В рамках кинофестиваля "Евразия" Inbusiness.kz побывал на мастер-классе голливудского продюсера Александра Шапиро, 14 лет проработавшего в Warner Bros, а затем спродюсировавшего "Ярость" с Брэдом Питтом, "Саботаж" с Арнольдом Шварценеггером и комедию "Дедушка легкого поведения" с Де Ниро. Мы выбрали самое интересное из его выступления.
Сейчас Александр Шапиро является управляющим директором венчурного фонда, который специализируется на инвестициях в медийных и развлекательном секторах, а также работает исполнительным директором продюсерской компании, запускающей фильмы с топовыми голливудскими актерами.
– Александр, Вы сказали, что долгое время занимались строительством киностудий в разных странах, насколько это большой бизнес и во сколько нам обойдется современная киностудия в Нур-Султане, о которой все говорят?
– Надо понимать, что есть стоимость земли, а есть стоимость строительства самой киностудии, цена ее зависит от требований к проекту, количества павильонов и уровня фильмов, которые там планируют снимать. Если нужны такие павильоны, чтобы там можно было бы проводить съемки супердорогих проектов вроде "Терминатора" или "Мстителей", то это одна стоимость, если нужны павильоны, рассчитанные на небольшие локальные проекты, то стоимость будет другой. Там много факторов, которые влияют на стоимость, учитывается все, от высоты павильонов и материалов, используемых при строительстве, до оборудования, которое устанавливается внутри. Но все это, конечно, недешевый бизнес. Для того чтобы вы понимали, я скажу, что киностудия в Альбукерке, в крупнейшем городе штата Нью-Мексико, в которой восемь павильонов, обошлась государству в $70 млн.
– У киноманов Альбукерке ассоциируется с гениальным сериалом "Во все тяжкие..."
– Там вообще снималось много знаменитых проектов: первый "Мститель", четвертый "Терминатор" и прочие. Студию открыли в 2007 году, и за 11 лет ее существования до продажи платформе Netflix в прошлом году там было сделано проектов на 5$ млрд и создано 25 тысяч рабочих мест. А благодаря сериалу "Во все тяжкие" этот городок в забытом Богом штате, где население всего штата, кажется, не больше 2 млн человек, стал центром туристической индустрии и местом паломничества кинофанатов.
– Говорят, там регулярно случаются из-за этого казусы…
– Да, был даже такой случай – в одном из эпизодов сериала какой-то из героев якобы закапывает неподалеку клад. Как-то так получилось, что его координаты попали в кадр. Через несколько дней после выхода этой серии ребята из секьюрити киностудии обнаружили у своих ворот странного мужчину с лопатой, который решил этот самый "клад" откопать. Поскольку это было за территорией студии, формально они ему предъявить ничего не могли и молча за ним наблюдали, пока руководитель службы не догадался у того спросить – долго ли он добирался до Альбукерке? Мужчина ответил, что три дня. Пришлось охладить пыл кладоискателя и сказать, что все самое ценное выкопали уже в следующей серии, которая вышла на экран, пока он был в пути.
– И все-таки Альбукерке – это США, ехать далеко не нужно, а киностудии, которые находятся за пределами Америки, насколько они успешны?
– Это зависит от умения управлять студией, от уровня привлекаемых проектов и преференций, которые созданы для производителей кино. Я знаю про болгарский опыт – в их столице, Софии, была киностудия "Бояна", которая долгое время не приносила никакого дохода государству, и власти решили продать ее американской киностудии "Миллениум" за символическую сумму – $1. После того как туда пришли американцы и проинвестировали крупные суммы в новые павильоны и декорации, все изменилось, сейчас "Бояна" загружена по максимуму – 12 проектов в год, и студия находится не в Америке, а в Европе.
– В мире уже, наверняка, достаточное количество киностудий, а новые, которые бы могли иметь международный потенциал, строятся?
– Да, и не одна. Почему я это говорю с уверенностью? Потому что одна из компаний, которая находится в нашем инвестфонде, как раз-таки занимается строительством и управлением киностудиями. Этот бизнес мне хорошо знаком. Так вот, только в прошлом году мы выиграли тендер на строительство киностудии в Лондоне. Это первая и единственная киностудия, которая там строится за последние 25 лет, проект большой – там будет 19 павильонов. Это притом что на сегодняшний момент в Англии уже 24 киностудии, и только в Лондоне их семь.
– То есть если еще и в Нур-Султане построят, то все нормально, а то ведь уже у нас есть киностудия – "Казахфильм"?
– Потенциал для развития есть, поэтому почему бы не иметь несколько киноцентров? Вместо того чтобы собирать все в одном месте. Более того, я скажу, что если построите в своей стране и третью киностудию, то и она будет уместна. А новые киностудии появляются сейчас везде – мы строим не только в Лондоне, о котором я уже говорил, у нас есть два проекта, но поменьше, в Америке, мы их сейчас обсуждаем. Сейчас строительство киностудий и привлечение кинематографистов в свою страну обсуждают и Кипр, и Иордания, и Тунис, и Мальта, везде вводятся рибейты. Начинают строить или покупать киностудии даже такие платформы как Netflix, которые сейчас активно развивают свой контент.
– Где сейчас самые лучшие студии в мире, помимо Америки?
– Это, безусловно, в Китае, в Шанхае. Там сейчас построили такую грандиозную студию с роскошными декорациями: если улица, то там не просто кусочек улицы, а чуть ли не квартал с очень серьезными зданиями, если джунгли, так джунгли, и так далее. Вы тоже должны учитывать, что и ваши павильоны должны быть многоплановыми, чтобы, не выходя за стены киностудии, можно было бы снять все: одним нужна в кадре разруха, другим – улицы Нью-Йорка, и все это у вас должно быть.
– У Вас есть опыт работы с Китаем. Это очень интересный, но очень закрытый рынок, расскажите о нем подробнее – что нужно для того, чтобы иностранный кинопроект попал в китайский прокат?
– Рынок действительно грандиозный – там 60 тысяч экранов, и вы правы – достаточно закрытый, ведь, чтобы выйти там в прокат, нужно пройти через комитет по цензуре, а все это очень долго. Я неплохо знаю рынок Поднебесной и все его тонкости, ведь, работая на Warner Bros. в 2004 году, я открывал там киностудию, а в 2015-м мы там прокатывали "Ярость" с Брэдом Питтом. Но, к сожалению, мы не получили от китайского проката тех денег, на которые рассчитывали, ведь Брэда Питта там не очень жалуют, он ведь снимался в картине "7 лет в Тибете", которая не понравилась китайским властям. Как я понимаю, чтобы зарабатывать деньги в Китае на прокате, ваш фильм должен быть показан на большом экране. А чтобы фильм попал на большой экран, нужно иметь копродукцию с китайцами или уметь войти в квоту, которую выделяют для иностранных фильмов. Какие фильмы туда могут входить и почему – не секрет, это публичная информация, но работать там крайне сложно.
– А в чем сложность?
– Да во всем, взять хотя бы бюрократические проволочки. Вот, к примеру, российская спортивная драма "Движение вверх" стала самым прибыльным иностранным проектом в Китае и собрала большую кассу. Но на китайском рынке все иностранные картины могут находиться только по квоте, квота выдается только на четыре недели, а если вы по каким-то причинам не успели ее сделать на следующие четыре недели, то фильм уходит с проката, несмотря на популярность и востребованность. Одним словом, очень специфические правила.
– А еще есть какие-то подводные камни?
– В Китае, конечно, можно заработать колоссальные деньги, но вывести их из Китая, думаю, будет очень сложно, там все так устроено, что, для того чтобы эти деньги получить, нужно будет опять их инвестировать в китайский рынок. Я думаю, что, для того чтобы работать в Китае, там нужно иметь правильного бизнес-партнера из местных. Сейчас мы пробуем работать на их рынке с российской анимационной компанией, которая сделала мультфильм "Снежная Королева" – он оказался довольно успешным и собрал там около 10-12 млн долларов, посмотрим, что будет дальше.
– Вернемся к казахстанским проектам. Что им нужно для того, чтобы выходить в международный прокат? Участие в фестивалях, большие звезды или, может, успешные кассовые сборы, в первую очередь в своей стране?
– Все вышеперечисленное вместе. Когда народ поймет, что у вас здесь есть индустрия, есть хорошие режиссеры, операторы, когда за ними начнут охотиться, тогда все заработает. Конечно, объем рынка у вас мал, и нужно, чтобы фильмы выходили на международное поле, но здесь без помощи государства вам не обойтись. И как раз такие организации, как Государственный центр развития национального кино, который у вас только что создали, должны дать хороший толчок для развития. Вот что нужно, для того чтобы показать фильм на американских экранах? В первую очередь, реклама в кинотеатре. В среднем рекламная кампания на один экран в США стоит около $10 тысяч, если крутите ее на 10 экранах, получится, соответственно, $100 тысяч. Так вас начнут узнавать, возможно, заинтересуется какая-то из платформ, есть вероятность, что заметят на рынках. Надо пробовать, вы – богатая страна, так поддержите своих кинематографистов.
– А имеет ли смысл платить за рекламную кампанию такие деньги, если у нас бюджет картины, как правило, около $200 тысяч?
– Ну а "Ведьма из Блэр", которая до сих пор является одним из примеров грандиозного кассового успеха? Она вообще за $6 тысяч была снята. Поймите, в Америке без рекламы никак. Тут просто нужно найти правильного партнера, который сможет правильно представить фильм и обеспечить ему правильный пиар. Ваша же задача – заинтересовать ваше государство помочь своим кинематографистам. Во всяком случае, правовая база в виде закона о кино создана.
– А что Вы думаете о средне- и низкобюджетных фильмах, снятых в Казахстане, есть ли у них возможность стать такими же популярными, как это получилось, например, у знаменитого индонезийского боевика "Рейд"?
– Да, к таким проектам Казахстану и стоит присмотреться, ведь там не нужны какие-то большие актеры или супервложения. Нужны только хорошие истории и высокопрофессиональная команда. Развивайте свой профессионализм, предлагайте таких профессионалов рынку, за которыми к вам приедут, и все должно получиться.
– Куда проще попасть казахстанскому фильму – в американский прокат или на Netflix?
– В американский прокат попасть несложно, нужны только деньги на рекламную кампанию, и из 35 тысяч экранов 50 вы точно получите. Конечно, нужно знать, какие брать экраны, в каких местах, в какое время ставить фильм, но это все доступно. Что касается Netflix , то туда попасть сложнее, но это мощная сейчас платформа, куда все стремятся попасть, ведь, по данным прошлого года, ее капитализация поднялась до $153 млрд, обогнав даже такого мощного производителя кино, как Disney. Но Netflix заинтересован в интересном контенте, и, судя по тому, как они развиваются, они будут заинтересованы в локальных проектах, ведь что такое подписчики Netflix? Из 140 млн только 60 млн – американцы. У них поэтому много контента на других языках: на французском, испанском, корейском, китайском. Одним словом, локальное кино востребовано.
– Несмотря на всю осторожность и грандиозную предварительную работу, голливудские картины проваливаются. Что потом происходит с командой, с ними больше не работают, как с убыточными?
– Давайте поймем, что значит "проваливаются"? Недобирают сумму, на которую рассчитывали? Или не возвращают потраченные средства? Или что? Поймите, то, что вы читаете в прессе о провалах, как правило, не имеет под собой оснований. К примеру, картина может заявлять бюджет в $50 млн, но все ли знают, что продюсеры вернули 25 процентов через рибейты? А значит, бюджет уже не 50, а меньше – 40. Или, например, если фильм не собрал кассу в кинотеатрах, у него масса дополнительных возможностей: продажа на телевидении, в онлайн-кинотеатры, DVD и прочее. Так бюджеты потихоньку и отбиваются. К примеру, нашей картине "Девятый район" уже девять лет, а она до сих пор приносит доход. Это работает по принципу библиотеки – ты берешь что-то.
– То есть все равно большая часть картины так или иначе окупится?
– Бывают картины, которые собрали в прокате настолько маленькую кассу, что будут окупаться как минимум 20-30 лет, но и у них есть шанс. И потом, все понимают, что киноиндустрия – это рискованный бизнес, и инвесторы, которые приходят в кино, должны понимать, что из 10 произведенных фильмов половина провалится, но остальная половина с высокой вероятностью вернет деньги и свои, и тех проектов, что провалились. Поэтому в кинобизнесе принято диверсифицировать риски – делать копродукцию, например.
– Какой Вы в будущем видите индустрию кино? Может, есть виды бизнеса, на которые стоит обратить внимание? К примеру, виртуальная реальность или какие-то интерактивные развлечения?
– Кино, несмотря на все прогнозы, все равно останется на больших экранах, но также будет создавать контент для просмотра на мобильных телефонах – это короткое видео по две-три минуты, появятся новые жанры. Одно из этих направлений успешно осваивает ваш бывший соотечественник Тимур Бекмамбетов. Если вы видели его последние продюсерские проекты, такие как фильм Searching ("Поиск)", где все действие разворачивается практически на экране вашего компьютера или телефона. Такие фильмы не требуют большого бюджета, и это определенно новый киноязык, который будет развиваться.
– А интерактив будет в кинотеатрах будущего, как думаете?
– Мало в это верю, с этими виртуальными очками уже сейчас проблема – люди не хотят надевать очки, и непонятно, что с этим делать. Думаю, должно пройти время, чтобы это перестало быть интересной игрушкой на один раз, и люди бы привыкли к такому виду развлечений. И знаете, я все равно верю в создание национального кино. Его будет становиться больше – нашим детям важно понимать откуда их корни. Лично мы решили инвестировать не просто в развлекательный контент, но и в тот, что может дать им какую-то информацию для размышления. Так что дерзайте, только давайте это все не прозеваем.
– Ну и мучающий сегодня всех вопрос о чернокожей русалочке – насколько важно сегодня в Голливуде брать на главные роли тех, кто был раньше в тени?
– Я не думаю, что это делается специально – нет такого правила, и американцам действительно неважно, какого цвета будет русалочка, какая разница? С другой стороны, люди, делая это, понимают, что они делают и зачем. Во-первых, пиар – все об этом только и говорили, во-вторых, если это увеличивает потенциал картины и ее охват, то почему бы и нет? Мир меняется, и это надо понимать.
Галия Байжанова
