – это конкурс короткого метра. Хотя программа, в которую я попала, вторая по значимости после основного конкурса, она тоже очень престижная, и "Золотым леопардом" в ней тоже награждают.
Я читала, что не успели Вы попасть в конкурс в Локарно, как Ваш фильм уже пригласили на 20 фестивалей!
– Да, письма посыпались, как только объявили конкурсантов, я до сих пор в шоке. Каждый день столько приглашений приходит, что я даже не успеваю отвечать. Уже пригласили на кинофестивали в Южную Корею, на знаменитый Пусанский кинофестиваль, а также во Францию, Италию, Чили и много других стран.
– У Вас ведь был проект "Рысь" о бывшей заключенной, которая после тюрьмы решает наладить свою жизнь и найти своего сына. Проект победил на питчинге на "Евразии", был на питчинге на Берлинском кинофестивале, почему Вы решили дебютировать не с ним, а с "Мариям"?
– "Рысь" – это фильм, который без денег, без бюджета никак не снимешь. Министерство культуры обещало запустить проект, но пока не получилось. Хотя мы вместе с продюсером Аннй Качко нашли европейские фонды, которые готовы помочь нам средствами, но у них условие – большую часть бюджета нам все-таки должны выделить наши основные инвесторы, на тот момент им должен был стать "Казахфильм". А "Мариям" – фильм малобюджетный, и я поняла, что смогу сама его сделать, без каких бы то ни было средств.
– О чем эта картина?
– "Мариям" – это история одной казахской женщины, матери четвертых детей, которая живет на отдаленной зимовке вдали от цивилизации и борется за выживание своей семьи. После того как у нее неожиданно пропал муж, она может рассчитывать только на себя. Эта история основана на реальных событиях. Когда я услышала про эту женщину, я была так поражена стойкостью ее духа, что решила непременно снять о ней фильм.
– Правда, что Вы свою команду через "Фейсбук" нашли?
– Да, "Фейсбук" – это сила, не зря ведь так говорят. Я написала объявление, не рассчитывая ни на что особенно, и оказалось, что людям это интересно. Практически сразу на мое объявление откликнулся профессиональный оператор Самат Шарипов, я ему выслала сценарий, он прочитал, ему понравилось, он загорелся и помог мне собрать команду. В лучших традициях партизанского кино я так сузила группу, что в итоге осталось только шесть человек, без которых ну никак нельзя было обойтись.
– Вы же эту картину начинали без чьей-либо поддержки, тяжело ли режиссеру без продюсера? А тем более если режиссер – женщина?
– Без продюсера, конечно, сложно. Но сейчас я получила достаточно опыта, чтобы стать продюсером самой себе. А что касается положения женщин-режиссеров, то иногда вроде и хочется пожаловаться, у нас ведь действительно намного меньше запусков и в целом проектов, чем у мужчин, потому что доверяют нам, кажется, меньше, но, с другой стороны, я знаю и мужчин-режиссеров, которые годами не могут запуститься и снять свое кино. Тогда я думаю, а стоит ли жаловаться?
– А как на съемках себя ведете? Диктуете?
– Нет, наоборот, я никогда не пытаюсь контролировать и стараюсь найти со всеми в группе общий язык. Всегда советуюсь с оператором, художником и по-настоящему прислушиваюсь к их советам. Мне удобнее находить со всеми общие точки, нежели навязывать им свою волю. Я могу проявить характер, но мне проще выключить в себе режиссера, а включить женщину, ведь у всех наших мужчин, даже тех, кто в кино работает, такой менталитет, что с ними такой стиль общения не пройдет. Я могу, если надо, и чай разлить, и приготовить и не вижу в этом ничего зазорного.
– При этом у Вас ведь нет постоянной группы, почему?
– Не знаю, я пока еще не нашла свою идеальную группу, пока я ищу, пробую себя с разными людьми, так даже интереснее.
– До своего дебюта Вы сняли около 10 короткометражных фильмов. О чем они? Какие темы Вас интересуют в кино?
– Разные. В своем самом первом короткометражном фильме, который я сняла в Академии им. Жургенова, я рассказывала историю проститутки. Мы же работаем там на максимальных контрастах, и у меня была такая история, что однажды одним из ее клиентов чуть не становится ее родной брат. У меня был еще такой кадр – в боковом зеркале машины одновременно отражались и мужчина, который был за рулем и следил за проституткой, и моя героиня, которая шла по улице с зонтом. Я помню, режиссер Дарежан Омирбаев, который сидел тогда в комиссии, сказал, что это очень кинематографичный кадр, и мне за экзамен поставили высший балл. Было очень приятно получить похвалу от мэтра.
– У Вас всегда только драмы?
– Нет, почему же? Была еще 25-минутная комедия "Нежданный гость". Она про то, как в аул приезжает афроамериканка и ее крадут, так она и остается в ауле келинкой.
– У меня бы это была драма, но хочу спросить про другое. Вы привыкли снимать без бюджета, то есть на своих фильмах Вы не зарабатываете. А как же с бытовыми проблемами справляетесь?
– Я работаю на телеканалах в качестве режиссера, снимаю сюжеты на аутсорсе. На жизнь хватает.
– А Вам это не претит? Вас в Локарно приглашают, а Вы тут, как все, на телеканале работаете – сюжеты собираете?
– Не только я, все так зарабатывают. И ведь мечты мечтами, а кушать-то надо. Вот я работала и смогла на эти деньги снять фильм. А что я бы делала без этих денег? В большом городе не выживешь.
– Шарипа, а откуда Вы родом?
– Из Актобе.
– Надо же, какой-то там талантливый народ. Насколько я знаю, режиссер Эмир Байгазин, обласканный призами и фестивалями, тоже откуда-то из-под Актобе.
– Ну, я не считаю себя талантливой. Кто-то же говорил, что талантливый человек – это один процент таланта и 99 процентов труда. Так же и со мной: я трудилась, трудилась, стучалась, стучалась и достучалась.
– Когда мы познакомились на кинофестивале короткометражного кино "Байконур", мы обе сидели в жюри. Вы меня поразили одним фактом: Вы сказали, что мало или вообще не смотрите кино…
– Так это и есть. Я на самом деле мало смотрю чужие фильмы, ведь они меня сбивают с какой-то внутренней ноты, я потом не могу снимать свои картины. Я никогда не смотрю ленты, о которых все говорят, и не отсматриваю все новинки поката. К тому же восприятие кино – это вещь интимная, индивидуальная, и мне не хотелось бы делить это субъективное, полученное от кино ощущение ни с кем. Массовое обсуждение меня сбивает, поэтому я смотрю фильмы через год-полтора. И потом, я знаю режиссеров, которые смотрят по пять-шесть картин в день, и я вижу, что в этом потоке они потеряли. Они невольно начинают подражать своим кумирам и забывают о своем нутре, в итоге их мир похож на курак корпе – лоскутное одеяло – получается немного Тарантино, немного Ким Ки Дука, немного еще кого-то. А своего стиля нет. Если я и смотрю фильмы, то когда собираюсь снимать, чтобы подметить какие-то кадры.
– Прагматично. А у кого подсматриваете?
Люблю фильмы Нури Бильге Джейлайна, у него всегда есть особая атмосфера, Тарковский очень богат – ты можешь смотреть много раз, и каждый раз находишь что-то новое. Да много кто.
– Как Вы думаете, могут ли фильмы женщин-режиссеров разнообразить наш кинематограф, или нет разницы, кто снимает картины – мужчина или женщина?
– Я думаю, разница есть, ведь мы, женщины, все равно смотрим на мир по-другому, мы живем чувствами. Мне кажется, у наших мужчин, снимающих авторские фильмы, картины получаются малоэмоциональными, там есть действия, обстоятельства, а вот переживаниями героев зритель чаще всего не проникается. Это не плохо и не хорошо, это просто совсем по-другому, чем у меня.
– А Вы что имеете в виду под переживаниями и чувствами – любовь или какие-то сексуальные, например, впечатления, их же в нашем кино вообще, кажется, нет?
– Ну, откровенно сексуальных сцен и в моем кино нет. Мне кажется, это примитивно и слишком уж просто. Мой мастер Болат Калымбетов всегда говорил, что не стоит показывать это в лоб, нужно показывать чувства героев, что они чувствуют до близости или после, причем показать это так, чтобы все поняли, что они испытывают. Я попыталась снять такую сцену в "Мариям" – когда муж возвращается домой, он хочет, чтобы у них было все, как прежде, но супруга уже к нему остыла. Не знаю, насколько это у меня получилось, но я старалась.
– Как-то читала Ваш пост в "Фейсбуке" о том, что Вам не нравится, как некоторые наши режиссеры показывают в кино героинь, особенно если сами их играют…
– Да, меня очень возмущает тот факт, что у нас женщин часто играют мужчины. Через такой мужской юмор, где принято шутить над женским полом, и благодаря таким легкомысленным и недалеким героиням типа келинки Сабины, мне кажется, транслируется неуважительное отношение мужчин к нашим женщинам.
– Но ведь келинка Сабина – очень обаятельная героиня!
– Не вижу ничего в ней обаятельного, по-моему, нарочно создан такой образ глупенькой женщины, над которой можно посмеяться. И ведь из всех центральноазиатских культур мужчины, играющие женщин и комично подающие их, есть только у казахов. Ни в узбекском, ни в киргизском, ни в таджикском, ни в любом другом этого нет.
– У Вас фильмы о женщинах. А как Вы оцениваете наших актрис? Есть с кем работать?
– Не хочу бросать камень в огород наших девушек, но, на мой взгляд, наши актрисы по большей части городские, асфальтные красавицы, я в них не чувствую глубины. Когда выбираю актрису для своего фильма, я всегда смотрю, что у нее в глазах. Если я не вижу там нутра, сути, то я отказываюсь. Мне проще взять на эту роль непрофессиональную актрису, но ту, в которой я это увижу.
– У Вас в досье написано, что Вы проходили стажировку в Колумбийском университете?
– Ну на самом деле это была не стажировка, а скорее исследовательская работа, я там писала свою докторскую работу, пользовалась ресурсами их библиотеки, там ведь огромное количество самой современной литературы на любую тему. Это, конечно, совсем другой метод познания мира, нежели режиссура, но тоже очень интересный.
– Ваша работа, кажется, была посвящена гендерным проблемам в казахстанском кинематографе? Почему Вы взяли эту тему? Так допекла дискриминация в этой сфере?
– Нет, просто мне хотелось бы изучить этот вопрос тщательнее. И знаете, что я поняла во время своего исследования? Несмотря на то, что у нас были и есть женщины-режиссеры, широкая общественность о них мало что знает. На их фильмы почему-то не пишут рецензий, им мало посвящено статей. А ведь женщины-режиссеры у нас появились не сейчас, они были всегда, взять хотя бы Лейлу Аранышеву, Улжан Колдауову и других, которые работали раньше нас. Им всегда доставалось слишком мало внимания.
– И какой вывод в Вашей работе?
– Половина выпускниц наших киновузов по специальности "режиссер" – женщины, однако большая часть из них, как правило, останавливается на дипломной работе – снимает короткометражку, а потом выходят замуж, семья, дети – и все.
– А если говорить об истоках, как Вы вообще оказались в режиссуре? Я где-то читала, что Вы окончили чуть ли не физмат?
– У меня два образования. Первое – это физико-математическое отделение АГУ, я специалист по информатике. Второе – это режиссерское, я училась в Академии им. Жургенова. Как так получилось? Вообще-то, когда училась в школе, я любила писать, на ходу придумывала рассказы, сочиняла и, даже если опаздывала на уроки, придумывала такие красочные истории, сделанные по всем принципам драматургии, что учителя на это закрывали глаза. Одноклассники часто просили: "Шарипа, расскажи что-нибудь". Я думала, что пойду учиться на журналиста, но не поступила. И я решила, что буду учиться платно, но только на физмате. Я отучилась два года и стала понимать, что это немного не мое. Узнав от знакомого, что идет набор на режиссуру, я рискнула и поступила на курс к Болату Калымбетову. Нас было 18 человек, и, когда нас делили на группы – телевизионщиков и кинематографистов, я выбрала кино, хотя все девушки ушли на ТВ. У нас на киноотделении осталось только три девушки.
– То есть физмат Вы бросили?
– Нет, перевелась на заочно и, поскольку училась платно, не захотела терять уплаченное, ведь я работала, чтобы оплатить учебу, решила все же дойти до конца и получила диплом. Только оказавшись на режиссуре, поняла, что это по-настоящему мое. Ведь режиссер придумывает свой мир и сам же им управляет, все там по его закону, чувствовать себя основателем этой Вселенной – это так круто.
– Я узнала, что Вы, оказывается, одиннадцатый ребенок в семье! Кто-то из Ваших братьев-сестер или родители имеют творческие задатки? И как они вообще относятся к Вашей профессии?
– Нет, в нашей семье к искусству, кроме меня, никто не имеет отношения. Большинство моих братьев и сестер – это простые люди, без профессии. К сожалению, в конце 1980-х папа покинул этот мир, и мама осталась одна, она тянула детей, как могла, и не всем смогла дать образование. У нее просто не хватило на это ресурсов. Ведь что такое 11 детей? Это 11 судеб, 11 личностей, 11 характеров. Один мой брат живет в Москве, он подполковник, другой – в Актау, у всех своя жизнь. А как они относятся к моей профессии? Да им все равно. Они особо не вникают, куда я еду – в Локарно или еще куда. Мама только, бывает, скажет: "Что, опять уедешь? Может, достаточно уже фестивалей?" (Смеется.) Но я не принимаю это близко к сердцу и понимаю, почему она так говорит.
– Чего ждете от фестиваля? У Вас 15 соперников, изучили их уже?
– Если честно, у меня не было времени на изучение конкурентов, и мне даже неинтересно. Пусть победит сильнейший. А что я жду? Мне кажется, что произведем фурор, во всяком случае, отзывы тех, кто смотрел наш фильм, очень хорошие.
Галия Байжанова
