Теракты в Стокгольме и Санкт-Петербурге имеют одну схожесть: предполагаемые террористы являются выходцами из одного региона, которому в последние годы мало уделялось внимания. Водителем грузовика в шведской столице является 39-летний узбек из Самарканда, смертником в петербургском метро, по данным силовых структур России, являлся 22-летний мужчина, уроженец города Ош на юге Кыргызстана. И мужчина, который в новогоднюю ночь в ночном клубе Reina в Стамбуле открыл стрельбу по людям, являлся, по данным турецких силовых структур, уроженцем Узбекистана, сообщает Frankfurter Allgemeine Zeitung.
Частота, может быть, и является совпадением, но в ней проявляется развитие, которое длится на протяжении нескольких лет. По оценкам США, более 4000 мужчин из центрально-азиатских постсоветских стран сражаются в различных исламистских группировках в Сирии. После Ближнего Востока и Западной Европы этот регион является третьим по важности регионом вербовки иностранных джихадистов в Сирии.
Однако завербованы были большинство из них предположительно не на родине, а в России. Все имеющиеся источники показывают, "что вербовщиками являются почти исключительно люди вне центрально-азиатских стран", пишется в исследовании под названием "Терроризм как феномен миграции" от 2015 года, которое было проведено по поручению американской организации поддержки развития Usaid "Терроризм как феномен миграции". По разным оценкам в России работают более семи миллионов людей из Центральной Азии, преимущественно мужчины. Их денежные переводы на родину составляют значительную часть экономики этих стран, например, в Таджикистане, самой бедной стране в регионе, они даже являются наиболее важным источником поступлений на сегодняшний день.
О радикализации имеется мало информации
Трудовая миграция в Россию и в гораздо меньшей степени в Западную Европу является причиной того, что ситуация в самой Центральной Азии оставалась относительно спокойной в последние годы, даже несмотря на тяжёлое экономическое положение региона. Но это имеет высокую цену: распад традиционных семейных и социальных структур, которые, с одной стороны, как контролирующие инстанции удерживали молодых людей от радикализации, с другой – предоставляли в определенной степени социальную стабильность. Большинство трудовых мигрантов в России живет в весьма сложных условиях: они часто работают нелегально и поэтому подвергаются произволу со стороны своих работодателей и коррумпированных силовых структур, которые просят деньги за то, чтобы закрыть глаза на нарушения. К этому добавляются ксенофобские, зачастую расистские настроения в России. По данным исследования USAID, это значительно способствует тому, что мигранты ищут общения в социальных сетях в Интернете, где джихадисты целенаправленно выходят с ними на связь.
О том, как террористы из Стокгольма и Санкт-Петербурга радикализировались, мало доступной достоверной информации. Шведские и российские СМИ приводят слова их знакомых, которые описывают их как "трудолюбивых людей и хороших парней", желавших помочь своим родственникам на родине. Оба, по всей видимости, не были особо набожными и употребляли алкоголь.
Что известно об их процессе становления говорит о ситуации в их странах. Так, стокгольмский злоумышленник утверждал в своем заявлении о предоставлении убежища в Швеции, что он, как противник режима, был арестован на девять дней и что с ним жестоко обращались, но был освобожден после того, как его брат заплатил правоохранительным органам десять тысяч долларов. Шведские власти не поверили ему, потому что информация была недостаточно детализирована, а также потому, что этот человек пытался въехать в страну под другим именем.
Тем не менее, независимо от того, правдива ли его история, существует множество хорошо задокументированных правозащитными организациями случаев, похожих на этот. Произвольные аресты и пытки в Узбекистане являются обыденностью. В качестве повода достаточно, чтобы у человека была чересчур длинная борода или чтобы этот человек проявил приверженность исламу каким-либо иным от утвержденного диктаторским режимом образом. Даже личные или деловые конфликты с влиятельными лицами могут привести к аресту. Коррупция в силовых структурах и судебных органах широко распространена, так что откуп весьма вероятен.
Предполагаемый петербургский смертник имел российское гражданство, однако родился в 1995 году в городе Ош на юге Кыргызстана. В этом городе в густонаселенной Ферганской долине собрано множество проблем, из-за которых страдает Центральная Азия. Уже в последние годы существования Советского Союза эта область была ареной кровавых столкновений из-за доступа к воде для сельского хозяйства и контроля местных рынков. В 2010 году кыргызские националисты устроили погромы против узбекского меньшинства, к которому относился петербургский террорист. Роль кыргызских властей в этих инцидентах была чрезвычайно сомнительной – есть достоверные отчеты об их участии в беспорядках.
Авторитарные правители видят наибольшую опасность в экстремизме
В Кыргызстане в отличие от других стран Центральной Азии нет диктатуры, но республика является несостоявшимся государством. Что можно наблюдать там, так же относится и к другим государствам региона: инфраструктура, созданная еще в советское время, продолжает разрушаться, медицинские и образовательные учреждения едва функционируют. За 25 лет с момента окончания Советского Союза практически не инвестировались данные сферы, а на смену специалистам советского периода, постепенно выходящим на пенсию, не приходит новое поколение врачей, учителей, государственных служащих, юристов и инженеров, которые могли бы поддерживать современное общество.
Как показали эксперты Международной кризисной группы в октябре прошлого года на примере Кыргызстана, эти пробелы все больше и больше заполняются религиозными организациями. Не все из них являются джихадистскими, но границы экстремизма зачастую являются неясными, также и потому, что правители используют обвинения в "терроризме", с тем чтобы принять меры против нежелательных групп, или которые просто вне их контроля. По этой причине также трудно судить, насколько действительно велик риск экстремистского ислама в регионе: авторитарные правители региона выставляют это в качестве большой угрозы для того, чтобы оправдать нарушения прав человека, а также получить поддержку со стороны Запада.
После вывода западных войск из Афганистана была угроза расширения экстремистских течений в Центральной Азии, особенно в ближайших соседних странах – Узбекистане и Таджикистане. Тем не менее, с миграцией, которая смягчает социальные проблемы региона, очевидно, также и часть политического взрывного потенциала переместилась в Россию и Европу.
Райнхард Везер
