Это незыблемые «альфа и омега» нашей политики, как внутри страны, так и снаружи. Президент Касым-Жомарт Токаев подчеркнул это в своей недавней статье «Независимость превыше всего». Он сформулировал актуальные вопросы нашего национального развития следующим образом: «Чего мы достигли за эти 30 лет?», «Какую страну мы оставим будущим поколениям?», «Что еще необходимо сделать для укрепления нашей государственности?»
Кратко подводя предварительные итоги нашему 30-летнему развитию, можно сказать, что Казахстаном в целом реализован потенциал суверенитета, фактически возрождена традиция национальной государственности, созданы и модернизированы современные государственные и политические институты, которые демонстрируют свою состоятельность. Экономическая политика страны исходила из реальных возможностей сформированной в советский период сырьевой экономики, постепенно трансформируясь на рыночных принципах в экономику более высокого технологического уровня. На огромных просторах Казахстана были реализованы стратегические инициативы по транспортно-логистической взаимосвязанности регионов, урбанизации и модернизации агропромышленного комплекса. Практически с нуля возник «средний класс», что позволило создать устойчивую социальную основу государства и поддерживать уязвимые слои населения. Полиэтнический и многоконфессиональный состав населения из потенциального риска развитию стал преимуществом и гарантом нового качества социального капитала в стране. Республика вошла в число цивилизованных государств мира, определив и полностью делимитировав и демаркировав границы государства в соответствии с нормами международного права, а также сформировав миролюбивые и партнерские принципы своей внешней политики, как в ближайшем окружении, так и в глобальном контексте.
Одним из ключевых идеологических моментов развития в отношении общего тренда развития Евразии является «вопрос завершения расставания с эпохой постсоветскости» в нашей совместной истории. Несмотря на то, что страны Евроазиатского континента по-разному «завершают» эту эпоху, кто-то с ностальгией пытается уцепиться за ценности прошлого, кто-то решительно порывает с эпохой тоталитарного безвременья, Казахстан с определенной долей горькой иронии и без особого пиетета «смеясь, расстается со своим колониальным прошлым», согласно меткому замечанию Карла Маркса, высказанному им в работе «К критике гегелевской философии права» (1848). Мы отдаем дань постсоветской истории, предоставившей нам возможность сформулировать и на самом высоком международном уровне декларировать и утвердить состоятельность современной национальной государственности Казахстана. Это, пожалуй, главный итог прошедших лет.
Почему мы сегодня еще раз говорим об этом?
Сегодня на полях постсоветской Евразии мы наблюдаем определенное разобщенное представление и акценты о нашей совместной новейшей истории, которое в целом, может, и было бы не так уж плохо, однако, оно становится своеобразным casus belli (лат. «основанием для войны»), причиной разногласий, способных привести большой регион к «новому распаду». С моей точки зрения, сегодня на этом направлении мы наблюдаем несколько взаимоисключающих идеологических трендов. Во-первых, своеобразный «комплекс бывшей метрополии», ностальгирующей о прошлом величии и не находящей поводов для сегодняшних восторгов о настоящем России. России, с одной стороны, стремящейся построить «глубинное государство» на основе собственного уникального места в мировой истории цивилизаций. С другой, это Россия, не реализовавшая свой потенциал действительного равноправного международного сотрудничества на современном этапе и потому обреченная на «ментальную изоляцию» или «геополитическое одиночество», о котором говорил российский политик Владислав Сурков, и сегодня реализующей стратегию «неоизоляционизма», о чем написал в недавнем своем опусе один из стратегов кремлевской внешней политики Сергей Караганов. Это стратегия, согласно которой «любая внешняя инициатива представляется вызовом для России». Примечательно в этом отношении геополитическое замечание Владимира Путина о том, что «это не Россия находится между Западом и Востоком. Это Запад и Восток находятся слева и справа от России». Очевидно, в этой связи неопределенность и своеобразная «розановская вненаходимость» международного позиционирования России есть серьезный вызов для ее партнеров. Например, можем ли мы сегодня однозначно квалифицировать ее «поворот на Восток» как действительный приоритет внешней политики России? Видимо, вопрос гораздо глубже. Думается, Россия пока устремлена «внутрь самой себя», и это только определенная «временная передышка» для всех, кто связывает свои геополитические интересы с ней.
Наверное, поэтому Казахстан испытывает «некоторый дискофорт», стремясь не обидеть «матушку Россию», участвуя в альтернативных для ее национальных интересов, но выгодных для Казахстана проектах, к которым можно, например, отнести китайскую инициативу «Пояса и пути» или расширенное партнерство с Западом.
Сегодня человечество проходит один из довольно «крутых виражей» своей политической истории. Достаточно тяжело прошедший транзит власти в США, который поставил под сомнение «абсолютную непогрешимость» американской демократии в мире, ставит новые критерии модернизированности и цивилизованности политических моделей стран. Вряд ли Америка сегодня может служить безусловным примером для подражания и критерием оценки успешности для многих государств, стремящихся к лучшему качеству жизни своих народов. Однако совершенно очевидно, что внешнеполитическая стратегия новой администрации Белого дома станет теперь более выверенной, институционально более профессиональной и геостратегически заточенной. Первые решения администрации Джо Байдена о восстановлении членства США в ВОЗ и участии в Парижском соглашении говорят о том, что Америка намерена возвратить утраченные позиции в целом ряде международных форумов и актуальных инициатив. Это имеет отношение как к Трансатлантическому, так и Транстихоокеанскому сотрудничеству, а также напрямую касается «Евразийского театра» международных отношений, в частности вопроса «нейтрализации» двух соперников США – России и Китая, представляющихся американским стратегам «ревизионерами мирового порядка». Полагаю, что будут возобновлены активные действия в отношении формата «С5+1» с вовлечением таких активных партнеров США в регионе Центральной Евразии, как Турция и Индия. Это естественным образом потребует определенной корректировки внешнеполитического позиционирования всех «игроков» здесь.
«Первой ласточкой» такой «срочной рекогносцировки» со стороны России на Южном Кавказе стал итог «карабахского кейса», в результате которого, хочет того кто-то или нет, Россия и Запад были вынуждены признать роль Турции как весомого и авторитетного для многих постсоветских стран игрока, имеющего свои геостратегические виды на будущее Евразии.
Потребует больших дипломатических усилий от дипломатов наших стран и новое позиционирование ШОС в этих условиях. Казахстан выступает с позиций объединения усилий и синергии разновекторных трендов в этой организации в интересах стабильности и предоставления больших возможностей для развития Центральной Азии. Не секрет, что выработка общих, компромиссных решений в ШОС весьма затруднено в связи с расширением состава участников организации, но, тем не менее, с нашей точки зрения, ведущие государства – основатели Шанхайской организации сотрудничества – Россия и Китай несут определенную моральную ответственность за гармоничное позиционирование пролоббированных ими в организацию стран, таких как Индия и Пакистан. Очень важно, чтобы эта организация не только сохранила «шанхайский дух», но и стала эффективным и действенным механизмом принятия конкретных решений на благо регионального развития. В этом плане большой потенциал для установления нового порядка в Азии имеет инициатива Казахстана по созыву Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), которая уже сейчас востребована в качестве авторитетной азиатской организации по безопасности, подобной ОБСЕ в Европе.
Для стран Центральной Азии, и прежде всего Казахстана, как ключевого во многих отношениях государства для инициативы «Пояса и пути», представляется чрезвычайно важным не снижение темпов реализации данной инициативы. Появившийся в условиях пандемии скепсис и оценки о спаде интереса Китая к данному проекту, домыслы о сокращении инвестиций и пересмотре страновых приоритетов взаимодействия пагубно могут повлиять на наше сотрудничество с Китаем. Объективности ради следует признать, что для Казахстана на данном этапе в процессе экономической модернизации и постковидного восстановления социально-экономической жизни в стране чрезвычайно важны поддержка со стороны КНР и увеличение объемов транзитных грузов в рамках трансконтинентального сухопутного коридора через Казахстан. Мы заинтересованы в скорейшем запуске всех 56 новых предприятий с китайским участием в нашей стране, активизации двусторонней торговли и расширении гуманитарных связей. Касым-Жомарт Кемелевич Токаев, и как президент страны, и как известный китаист, обращает особое внимание технологическому сотрудничеству двух стран, держит в поле зрения все новинки и инновационные тренды, исходящие из Поднебесной. И это оправданное и своевременное понимание нашего лидера. Важным направлением двустороннего взаимодействия является создание своеобразного «зеленого коридора дружбы» для приграничных территорий Казахстана и Китая, создание благоприятных, комфортных и безопасных условий взаимодействия и социализации местного населения. Для нашего народа одним из важных и чувствительных моментов развития в настоящий момент являются вопросы национальной самоидентификации и укрепления нашей государственности, консолидации народа нашей страны на благополучие и безопасное, стабильное развитие. Особое внимание жителей нашей страны приковано к судьбе казахского и, шире, мусульманского населения Китая. В этом отношении поддержка руководства, а также дружественного и миролюбивого народа Китая дорогого стоит.
В ситуации напряженного противостояния глобальных игроков полагаю целесообразным в качестве ключевого стратегического приоритета внешней политики нашей страны, – консолидацию региона всей Центральной Азии на отражение потенциальных угроз и рисков развития в условиях масштабной мировой турбулентности. Ведь ни для кого не секрет, что сегодня мы наблюдаем геополитический разлом, проявляющийся в своеобразном «расколе» как внутри Евразийского проекта, так и его конфликтогенность по отношению к другим его контрагентам в мире. Мы видим среди участников проекта евразийской интеграции серьезную озабоченность и определенную неудовлетворенность как темпами, направлениями, так и самим содержанием ЕАЭС, как инициативы, провозглашенной и поддержанной Казахстаном изначально. Наша страна заинтересована в открытом характере этого формата сотрудничества, радетелем которого выступал Елбасы, а не «игры в одни ворота».
Первый президент Казахстана, являясь одним из основателей этого союза, закладывал основы широкого международного сотрудничества, а не «заградительные препоны» для взаимодействия с другими векторами. В этом отношении для нас достаточно позитивным импульсом является пример китайского участия в Соглашении о зоне свободной торговли, имеется в виду «Всестороннее региональное экономическое партнерство» (ВРЭП), включающее в себя, помимо десяти стран-участниц АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Тайланд, Филиппины), также Китай, Австралию и Японию. Это пример того, насколько насущные экономические интересы страны могут способствовать разрешению сложных исторических идеологических или политических разногласий между странами. В этом плане Казахстан делает «осторожные шаги» в направлении экономической кооперации со странами Центральной Азии в целях формирования более емкого и состоятельного общего рынка с едиными правилами торговли и экономического сотрудничества. Наличие состоятельного, стабильного и открытого рынка в 75 миллионов человек в нашем регионе может быть весьма привлекательным для активного восстановления экономики в постпандемическую эпоху.
Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
