Право на доступ к правосудию и справедливый суд является одним из фундаментальных гражданских прав. Судебная защита позволяет, помимо прочего, поддерживать гражданский оборот, сохранять порядок и определенность в предпринимательской деятельности. Несмотря на то, что мы привыкли к жалобам в отношении работы судов, суды выполняют свою функцию, процессы идут, суммы взыскиваются, хотя все далеко от идеала.[1]
Между тем, по наблюдениям автора и других авторов, в июле текущего года в Казахстане наметился серьезный тренд на ограничение бизнесу доступа к правосудию. Имеются серьезные основания полагать, что начиная с июля текущего года суды Казахстана начали массово возвращать без рассмотрения исковые заявления, ссылаясь на недавние изменения в гражданское процессуальное законодательство.
По нашим наблюдениям и наблюдениям наших коллег, суды возвращают иски со ссылкой на необходимость соблюдения досудебного или внесудебного порядка урегулирования спора: мол, что перед обращением в суд необходимо написать претензию, обратиться к медиатору, к нотариусу и т. д. Массовые возвраты исков как бы обосновываются желанием судов заставить стороны разрешить спор вне суда. Намерение судов активно внедрять внесудебные и досудебные способы урегулирования споров с целью снижения нагрузки на суды более чем понятно. Между тем происходящее в реальности больше похоже на серьезный перекос.
О существующей проблеме уже неоднократно писали известные казахстанские юристы[2]. Ходит слух, что судам дано указание возвращать до 90% исков[3]. При этом каких-либо официальных заявлений от Верховного суда РК по данному вопросу не поступало.
Для проверки нашего предположения о массовых возвратах исков мы через социальную сеть Facebook обратились к судье Верховного суда, а также к представителю пресс-службы Верховного суда РК с просьбой предоставить статистику по количеству возвращенных исков за июль текущего года (2020) в сравнении с аналогичной статистикой за прошлый год (2019). Однако ответа не последовало. Сегодня, 04.08.2020 г., появились посты от судей Верховного суда о том, что причины возврата связаны с неправильным оформлением исков, а также новыми изменениями в закон. Однако любой квалифицированный юрист объяснит, что новые изменения в процессуальное законодательство не коснулись оснований для возвращения исков.
Допуская, что, может, действительно юристы Казахстана начали массово неправильно писать иски, что привело к резкому увеличению количества возвращенных исков, мы проверили общедоступную статистику.
По данным информационно-справочной системы "Параграф", за период с 01.07 по 31.07 текущего года в специализированном межрайонном экономическом суде г. Алматы ("СМЭС г. Алматы") мы обнаружили 368 дел (как новые возбужденные дела, так и дела, по которым вынесены решения, поскольку критерии поиска не позволяют выделить только возвращенные заявления). Между тем, по данным той же справочной базы, за аналогичный период прошлого года (2019) в СМЭС г. Алматы было 3180 гражданских дел. То есть снижение количества дел составило около девяти раз.
Мы понимаем, что приведенные цифры могут отличаться от реальной статистики, но у нас не остается иных опций, кроме как оперировать тем, что имеется в общем доступе, поскольку официальной статистики от Верховного суда нет. Получается, что юристы внезапно начали в девять раз чаще ошибаться при подаче исков, или все-таки дело в судах?
Мы также решили провести опрос среди юристов в социальной сети Facebook. Всего в опросе участвовало 75 человек, из которых 31 (41%) ответили, что они считают, что суды стали чаще возвращать иски. По мнению 25 (33%), возвраты исков были незаконными. И только один человек (1,3%) не согласился с утверждением о том, что возвраты исков были незаконными.[4] Хотя и здесь следует учитывать, что данный опрос далеко не репрезентативен. Тем не менее определенные вопросы он вызывает.
Мы ожидаем опровержений со стороны судей о том, что нельзя называть незаконными судебные акты о возврате исков, поскольку этот вопрос решает вышестоящий суд, а также что иски возвращаются в связи с тем же неправильным оформлением исков и т. д. Но данный пример может свидетельствовать о том, что благие намерения свыше о внедрении внесудебных и досудебных процедур урегулирования споров терпят фиаско. При этом Фемида это не признает и не работает над ошибками, а просто их отрицает. Возможно, это профессиональное – отрицать все.
К сожалению, подобные неожиданные смены практики судов происходят достаточно регулярно, а юристы о них узнают уже на личном опыте. К примеру, пару лет назад был период, когда суды начали внезапно отказывать сторонам в возможности предъявления исков в части (никогда не было проблем с тем, чтобы заявить иск, например, на 100 млн тенге, если вам должны 1 млрд тенге, и вдруг это стало невозможно). Сколько сторон пострадали от этого нововведения, сколько сумм задолженности было прекращено, долгов прощено вопреки воле истцов. Затем эта практика прекратилась.
Проблема не в том, что суд поступает правильно или неправильно, а в том, что такие серьезные изменения в практике внедряются регулярно и в одностороннем порядке, без обсуждений с общественностью, без учета мнения заинтересованных лиц. Наверное, уже пришло время понять, что сообщество юристов и суды работают каждый день в одном и том же направлении – в направлении защиты прав и свобод граждан.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
