Второй за неполный месяц визит президента Узбекистана Шавката Мирзиеева в соседнюю Туркмению закончился, по сути, региональной сенсацией. Официальный Ташкент объявил о намерении участвовать вместе с Ашхабадом в реализации многострадального проекта ТАПИ. В свою очередь, национальная холдинговая компания "Узбекнефтегаз" и государственный концерн "Туркменнебит" подписали меморандум о взаимопонимании, предусматривающий сотрудничество в совместной разработке туркменского шельфа Каспийского моря.
Как сообщили узбекские СМИ, президент Туркмении проинформировал, что реализация проекта газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ) вступила в практическую стадию и Ашхабад готов в несколько раз увеличить поставки электроэнергии в Афганистан. При этом узбекский лидер Шавкат Мирзиеев озвучил предложение об участии его страны в ТАПИ. Ранее о продержке проекта заявлял и Казахстан.
"Мы поддерживаем намерение Туркменистана о прокладке газопровода ТАПИ и будем участвовать в этом проекте", – отмечал Нурсултан Назарбаев в ходе своего визита в Туркменистан еще в 2014 году.
Изоляция Ташкента остается в прошлом
Шавкат Мирзиеев также сообщил, что компания "Узбекнефтегаз" впервые будет участвовать в разработке нефти на шельфе Каспия, и стороны договорились о транзите электроэнергии из Туркменистана в Казахстан и Кыргызстан через энергосистему Узбекистана. Таким образом, пребывавший долгие годы в изоляции Ташкент сделал серьезную заявку на встраивание в экономическую систему стран ЦА. Между тем эксперты отмечают, что само по себе участие в разработке шельфа Каспия для Ташкента не будет прямым, а лишь в связке с Ашхабадом. Что касается проекта ТАПИ, то его перспективы по-прежнему туманны. Учитывая, что Москва воспринимает его как прямого конкурента своему газовому доминированию как в регионе, так и на европейских рынках, и то, что он завязан на такую нестабильную страну, как Афганистан, то его реализация остается под большим вопросом.
Опрошенные abctv.kz эксперты считают, что в любом случае Узбекистан намерен серьезно перестроить свою экономическую политику, и прочные связи с соседями будут играть куда более заметную роль, чем при Исламе Каримове.
Доцент университета регионоведения Ханкук из Южной Кореи Ровшан Ибрагимов заметил, что еще сложно говорить о действиях нового президента Узбекистана Шавката Мирзиеева, должно пройти достаточно времени, чтобы проводить общий анализ его внешнеполитической доктрины. Однако некоторые периметры стали просматриваться. Так, в отличие от Каримова, Мирзиеев основывается не только на геополитических интересах страны, но и на геоэкономических, наблюдается перезарядка отношений.
При этом присоединение к ТАПИ, по словам эксперта, не имеет никаких рисков для Узбекистана. Вероятность его реализации крайне мала, и заявление президента Узбекистана можно оценить как реверанс в сторону своего туркменского коллеги, считает г-н Ибрагимов. Он заметил, что от Узбекистана не требуют активного участия ни в строительстве, ни в финансировании, ни в лоббировании данного проекта. В случае если трубопровод все же будет построен, то Узбекистан получит возможность диверсификации экспорта своего газа, хотя производимых объемов для этого может просто не хватить. Эксперт считает, что в целом Ташкент показывает, что хочет улучшения отношений с соседями и развития экономических связей и не прочь участвовать в региональных транспортных проектах, поскольку эта страна уникальна тем, что ни она, ни ее географические соседи не имеют выхода к открытому морю.
С акцентом на афганскую проблематику
Политолог, эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов отметил, что идея ТАПИ, которой уже больше 20 лет, не слишком популярна среди инвесторов и международных финансовых организаций. Дело в том, что слишком много рисков из-за нестабильной ситуации в Афганистане, хотя с точки зрения геополитики изначально выглядела в 1990-е привлекательно еще и потому, что цены на углеводороды имели тенденцию к росту. Сегодня мировая конъюнктура упала в том числе из-за широкой добычи сланцевого газа. По словам эксперта, Туркмения, практически полностью зависящая от экспорта газа, нуждается в деньгах, инвестициях, да и просто в международной поддержке. Узбекистан при новом президенте обнаружил возможность оказаться неким патроном по отношению к близкому и родственному соседу, подчеркнул г-н Дубнов.
"Тяжесть отношений прошлых лет, громкие скандалы со смертью Ислама Каримова и тем более смертью Туркменбаши остались тоже в прошлом. Узбекистан надеется войти в туркменские проекты с выгодой для себя, его промышленный потенциал это позволяет, а выход из определенной самоизоляции, подогреваемый амбициями Мирзиеева, увеличит его престиж в качестве регионального лидера. Конечно, Узбекистан не собирается стать шестым членом прикаспийской прибрежной команды, но увеличит весовой коэффициент в ней Туркмении. Узбекистану же это даст дополнительные очки в стремлении сыграть более значимую роль в достижении внутриафганского урегулирования в качестве экономического игрока шире, чем просто участника двухстороннего узбекско-афганского формата сотрудничества", – сказал г-н Дубнов.
Руководитель клуба политологов "Южный Кавказ" Ильгар Велизаде подчеркнул, что проект ТАПИ – это туркменская инициатива, поддержанная главным образом США. Таким образом, вопрос доступа к ТАПИ находится в исключительной компетенции Ашхабада, чей газ предусматривается поставлять в Индию и Пакистан. Следовательно, узбекский газ в ТАПИ – это топливо конкурентного характера. Но это так только на первый взгляд, считает эксперт. По его словам, если присмотреться к ситуации, можно увидеть явные проблемы с реализацией этого газопровода. У Туркменистана недостает ни материальных средств, ни политического авторитета, чтобы справиться с ними, опираясь в значительной степени на собственные средства. За долгие годы привлечь реальных партнеров для финансирования проекта так и не получилось. А Ташкент, судя по всему, реально заинтересовался в южных рынках и может предложить Туркменистану соответствующую помощь, считает г-н Велизаде.
"Участие в ТАПИ Узбекистана явно увеличивает его капитализацию, дает возможность разделить не только прибыль, но и риски. Что на этом этапе важнее всего. Что касается перспектив участия Узбекистана в разработке проектов на шельфе Каспия, то делать поспешные выводы из этого не стоит. Интересы Ташкента на Каспии вполне прагматичны, и на сегодняшний день в основном ограничивались его транспортной компонентой. Будет ли к ней добавлена еще и энергетическая – покажет время", – отметил политолог.
Невидимая рука Трампа
Эксперт в области внешней политики, обороны и безопасности Григорий Трофимчук считает, что при новом президенте Узбекистан, скорее всего, отойдет от своей прежней тактики в отношении практических всех международных проектов, которую можно охарактеризовать формулой "шаг вперед – шаг назад". Поэтому новое руководство республики уже ничто не сдерживает от пересмотра тех или иных принципов, заложенных Исламом Каримовым, но пока оно еще только щупает почву. С другой стороны, Ташкент понимает, что с каждым новым президентом США Вашингтон будет уделять Центральной Азии все больше внимания, включая и усиление давления, предположил политолог.
По его словам, часть этого внимания недавно была продемонстрирована на американо-арабо-мусульманской встрече в Саудовской Аравии. Газопровод ТАПИ практически совпадает с маршрутом, которым не так давно активно занимался Вашингтон, так называемым новым Шелковым путем, который рекламировала еще экс-госсекретарь США Хиллари Клинтон. Он включал в себя практически те же самые страны, которые и создали аббревиатуру ТАПИ. По ряду этих причин США всегда поддерживали данный проект. Возможно, поэтому предыдущий президент Узбекистана не хотел связываться ни с ТАПИ, ни с фактической поддержкой южных стран, радикальные представители которых уже сейчас несут угрозу как Туркменистану, так и Узбекистану, подчеркнул г-н Трофимчук.
По его словам, ТАПИ вполне может быть реализован, если США уже при Трампе обеспечат охрану отрезка трубопровода на территории прежде всего Афганистана и Пакистана. Важным участником проекта является Индия, которую при активном участии США отвели от газопровода ИПИ с Ираном, вместо Туркменистана. Тем самым при реализации нового проекта дополнительно изолируется Иран, что для США является сейчас еще одним важным политическим аргументом в пользу ТАПИ. Не говоря уже о том, что за счет запуска ТАПИ США будут контролировать часть газовых поставок для ЕС и КНР, спрогнозировал политолог.
"Тем самым, становясь участником этого проекта, Ташкент в значительной степени попадет под стратегическое влияние США. По многим причинам Каримову было легче сдерживать американскую "любовь" в свой адрес, чем это будет уже при Мирзиееве, который стал президентом в более тяжелой международной обстановке. В конце концов, новому узбекскому президенту надо добывать для своей страны деньги, и он их будет искать, где только можно. В этом смысле не исключено взаимодействие с каспийской "пятеркой", но в ограниченном формате, так как эта группа расширяться не собирается. Если Трамп реализует ТАПИ, то ослабит в итоге все ключевые блоки региона, включая ШОС. Неудивительно, что планы реанимации ТАПИ возникли именно сейчас. А Туркменистану с Узбекистаном просто некуда деваться, они не самые главные в мире", – сказал Григорий Трофимчук.
Интеграция региона через интеграцию трубопроводов
Эксперт проекта Bilig Brains политолог Расул Арин заметил, что сага с проектом ТАПИ берет начало еще с 1995 года. Тогда он был просто ТАП без участия Индии. С 2008 года после присоединения к проекту Индии проект приобрел узнаваемое имя ТАПИ. Теперь присоединение Узбекистана к проекту может не только удлинить название проекта, но и сделать его более реализуемым по двум причинам.
Во-первых, Узбекистан, как и Туркменистан, обладает хорошими запасами газа. И одной из проблем является сомнительный потенциал Туркменистана полностью обеспечить газопровод необходимым объемом топлива. Поэтому присоединение Ташкента к проекту сможет рассеять эти сомнения. Во-вторых, это фактор стабильности и безопасности на афганском участке. Есть понятие о "трубопроводе мира" (peace pipeline), который, развивая экономические отношения между странами, способствует их сближению и примирению, показав конфликтующим сторонам, что мир и стабильность намного выгоднее, чем конфликт. Очевидно и влияние Узбекистана на приграничные территории Афганистана. Пакистан со своей стороны может поспособствовать стабильности в Афганистане, как заинтересованная сторона. И для самого Узбекистана мир и стабильность в неспокойном Афганистане тоже ключевой вопрос безопасности. Здесь роль Узбекистана хоть и частично, но может поспособствовать преодолению второго препятствия на пути проекта ТАПИ.
"Также немало говорилось о возможном участии Казахстана в этом проекте. Даже отмечалась перспектива участия России, как поставщика топлива. Проект ТАПИ может объединить Туркменистан, Узбекистан, Казахстан и Россию с одной стороны, как поставщиков газа, и Пакистан и Индию с другой стороны, как конечных потребителей, вместе с возможностью дальнейшей транспортировки газа через Индийский океан в другие страны. Отсюда чем больше заинтересованных сторон, тем выше потенциал реализации ТАПИ. В свою очередь, работающий ТАПИ – это ключ к стабильности в регионе. Легче построить мир на основе конкретных экономических проектов, чем ради абстрактных идей. И один успешный проект сможет открыть путь другим важным экономическим инициативам", – подчеркнул Расул Арин.
Он заметил, что Узбекистан славится в международной политике своим недоверием и прагматичностью в отношении подобных инициатив. Поэтому его включение в проект – это своего рода индикатор доверия к проекту.
"Первый международный визит Мирзиеева был совершен именно в Туркменистан к Гурбангулы Бердымухамедову. Между ними много общего. Оба являются представителями второго поколения руководителей своих стран. Обе страны находятся в сравнительно скромных отношениях с внешним миром. Новая политика у обоих лидеров схожа своей направленностью к выходу из изоляции. Узбекистан уже сотрудничает с Туркменистаном. Есть линия D газопровода Туркменистан – Китай, который, правда, еще не построен, где также участвует Ташкент. В будущем такие проекты через интеграцию трубопроводов могут стать основой для в целом экономической взаимосвязки в Центральной Азии", – заключил Расул Арин.
Аскар Муминов
