Оценивать экономическое состояние стран не по ВВП, а по уровню счастья и удовлетворенности жизни предлагает профессор бизнес-школы IMD (International Institute for Management Development – Международный институт управленческого развития Лозанна, Швейцария) Артуро Брис, возглавляющий в IMD центр по изучению проблем мировой конкуренции.
По мнению профессора Бриса, вычисление ВВП не берет в расчет многие факторы. В частности, показатель ВВП игнорирует связь между экономическим ростом и неравенством доходов.
Как отмечает ученый, рост ВВП очень часто является весьма слабым показателем благосостояния, несмотря на свою близость к изначальной задаче Саймона Кузнеца – экономиста, разработавшего в 1934 году современную концепцию валового внутреннего продукта. Так, Кузнец предупреждал, что "любое заявление о значении национального дохода будет ложным в своей предполагаемой целесообразности как оценка вклада экономической активности в процветание жителей страны – настоящее и будущее".
В качестве наглядного примера профессор Брис приводит опыт Колумбии – между 1960 и 2015 годами ВВП данной страны рос в течение каждого (кроме 1999-го) года, сделав Колумбию мировым рекордсменом по росту ВВП, но все же не самой конкурентоспособной страной.
"Общественная критика стала усиливаться после наблюдений за тем, как в последнее десятилетие ВВП в среднем рос в большинстве развитых стран, а реальные зарплаты сокращались, потому что от роста экономики в основном выигрывал капитал, а не рабочая сила. Как результат правительства и международные организации стали искать альтернативные инструменты оценки", – пишет ученый.
Он отметил, что данный вопрос очень глубоко обсуждался на саммите 2017 года в Дубае, и сразу несколько стран начали предпринимать действия в этом направлении.
Также профессор Брис выделил несколько стран, уже озадачившихся вопросом более точного измерения уровня благосостояния их граждан. Например, Королевство Бутан в 2011 году ввело индикатор "валового национального счастья". В 2012 году Япония провела свое первое вычисление "качества жизни", а ранее, в 2010 году, уже основала правительственный комитет по измерению уровня благосостояния.
"Также делались попытки инкорпорировать понятия "счастье" и "благосостояние" в образовательные системы некоторых стран: в 2013 году Южная Корея основала программу "Счастливое обучение для всех", а Сингапур в 2013 году интегрировал изучение общественно-эмоционального состояния в "Программу изучения личности и гражданской сознательности". Европейский банк реконструкции и развития уже проводил три международных исследования по оценке уровня удовлетворенностью качества жизни в 34 странах. Интересно, что мы уже слышали о том, как новые методики измерения и оценки влияют на реальную работу властей, один из таких примеров – создание в Великобритании организации What Works Center for Wellbeing, тесно сотрудничающей с правительством для определения и улучшения уровня благосостояния для граждан страны", – рассказывает профессор Брис.
По мнению эксперта, хорошим примером того, как измерять счастье в качестве альтернативы национальному доходу и ВВП, является Бутан. В рамках комплексного измерения правительство Королевства учитывает четыре основных параметра национального благосостояния: равноправное общественное и экономическое развитие, защита культуры, сохранение окружающей среды, уровень госуправления. Эти основные параметры определяют то, что в данной стране понимают под главными условиями счастья: уровень жизни населения, качество здравоохранения, образования, окружающей среды, госуправления, психологического состояния, использования времени, культурной устойчивости и жизнеспособности сообщества. Профессор Брис отмечает, что другие страны следуют этому примеру.
Отвечая на вопросы, что делает людей счастливыми и почему люди в одних странах счастливее людей в других, ученый привел интересный факс. Оказывается, ощущение счастья может вызываться генетическими или культурными факторами, поэтому какие-то люди изначально могут чувствовать себя более счастливыми.
"В результате исследования человеческого генома почти 300 тыс. человек было найдено нечто, похожее на ген счастья. Исследование проводилось под руководством профессоров Амстердамского университета Майке Бартельса (генетика) и Филипа Келлингера (геноэкономика). Они выявили три генетические вариации счастья – другими словами, нашу предрасположенность к тому, чтобы чувствовать себя счастливыми, можно в каком-то виде предсказывать в момент рождения", – отмечает профессор.
Также эксперт озвучил весьма занимательные результаты исследовании Гарвардского университета Adult Development. Данное исследование является самым значительным из продолжительных по времени в области определения степени счастья.
"На протяжении более 80 лет, с 1930 года, исследователи наблюдали за жизнью 268 белых мужчин, учившихся в Гарварде в 1939-1944 годах и 456 белых мужчин из окрестностей Бостона. Первая группа состояла из тех, кому на момент начала исследования было 19 лет, вторая – из 11–16-летних. Анализируя события, происшедшие в жизни этих людей за все время наблюдения, профессор Роберт Уолдингер и его команда имели возможность абстрагироваться от факторов окружающей среды, делающих людей счастливыми. К удивлению многих выяснилось, что ощущение счастья не зависит от уровня дохода, благосостояния и материальных вещей. Главная определяющая счастья – это качество человеческих отношений: люди, которые выросли в окружении друзей и семьи, сохранившие крепкие и надежные отношения с другими людьми, проживают более счастливую жизнь. При этом сохранение таких отношений в более зрелом возрасте помогает людям прожить дольше", – пишет ученый.
Принимая во внимание озвученные выше факторы, профессор Брис сделал вывод, что в экономической политике необходимо учитывать новые, более амбициозные цели, которые относятся не только к персональному доходу и производственной эффективности страны, но также к удовлетворенности жизнью и счастью.
"Ощущение счастья является субъективным эмоциональным состоянием, но мы все-таки можем измерить то, как общественно-экономическая и культурная среда делают людей счастливыми. Находимся ли мы на таком новом этапе развития, когда экономический рост является лишь одним из многих факторов, определяющих экономическую политику? Я считаю, что наше общество требует новых направлений в развитии мировой экономики. Рост продуктивности и развитие инноваций, которые мы наблюдали в последние десятилетия, не всегда перерастали в рост благосостояния для всего населения. Рост конкурентоспособности часто становился возможным в ущерб распределению доходов, а экономический рост не всегда ассоциировался с справедливостью и удовлетворенностью от жизни. И, хотя мы знаем, какими могут быть новые направления деятельности для правительств, пока еще не вполне понятно, как решать эти задачи. Используя аналогии из корпоративной стратегии, теперь мы знаем, каким должен быть ключевой показатель развития общества в XXI веке – счастье человека. Однако нам все еще предстоит найти и понять, что лежит в его основе, а скорее, как экономическая политика может сделать так, чтобы люди могли строить более здоровые отношения? Как может система образования поощрять позитивное мышление и сотрудничество? Что правительства могут делать для повышения уровня удовлетворенности жизнью – хотя бы с точки зрения культурных и экологических факторов? Измерение чего-то – это одно, а управление этим – совсем другое", – резюмирует ученый.
Сара Бухина
