В нем слабо выражены ответственность и справедливость, а сам он держится на доверии и договоренности сторон, но это ненадежно, считает казахстанский политолог Замир Каражанов. Своим мнением он поделился в интервью inbusiness.kz.
Слабая конфигурация
– Г-н Каражанов, о проблеме водно-энергетических ресурсов говорят в Центрально-Азиатском регионе 30 лет с тех пор, как республики стали независимыми. Но спокойствия нет. Время от времени вспыхивают пока локальные столкновения из-за воды. Если помните, то крупнейший такой конфликт произошел весной 2021 года, когда вода послужила его триггером (точнее, спорное право собственности на водораспределительный пункт "Головной"). Тогда в результате перестрелки на киргизско-таджикской границе погибло 55 и пострадало около 300 человек, тысячи жителей были эвакуированы. В чем причина, на Ваш взгляд?
– Дело в том, что еще в советское время между ними действовал принцип – вода в обмен на энергию. В рамках единого государства, как СССР, водно-энергетические ресурсы регулировались административными мерами. После распада СССР регулирование происходило на договорной основе между пятью независимыми странами региона.
Сложившийся в 1990-х годах механизм распределения объемов воды в Центральный Азии устраивает далеко не всех. В нем слабо выражены ответственность и справедливость, а сам он держится на доверии и договоренности сторон. Такая конфигурация рано или поздно будет порождать кризисы в отношениях между странами по поводу воды. Проблема кроется в "трансграничности" рек, которые протекают по территории нескольких стран региона.
Сырдарья
– Давайте обсудим на конкретных примерах. Возьмем Сырдарью, которая протекает по территории четырех стран региона – Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана и Казахстана – и вдоль берегов которой расположены десять городов всех четырех республик, в числе которых казахстанские Кызылорда и Байконур.
– По Сырдарье нужно обозначить две проблемы. Это ее обмеление, и вторая – экологические последствия. Обмеление реки Сырдарья в 2021 году – это тревожный сигнал, который дает понять, что ждать Центральной Азии в ближайшие десятилетия. Воды этой реки в значительной мере разбираются на орошение, в связи с этим нынешний объем стока в устье снизился более чем в 10 раз (с 400 м³/с до 30 м³/с) по сравнению с 1960 годом.
Второй момент связан с Аральским морем, куда Сырдарья ранее впадала. Сегодня из-за катастрофического обмеления Арала и его распада на две части в 1989 году река впадает в северную часть моря – Малое море. Пока Казахстан смог нормализовать экологическую обстановку в северной части Аральского моря за счет строительства на средства Всемирного банка Кокаральской плотины. Но если вода не будет доходить до Аральского моря, то республика снова столкнется с экологическими вызовами на своей территории.
– Вы можете перечислить новые вызовы, которые уже имеются в этом регионе?
– Это проблема внутренней миграции, причина которой была вызвана ухудшившейся экологией. Еще в начале 1990-х годов в Казахстане были официально признаны зоны экологического бедствия в Приаралье и на территории бывшего Семипалатинского ядерного полигона. Признавался также факт миграции людей из-за плохой экологической обстановки и невозможности вести прежнюю экономическую активность. Однако в законодательстве Казахстана не разработан механизм экологической миграции. Жертвам экологической катастрофы государство предусматривает материальную компенсацию, но они не признаются экологическими мигрантами или беженцами. Правительство не может им помочь с переездом на новые территории, ни тогда, ни сегодня.
– Позвольте, но, как известно, в Казахстане действует программа продуктивной занятости населения, которая поддерживает трудовую мобильность населения. Она предусматривает переезд населения из трудоизбыточных регионов страны в трудодефицитные…
– Да, но это не касается переезда из экологически неблагополучных регионов в экологически комфортные. Иными словами, население пострадавших регионов будет вынуждено самостоятельно решать вопрос переезда. Единственное, на что им остается рассчитывать, – это на компенсацию со стороны государства, как жертвам экологического бедствия. Поэтому оптимально, конечно же, расширять не только квоту для переселенцев по госпрограмме, но и географию регионов, откуда они могут переехать. Тем более что из-за нехватки воды в Сырдарье в Приаралье экология может снова ухудшиться. И вопрос внутренней миграции необходимо будет решать.
Урал
– Мелеет не только Сырдарья, но и Урал, особенно остро ситуация обострилась прошлым летом…
– Да, но здесь, к счастью, российская сторона откликнулась на просьбы Казахстана включить в ареал сотрудничества между странами проблему трансграничных рек. В 2021 году прошел XVII Форум межрегионального сотрудничества Казахстана и России, одна из тем которого была посвящена рекам Урал и Иртыш. Основная договоренность заключается в том, что обе стороны теперь будут следить за экологическим состоянием этих рек, чистили русла.
Но по поводу объема воды решений нет. Хотя российская сторона признавала, что ситуация усугубляется. Упал уровень воды в Урале на территории России, а в Казахстане в результате возникают сложности, связанные и с обеспечением населения водой, и с ее качеством.
В советском прошлом на Урале было много гидротехнических сооружений, многие из которых уже не работают, но сдерживают сток воды. Страдают и россияне, и казахстанцы. Готовность двух стран решать проблему трансграничной реки, безусловно, является признаком возможных изменений к лучшему.
Иртыш
– Вызывает беспокойство ситуация с еще одной трансграничной рекой Иртыш, которая берет начало в Китае, протекает через территорию Казахстана и России. Поднебесная строит плотину на этой реке на своей территории, что может обернуться большим дефицитом воды для таких промышленных городов Казахстана, как Семей, Павлодар и Усть-Каменогорск, и российского Омска, которые расположены ниже по течению…
– В свое время Россия предлагала Китаю "экспортировать" по трубопроводу воду из реки Обь. Потому что бывают такие сезоны, когда из-за затопления большие территории уходят под воду. Избыток воды предлагалось направлять в Китай, решая тем самым две задачи – избежание затопления и продажа воды как ресурса. Также отчасти могла быть решена задача снижения изъятия воды в Иртыше на территории Китая, объем которой будет поступать в Казахстан и далее по течению в Россию. Вопрос обсуждался, конкретных решений пока нет. В случае же с Китаем проблема трансграничной реки пока не решается. А это значит, что Казахстан в вопросе обеспечения водой находится в зыбком положении. Поэтому проблему надо решать сегодня на системной основе и на дипломатическом уровне, а не время от времени возвращаться к ней.
Кульпаш Конырова
